Всё произошло так неожиданно, что мы даже не успели удивиться: вышли на очередную поляну, а наши красавцы стоят смирно и на нас смотрят. Не знаю, везение это или Бог помог, но радости нашей не было предела. Кони сытые, пуза аж раздулись, подпустили нас к себе без проблем и позволили надеть уздечки, которые мы предусмотрительно утром кинули в рюкзак. Всё, теперь мы спокойны, до лагеря-то как-нибудь доберёмся.

Идти своим следом назад нет смысла, мы напетляли – к ночи не доберёмся. Решили пробиваться вдоль ручья, как шли лошади, где-то должны выйти на магистраль, а уж по ней-то придём и на табор. Время уже ближе к вечеру, целый день мы прошарахались по тайге, но всё равно сели, хорошо перекурили, перекусили на дорожку и потом только двинулись к «дому». На душе у нас легко, радостно, представляем, как сейчас переживают за нас на таборе. Я Славку пустил вперёд, а то он, коротконогий, всё обижается на меня, что за мной не угонишься, пусть идёт своим темпом. Мы ведём каждый по лошади, за направлением следим по солнцу, оно склоняется всё ниже и ниже, вот уже и прохладой стало обдавать в низинках.

Как и рассчитывали, вышли на девятую магистраль: просека с затёсами пересекала наш путь под острым углом, мы свернули на неё. Теперь мы точно знаем, что до лагеря нам осталось около семи километров, дойдём. Местность слегка всхолмлённая, попадаются небольшие подъёмы и спуски, гривки, болотинки. Один из ручьёв образовал широкую долину, заросшую карликовой берёзкой. Когда мы к ней подошли, то сначала даже не поняли, что за белая река пересекла нам путь – плотный туман тонким слоем заполнил низину широкой лентой. Славка как шёл впереди, так и погрузился в туман, а я остановился вверху, на берегу – интересно было смотреть, как по поверхности тумана движется лошадиная голова, а всё остальное, в том числе низкорослый Славка, скрыто в белой пелене. Наконец они «выплыли» на другом берегу, и в молочную реку окунулся и я.

А сумерки понемногу сгущаются, хотя дорогу мы ещё видим, глаза привыкают к темноте. И тут раздался выстрел – наши беспокоятся, дают знать, где находятся и что беспокоятся. А осталось совсем немного, но мы тоже ответили выстрелом, пусть знают, что мы рядом. Минут через двадцать вышли к костру, подвели к дымокуру и «беглецов» – но что с них возьмёшь? Они себя виноватыми не чувствуют. Олег на ночь привязал их к деревьям, они сытые, переживут. Ну, а мы ужинали, рассказывали, как искали лошадей и как нам дико повезло. День, конечно, для работы потерян, его не вернуть, на новое место будем переезжать завтра.

И опять пошли трудовые будни: рейсы, связки, переходы. Понемногу обрастаем бородами, об кусты, ерник и сучки рвётся наша одежда, дубеет кожа на лицах и на руках, всё остальное тело плотно закрыто одеждой, иначе кровососущие заедят. С работой дошли до самой «вершинки» Нижней Тунгуски, расположились табором на левом её берегу. Река здесь совсем узкая, мы её перешагиваем одним шагом: раз! – и ты уже на другом берегу великой реки. Славка, как только пришли на место, пошёл рыбачить, река хоть и узкая, но попадаются глубокие ямки, есть шанс покушать рыбки. И правда, вернулся уже в темноте, принёс каждому по хариусу, засолили, завтра съедим.

На следующий день мы со Славкой совершили «выдающийся» рейс – увидели исток Нижней Тунгуски. Маршрут сложился так, что, стартуя утром на левом берегу и не пересекая реки, вечером мы оказались на её правом берегу, то есть обошли её исток. В середине маршрута нам попалось болотце, мы его прошли, но русла, даже маленького ручейка, в нём не было, вот из этого болотца, значит, и вытекает великая река. Я в пикетажке так и записал: «исток Нижней Тунгуски» и отметил координаты. Может, мы со Славкой первые, кто здесь побывал (кроме рубщиков, которые провели здесь профиль), места здесь совершенно нехоженые, как говорится – не ступала нога человека.

А между тем заход наш приближается к концу, подобрали уже и вторую заброску продуктов, и её доедаем. Я вполне освоился с работой, всё у меня получается, набираюсь опыта, от ежедневной ходьбы накачиваются ноги.

