Пуг сказал:

— Налар.

Последовала небольшая пауза, после которой Пуг сказал:

— Обошлось.

— Что обошлось? — спросила Миранда.

Доминик ответил за Пуга:

— Налара не называют по имени, потому что стоит произнести это слово, как можно стать орудием в его руках. Он был изгнан остальными четырьмя Великими Богами, чтобы установилось равновесие, а мы трудимся изо всех сил, пытаясь вернуть к жизни Ишапа.

— Так, значит, вы целыми днями молитесь, чтобы воскресить Величайшего из всех Великих Богов? — уточнила Миранда.

— Да.

— Вы не пробовали подсчитать, сколько времени на это потребуется?

— Столетия, — сказал Маркос. — Возможно, даже тысячелетия. Наши жизни — это всего лишь мгновения в жизни вселенной.

Доминик вздохнул:

— Да, это правда. Поэтому те, кто поклоняется Ишапу, это добровольные хранители Знания. Водар-Хоспур, Бог Знания, тоже пал во время Войны Хаоса, и мы пытаемся своими силами вернуть вселенной прежний порядок.

— Это немыслимо, — сказала Миранда.

— Я понимаю, — сказал Пуг. — Так, значит, все, что я пережил: Война Провала, Великое Восстание, постоянные нападения пантатиан, все, что касается попыток валхеру вырваться на свободу, — это просто происки сумасшедшего?

— Налара? — переспросила Миранда.

— Чего он добьется, если разрушит этот мир? — спросил Накор.

— Вы не понимаете природы богов, — сказал Доминик. — Человеку ее не понять. В его природе творить то, что люди называют злом. Он — воплощение разрушительных сил, так же как Арх-Индар — воплощение созидательных. Разрушать, рвать в клочья и разбивать жизнь на мельчайшие частицы такая же часть природы Налара, как и природы Митара, древнего Бога Хаоса. Но в большей степени, ибо Митар не был разумен. У Налара же есть разум, есть сознание. Более того — самоуверенность. Пока остальные Управляющие Боги были живы, все находилось в равновесии. Стремление к разрушению и злодеяниям сдерживались его собственным разумом и силами Ишапа, Арх-Индара и четверых Строителей. Но во время Войны Хаоса Налар сошел с ума.

Пуг сказал:

— Иными словами, Войну Хаоса можно назвать Временем Гнева Безумного Бога.

— А может быть, — сказал Накор, — это безумие и породило Войну Хаоса?

— Этого никто никогда не узнает, — сказал Доминик. Оглядев по очереди своих собеседников, он добавил:

— Даже столь могущественное собрание по сравнению с силой, о которой идет речь, просто мелюзга.

— Мы всего лишь пламя свечи в сравнении с звездой, — добавил Маркос.

— Что такое лишенный жизни мир для бессмертного бога? — сказал Доминик. — Жизнь настойчива, и рано или поздно она вернется в Мидкемию, восстав из нашего праха или же перекочевав с других планет, а до тех пор Налар сумеет освободиться из заточения, поскольку другие боги ослабнут. Низшие боги, вероятно, погибнут вместе с планетой — они всего лишь посредники между живыми существами и высшими богами, — а высшие боги потеряют значительную часть своей силы.

— Почему же остальные боги не уничтожили Налара? — спросила Миранда.

— Они не могли этого сделать, — объяснил Доминик. — Он слишком могуч.

— Слишком могуч? — Миранда присела на корточки.

— Да, — ответил Доминик. — Энтропия — та сила, которой владеет Налар, — самая могучая сила во вселенной. Без Арх-Индара или Ишапа Строители не могли его уничтожить. Они могли только упрятать его подальше. Он замурован под огромной горой, размером с Мидкемию, на планете величиной с наше солнце в самой удаленной от нас вселенной, и тем не менее он настолько силен, что даже оттуда способен влиять на умы своих слуг.

— Те, кто ему служит, — вмешался Пуг, — могут и сами не знать, чью волю исполняют. Они действуют, не задавая себе вопросов, зачем это надо.

— Остальные боги передали нашему ордену Слезу Богов, — сказал Доминик. — Вот почему у нас есть хоть какая-то сила. Все клерикальные чудеса — это услышанные молитвы, но после смерти Ишапа некому их услышать.

