Достоинство друидов не было наследственным. Всякий мог вступить в их число, но только после долголетнего испытания и получив посвящение в тайны религиозного учения. Друиды излагали свое учение в форме священных гимнов и изречений, которые ученики их должны были заучивать на память. Хотя у галлов были в употреблении греческие письмена, друиды не позволяли записывать религиозные гимны, чтобы доступ в их сословие всегда был затруднен. Из своей среды друиды избирали пожизненного верховного жреца, который пользовался большим влиянием у всех галлов. Ежегодно друиды собирались в одном священном месте, в центральной Галлии, и там разбирали тяжбы между частными людьми и между отдельными поселениями.

Религия галлов состояла в обожании сил и явлений природы. Они поклонялись грому под именем бога Тараниса, солнцу под именем Беленуса и т. д.

У галлов до римского владычества не встречалось ни храмов, ни идолов. Богам своим они поклонялись в тени лесов, пещер и в других священных местах. Поклонение это отличалось довольно мрачным характером: боги представлялись народному воображению существами грозными и мстительными, и чтобы умилостивить их, самой действительной жертвой считалась человеческая. Для этого обыкновенно назначались преступники, а за неимением их приносились в жертву и невинные люди.

Характер галлов греко-римские писатели (Полибий, Цезарь, Тит Ливий, Диодор Сицилийский, Страбон и др.) изображали следующими чертами: «чрезвычайная впечатлительность, подвижность, непостоянство, легкомыслие и хвастовство»[3].

Галлы отличались веселостью и чрезвычайным любопытством. По словам Цезаря, они останавливали путников на дорогах и заставляли их рассказывать новости.

А еще галлы были «высоки ростом, белокуры, стройны, очень храбры и жадны к военной славе, но по нежности своего тела мало способны переносить тяжелые труды и физические лишения»[4].

Обычную их одежду составлял короткий полосатый или клетчатый плащ (такой сохранился до позднейших времен у шотландских горцев). Благородные носили на шее золотые ожерелья и брили щеки, оставляя длинные усы. Отличительной особенностью их вооружения были длинный меч и высокий щит, закрывавший всего человека. Галлы любили поединки. Перед общей битвой из их рядов выходили удальцы и вызывали противников на одиночный бой. На врагов они бросались с песнями и оглушительными криками.

Отметим также, что в III веке до н. э. в Галлии была введена монета. Сделано это было «благодаря Марселю, а также системе наемничества, потому что многие галлы шли служить в армии средиземноморского мира»[5].

Как уже говорилось, греческие навигаторы колонизировали то, что теперь называется Провансом. Фокейцы основали такие важные города, как Массалия (Марсель) и Никея (Ницца), что привело к конфликту с соседними кельтами и лигурийцами. Сами кельты нередко сражались с аквитанцами и германскими племенами, а галльское воинство, возглавляемое Бренном, между 393 и 388 годами до н. э. (предположительно в 390 году до н. э.) захватило и разграбило Рим.

Галлы очень любили войну и постоянно стремились найти добычу. Они заняли местности между Рейном и Атлантическим океаном и поддерживали свое существование земледелием и скотоводством. Но свойственный им дух непостоянства возбуждал в них жажду новых мест и новой наживы. И вот кто-то из них потянулся на восток, а другие перебрались через Альпы и нахлынули на плодородные местности Верхней Италии. Этруски и умбры, населявшие этот край, были быстро порабощены. Большой город Мельпум (нынешний Милан) пал, когда римлянами были взяты Вейи.

Произошло это в 396 году до н. э.

Но как бы искусственно ни выглядела эта легенда, она свидетельствует о том, что угрозы этрускам со стороны Рима (то есть с юга) и с севера начались примерно в одно и то же время.

В любом случае, угроза с севера была очень серьезной. Историк Реймон Блок называет захватчиков «кельтскими ордами», Жан-Рене Жанно – кельтами. Тит Ливий считает, что это были галлы. Жан-Ноэль Робер называет племена, что просочились на равнины реки По, то галлами, то кельтами, то сенонами.

Чтобы объяснить подобные разночтения, повторим еще раз: галлы – это племена кельтской группы. Название «кельты» идет от древних греков, а римляне называли тех, кто расселился почти по всей Европе, галлами.

В конце IV века до н. э. одно из галльских племен под предводительством Бренна пришло в центральную Этрурию. Беззащитные села и деревни пустели перед непрошеными гостями. Грабеж и пожар обозначали путь галлов. А потом войско Бренна осадило этрусский город Клузий (Клузиум), требуя уступки многих земель.

Клузий – это бывшая столица царя Порсенны. Что же касается галлов, то их было около 70 000 человек, и такие походы в неведомые страны были для них обыкновенным делом – они шли вперед, как вооруженные толпы переселенцев, не заботясь ни о прикрытии, ни об отступлении.

Этрусский союз в то время уже распался, и жители Клузия обратились за помощью к римлянам, сказав, что если варвары завоюют этрусскую землю, тогда самому Риму придется принять на себя их удары. Сенат выслушал послов из Клузия, но войска так далеко от Рима послать не решился, а довольствовался только тем, что назначил чрезвычайных от Рима посланников, из рода Фабиев, и повелел им сопровождать этрусских послов в лагерь галлов. Возможно, сенат хотел таким образом разведать все о диких пришельцах. Знакомый с военными обычаями, Бренн принял их с честью, а на вопрос, почему он пришел воевать в чужую страну, полководец ответил:

– Тут земли слишком много, а у нас ее нет. Надо поделить.

Когда же послы спросили, по какому праву он требует чужой собственности, Бренн заявил:

– Мы носим свое право на острие нашего меча. Храбрым принадлежит мир.

Такие речи повели не к мирным переговорам, а к обоюдному раздражению. Римские послы удалились в Клузий, а потом они приняли участие в вылазке осажденных, и при этом один из них, Квит Фабий, убил одного из галльских военачальников. Галлы потребовали от римлян выдачи послов, но сенат отказал. Тогда Бренн, недолго думая, двинулся на Рим.

Римские легионы встретили галлов на берегах речки Аллии, впадающей в Тибр, и там, приведенные в замешательство диким видом и воинственными криками варваров, римляне не выдержали их стремительного нападения и обратились в бегство.

Историк Вильгельм Вегнер описывает это сражение так: «Земля задрожала, когда пешие и конные варвары устремились на римские легионы. Воздух наполнился оглушительным криком врагов и дикими звуками рогов. Туча пыли охватила тысячеголовое чудовище, помчавшееся на римский строй. Полетели бесчисленные копья, засверкали длинные галльские мечи, затрещали римские щиты и доспехи. Дрогнули римские фаланги пред натиском густой толпы, пред невиданными до сих пор дикими лицами и длинными мечами, потеряли силу и мужество, сначала попятились, а потом, разорванные, смятые, охваченные с тылу, пустились бежать»[6].

Поражение римлян было полным, они сражались спиной к реке, и те из них, кто попытался перейти через нее, большей частью нашли в воде свою погибель, а те, кому все же удалось спастись, бросились в сторону, в близлежащие Вейи.

Через три дня после битвы победители вошли в отворенные ворота Рима.

Варвары пришли, стали всех убивать и все грабить, а в заключение зажгли город со всех концов на глазах у укрывшегося на Капитолийском холме гарнизона, наотрез отказавшегося сдаться врагам.

В Капитолии засели около тысячи воинов и молодые сенаторы, способные сражаться. Были приняты и женщины, но только такие, служба которых могла бы быть полезна гарнизону во время предстоявшей осады.