Со Славкой, с напарником, мне крупно повезло, у нас сложились такие крепкие отношения, какие могут сложиться только при совместной трудной работе. Он мне сразу понравился – невысокий, коренастый, рыжий и кудрявый. Теперь я уже знаю про него кое-что, на перекурах рассказал. Родом он из Ростовской области, из Батайска, из донских казаков, вот оттуда, видимо, его смелость и отчаянность. Семья была большая, в шестнадцать лет Славка ушёл из дома (просто ушёл – и всё!) и с тех пор скитается по Советскому Союзу, а сейчас ему двадцать шесть. За это время он успел два раза посидеть понемногу: то за драку, то за воровство, уже три года, как осел в Сибири. Работать в экспедиции ему нравится: обут, одет, кормят, есть хоть тряпишная, но крыша над головой, работа, конечно, тяжёлая, но, с другой стороны, можно поохотиться и порыбачить, а для него охота пуще неволи. Зимой хуже – надо где-то жить, и самый лучший вариант – устроиться куда-нибудь в кочегарку. Такова судьба всех бичей, так здесь называют сезонных рабочих.

Я на него гляжу и удивляюсь: после работы вечером все мечтают поваляться под дымокуром и отдохнуть, а он попросит у меня карту посмотреть, есть ли где поблизости речка или озеро, и уходит с ружьём, если есть хоть час светлого времени.

На днях он после переезда на новое место тоже собрался поохотиться, в четырёх километрах от нас кучка небольших озёр, должны утки быть. Я ему говорю:

– Компас хоть возьми!

А он:

– На фиг он мне, всё равно не умею пользоваться.

И ушёл. Утки на озёрах, видимо, были, потому что несколько выстрелов до нас донеслось, но потом небо потемнело, пронёсся шквал ветра, и началась гроза. Сверкали молнии, лил дождь, мы, конечно, спрятались в палатку и переживали, как там наш Славка? Когда дождь кончился, было уже совсем темно. Мы периодически кричим, чтобы Славка нас услышал и взял направление, но далеко, не слышит. Потом услышали выстрел и стали кричать все хором, чтобы погромче. Видимо, он всё-таки услышал, потому что следующий выстрел прозвучал уже поближе. Тут уж мы стали кричать почти непрерывно и через какое-то время и его крик услышали. Так он на наш голос и вышел: весь мокрый насквозь с ног до головы, рыжие кудри прядями свесились и прилипли, но вид бодрый, неунывающий. Достал из рюкзака двух уток, нам работа – щипать их, опаливать, потрошить. Костёр мы раскочегарили к его приходу хороший, он аж готов залезть в него, до того промок и замёрз. Тут же у костра стал переодеваться в сухое, сам что-то рассказывает, и вдруг в костре как жахнет взрыв! Все аж присели. Это патрон из славкиного кармана упал в костёр, когда тот переодевался, и взорвался. Мы к нему:

– Ну-ка проверь патроны, может, ещё рванёт?

Проверил, ещё два подобрал около костра, остальные в наличии, мы вздохнули свободно. Уже часов в двенадцать только легли спать, но ничего, утром, как обычно, пошли в рейс.

16 августа мы этот заход закончили, запланированную работу выполнили и 17‑го с утра двинулись на базу, в Токму. Утро выдалось солнечное, настроение у всех выше некуда – увидим людей, расслабимся, отдохнём. Перед отходом я поставил свой дырявый сапог на пень (весь заход так и проходил в дырявом сапоге с мокрыми ногами) и сфотографировал на память – хороший снимок вышел!

До Токмы 14 километров, шли сначала по профилю, потом вышли на охотничью тропу, по ней совсем хорошо идти, и к обеду мы были на месте:

– Здравствуй, славное стойбище Токма!

Это в местной газете мы вычитали такое выспренное обращение, оказывается, на этом месте испокон веков было тунгусское стойбище, сейчас стало село. Тунгусам (эвенкам) при советской власти построили рубленые дома, но они всё равно ставят во дворе конические чумы и летом живут в них.

Мы опять расположились на поляне аэродрома, парни стали ставить палатку, а мы с Вилем пошли в контору отчитываться о работе и закрывать наряды. Все были на месте, и Крисан, и Зуевский, и женщины-камералки обрадовались нам, ведь все переживают за полевиков, которые скитаются по глухой тайге, всякое может случиться (и случается). Да и работу мы выполнили быстро, это очень хорошо, надо до холодов постараться закрыть всю площадь. Вместе с Зуевским, нашим главным геодезистом, мы подсчитали объём выполненных работ, вышло неплохо, норму перекрыли почти в три раза, значит, и заработок будет неплохой, а это немаловажно: романтика романтикой, а деньги получить приятно. Я особенно доволен – такой классный турпоход совершил, да ещё за него деньги немалые получу. Вот работку нашёл!