— Короче, каждые сто лет в горной пещере рождается этот драгоценный камень, — сказал Пуг, — и оттуда его переправляют в Рилланон, где помещают в раку Храма Ишапа.

Доминик сказал:

— Это делается для того, чтобы мы могли творить чудеса и добрые деяния и побуждать людей молиться Ишапу, чтобы он вернулся и восстановил равновесие.

— Но до тех пор, — сказал Маркос, — нам придется решить одну задачу.

— Можно сказать и так, — проговорила Миранда, — а можно и по-другому: валхеру, демоны, войны и разрушения вызваны волей Безумного Бога, который так силен, что все высшие и низшие боги вместе не могут его уничтожить, и теперь наш черед встретиться с ним на поле брани?

Маркос пробормотал:

— Ну, что-то в этом роде.

Миранда так и застыла на месте, не зная, что сказать.

Миранда зевнула.

После того как первоначальное потрясение от величины вставшей перед ними задачи постепенно прошло, ее одолела скука. Маркос, Пуг и Доминик решили не покидать Сад Вечного Города, пока не выработают хоть какой-нибудь план.

Они часами говорили об одном и том же, во всяком случае, Миранда дважды за это время успела проголодаться и один раз вздремнуть. Единственным человеком, который полностью погрузился в свои мысли, был Накор.

Маленький человечек с задумчивым видом сидел на скамье. Миранда приблизилась к нему с корзинкой груш.

— Хотите грушу? — спросила она.

Он усмехнулся и взял одну.

— Мой фокус с апельсинами иногда еще получается. Хотите апельсинчик?

— Благодарю вас, может быть, в другой раз, — сказала она. — Но как же он у вас получается?

— Я не знаю, — сказал он с задумчивой улыбкой. — Возможно, материи, которой я манипулирую, все равно, где я нахожусь.

— Но мы нигде.

— Нет, — не согласился Накор. — Мы где-то, только сами не имеем ни малейшего представления о том, где именно.

— Или о строении взаимосвязей, — добавила она.

— Да, вы понимаете.

— Вы выглядите невероятно жизнерадостно для человека, которому только что сказали, что он должен сразиться с богом.

Накор покачал головой, и сок груши потек у него по подбородку.

— Нет, пока еще нет. И я не думаю, что вообще когда-нибудь. Мы должны найти способ расстроить его планы, а не уничтожить его самого. Если четыре высших бога не могут его уничтожить, тогда кто мы такие, чтобы это сделать? Кроме того, план уже есть, мы только должны понять, в чем он состоит.

— Я не уверена, что понимаю вас.

Он встал со скамейки и сказал:

— Пойдемте, я вам объясню.

Он привел ее туда, где под большим деревом с незнакомыми листьями сидели Пуг, Маркос и Доминик, и спросил их:

— Как у вас дела?

Пуг сказал:

— Мы снова и снова пытались решить эту проблему, но не смогли ничего придумать. Не знаем, что делать дальше.

— Это легко, — сказал Накор.

Брови Маркоса поползли вверх.

— О, в самом деле? Не мог бы ты поделиться с нами своей находкой?

Накор кивнул и, ловко завернув ноги кренделем, сел на землю.

— Мы должны укрепить то, что сломано.

Доминик сказал:

— Именно этим и занимался орден ишапианцев.

— Я знаю, — сказал Накор. — Я это и имею в виду. Но, видите ли, вам понадобится время, чтобы вернуть мертвого бога. Это — не легкая вещь.

Глаза старого аббата сузились.

— Спасибо за понимание, — сказал он сухо.

— Но с одним из бедствий надо что-то делать немедленно! — сказал Накор.

— С каким же? — спросил Пуг.

— Ну, есть одно такое, — ответил Накор, — демоны. Нельзя допустить, чтобы они тут бегали. Слишком много от них неприятностей. Даже маленькие очень опасны.

— Я помню, как волшебники Мурмандамуса когда-то давно, перед тем, как было подавлено Великое Восстание, вытащили на свет несколько крылатых демонов. Это тогда уже должно было меня насторожить, но я думал, что они использовали обычное заклинание вызова, — признался Пуг.