«Так. Добрались. Мои объяснения его все равно не устроят. Но попробуем.»

– Как долго у Грекова это увлечение?

– Имеете в виду коллекционирование?

– Имею в виду страсть к холодному оружию, ножам, кинжалам. Кстати, вы используете их по прямому назначению?

Марьянов сжал руки. Сидеть стало не удобно, он оттолкнул кресло, которое, податливо качнувшись, отступило в сторону.

– Прямое назначение любого оружия – это убийство. Защита или нападение, не важно. Я был в горячих точках. Мне приходилось убивать. И если вам интересно, вспоминать об этом мне не хочется. Но там была война. А здесь хобби. Это просто предметы коллекционирования, предметы искусства. Я ответил на ваш вопрос?

Марьянов подошел к солидному высокому шкафу, открыл его ключом и достал пару альбомов.

– Посмотрите, это издание 1900 года. «Гербы городов, губерний, областей и посадов Российской Империи с 1649 по 1900 годы», Павел Фон-Винклер. Возьмите в руки. Этой книге больше 120 лет. У нее особый дух, коллекционер всегда это почувствует. А это другой раритет – «Оружие» того же автора. Она даже чуть старше первой. Первая книга досталась Владимиру Сергеевичу от отца, а вторую он уже сам приобрел. Заинтересовался, начал собирать коллекцию ножей. Они ему нравятся больше, чем огнестрельное оружие. А чтобы иметь возможность рассматривать коллекцию в любое время или показать кому-нибудь, он фотографировал каждый предмет. Вот так и набрался этот альбом. Да, впрочем, каждый коллекционер так делает.

Следователь взял в руки тяжелый шершавый том, осторожно открыл и перевернул несколько страниц. Да, в этом что-то есть. Словно отодвигаешь театральную кулису и заглядываешь в мир, существующий по ту сторону повседневности, – непривычный, полуреальный, существующий по своим законам. Книга, действительно, завораживала, не хотелось выпускать ее из рук.

Андрей Климчук привык иметь дело с разными людьми и самыми разнообразными предметами, которые крали, продавали, которыми убивали. Но эта книга была из другого мира – она не касалась всей этой суеты, скандалов и страстей. Она хранила свою историю, она могла рассказать о многих событиях и разных людях. Преисполненная внутреннего благородства, уверенности и солидности, она распространяла вокруг себя дурманящий дух истории, замедляя время, гипнотизируя и притягивая к себе взгляды, словно некий уникальный персонаж, имеющий даже молчать так, что его все слушают, замолкая.

Андрей аккуратно отложил тяжелые фолианты и принялся рассматривать альбом с фотографиями ножей. Здесь уже не чувствовалась та гипнотическая дымка истории, которую он ощутил несколько минут назад. Обычные современные фотографии. Он посмотрел на хозяина кабинета. Алексей понял, что должен что-то пояснить. Хотя, что тут непонятного.

– Вот, теперь вы сами убедились, что Владимир Сергеевич ценит старинные вещи. Он любит эти книги и холодное оружие. Рассматривать их, к сожалению, он сейчас не может, но иногда берет в руки и подолгу держит. Это доставляет ему удовольствие, вы сами почувствовали это, когда держали в руках книги. Когда он берет в руки ножи, прикосновения, тактильные ощущения заменяют ему зрение.

Климчук убрал в папку добытые фотографии. Так, с коллекцией более или менее понятно. Теперь переходим к более сложному: действующие лица – Греков, Марьянов, Артем Тимченко, неопознанный убитый. Есть ли связь между кражей и убитым парнем? Еще неизвестно, куда пропал племянник Грекова, кто его девушка? Как все они связаны? Кто есть кто? Ху из ху?

10.

В своем кабинете Климчук чувствовал себя уверенно, хозяином положения. И хотя в первый визит в дом Грекова его встретили очень гостеприимно, гораздо лучше общаться, не выходя за рамки официальной беседы в казенном кабинете, ставшим для Климчука ближе, чем дом родной.

– Владимир Сергеевич, я вынужден поговорить о вашей фирме. Сколько человек там работает, как вы подбираете сотрудников? Вы сами прекрасно понимаете, что кражу совершил или заказал тот, кто видел вашу коллекцию. Давайте вернемся к тому, кто бывал у вас в доме.

– Гостей я у себя принимаю не часто, но иногда собираются старые знакомые. Приглашаю и партнеров. Знаете, бывает, что с человеком только познакомился, но возникает такое взаимопонимание, словно знаешь его много лет. Родство душ. Их я могу пригласить к себе. Был период, когда я на какое-то время замкнулся в себе, ни с кем не хотел общаться. Но потом понял, что так вообще одичаю. Не правильно это. Вернулся к своей коллекции. Когда зрение пропало, по скайпу общался. Иногда приглашал в гости тех, с кем хотелось продолжить знакомство. Обычно мне Алексей помогает, он видит этих людей, а я их только слышу и чувствую.

– Владимир Сергеевич, а на работе кто принимает решения, нанимает людей? Это ведь дело тонкое – у вас охранная фирма. Здесь нужно, чтоб люди все проверенные были. У вас Алексей Алексеевич всем руководит?

– Ну, почему же всем? Не думайте, что не зрячий человек – это вообще ни на что не способный человек. Если внешность не видишь, можно заметить то, что скрыто от других. Тут маска не поможет, от шестого чувства не скроешься. А оно знаете, как обостряется.

Алексей мой заместитель. На нем все договора, общение с клиентами, обсуждение стандартов, подбор кадров. Он мне как сын. Честный, добросовестный, умный. Знаете, к какому выводу я пришел за многие годы общения с бизнесменами различных уровней: чтобы быть хорошим руководителем, не достаточно быть хорошим человеком и наоборот. Более того, иногда одно мешает другому. Руководитель должен мыслить масштабно, оперировать макропоказателями и оценивать успешность своего бизнеса в конечном счете по бухгалтерскому балансу. Но хороший руководитель при этом не забывает о главной составляющей любого дела – о людях, которые с ним работают. Именно с ним, а не на него. Когда человек чувствует себя не как батрак, вкалывающий на господина, а ощущает сопричастность общему делу и результату, качество работы совсем иное, и результат на выходе гораздо выше.

Так вот, Алексей может видеть ситуацию в целом, управлять ею, при этом оставаясь человеком. Понимаете, о чем я говорю? Ведь деньги и власть нередко портят. Люди умудряются очень быстро забывать, как им жилось недавно, трудности, переживания, обиды. Хотя, наверное, они именно это и хотят как можно скорее забыть – свои тяжелые годы, взять реванш, чтоб никто не усомнился, что он, такой-сякой Поганкин, не кто-то там, а вот какой – главный, богатый, «кого-захочу-казню, кого-захочу-помилую».

Это, конечно, не от большого ума. Человек, пустой духовно и культурно, но вырвавшийся материально на высокий уровень, будет демонстрировать именно внешнюю часть своей успешности, потому что больше нечего показать, в глубине души ничего и нет.

Я потому делаю свое отступление, чтоб вы поняли, что именно я ценю в людях. Алексей из категории правильных руководителей, которые не гонятся за дешевым успехом. А это отражается и на бизнесе, по этим принципам формируется и команда.

У нас сеть охранных предприятий, вы знаете. И я отдаю себе отчет в том, что при расследовании случившегося вы будете прорабатывать различные версии. А данное направление – тем более. У нас ведь подбираются люди со спец подготовкой. Конечно, вы должны делать свою работу, но за Алексея и наших ребят я уверен – они никакого отношение ни к краже, ни к убийству не имеют.

– Я Вас понял, Владимир Сергеевич. С Алексеем Алексеевичем я уже встречался. Еще нам нужно будет все-таки побеседовать с теми, кто был у вас дома – поймите правильно.

– Да, я понимаю. Всю информацию вы получите, полное содействие в этом я вам обещаю.

11.

Кафе находилось в центральной части города, в одном из небольших переулков, которые разбегаются в стороны от центральных и шумных улиц, словно весенние ручейки от широкого потока. Это была старая часть города. Здания еще дореволюционной постройки, торжественные в своих строгих линиях, колоннах и лепнине. Когда прохожие останавливали свой ежедневный суетный ритм и находили время поднять голову и оглядеться, перед ними представал совсем другой город. Не коробки жилых домов с сотами квартир, плотно слепленных друг с другом, а величественные здания, гордящиеся собой и той великой историей, которая некогда бурлила в их недрах – залах, будуарах, гостиных; которая прошла перед их глазницами-окнами. Даже облетевшая со стен краска и покосившиеся ступени не умаляли их достоинства. А уж после реставрации и ремонтов, которые активно велись в городе в преддверии юбилейной даты, эти здания, перешагнувшие не один столетний рубеж, словно расправили плечи и вновь поражали своей статностью и благородством.