— Ты пользуешься моей чашкой?

Я посмотрела направо и начала смеяться, когда увидела Алека, стоящего в дверях кухни.

— Ради Бога, — простонала Аланна. — Мы только что неосознанно призвали тебя или что-то в этом роде?

Его взгляд стал жестким.

— Райан, — выдавил он. — Это. Моя. Чашка?

Аланна невинно улыбнулась.

— Может, да, а может, и нет.

— Ты ответишь на чертов вопрос, прежде чем я сойду с ума?

Взгляд, который Алек бросил на Аланну, заставил меня подавить улыбку, которую я скрыла собственной чашкой чая.

— Ага, — ответила она, причмокивая губами. — Отвечу.

— Это моя чашка, — сказал Алек сквозь стиснутые зубы. — Никто не пользуется моей чашкой.

— До сегодняшнего дня, Шелдон Купер.

Алек стиснул челюсть, когда Аланна наклонила чашку в его сторону.

— Ты ведешь себя странно, — сказал он, и его разочарование не прошло незамеченным. — С тобой никогда не бывает сложно. Что с тобой не так?

Аланна пожала плечами.

— Сегодня мне не хочется быть слабой.

— Я собираюсь толкнуть тебя, если ты не отдашь мне мою чашку.

— Что, если я уроню ее, когда ты меня толкнешь? — спросила она, приподняв бровь.

— Я никогда не бил женщин, Аланна, но продолжай говорить о том, что разобьешь мою чашку, и это изменится. Твоя задница поджарится, женщина.

Аланна высунула язык, приложила его к краю чашки и, не сводя глаз с Алека, провела им по краю. Когда она закончила, то протянула зараженную слюнями чашку Алеку, но он не шевельнул ни единым мускулом.

— Ты злобная... сучка.

Аланна дьявольски улыбнулась.

— Значит ли это, что я могу спокойно допить свой чай?

Алек сузил глаза.

— Ты выиграла битву, Райан, но не выиграешь войну.

Он повернулся и вышел из комнаты, его странная угроза осталась в воздухе, как дурной запах.

Я посмотрела на Аланну и сказала:

— Ты знаешь, что Кила убьет тебя за надвигающуюся головную боль, которую ты только что устроила для нее, верно?

— Это того стоило, — хихикнула Аланна. — Ты видела его лицо?

Я рассмеялась.

— Я думала он собирается покусать тебя. Он обожает эту чертову чашку.

— Могу понять почему, — размышляла она. — Мои руки идеально обхватывают ее.

— Ты чудачка, — поддразнила я. — Ты знаешь это, правда?

— С того дня, как пошла в школу.

Она кивнула.

Я улыбнулась, потягивая свой чай.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она меня. — Я все еще не могу поверить, что ты ждешь близнецов.

— Знаю. — Я глубоко вздохнула. — Это так волнующе, но честно? Я просто хочу, чтобы они родились.

Аланна понимающе кивнула.

— Идентичные мальчики-близнецы, — продолжила она. — В будущем тебе в дверь постучится куча отцов и братьев, если они хоть немного будут похожи на Доминика и Дэмиена и на то, как они вели себя с девочками.

Я помолилась за себя.

— Даже не упоминай ничего подобного, — сказала я ей. — Я бы надрала им задницы до крови.

Аланна рассмеялась.

— Верю.

Я посмотрела на нее.

— Как ты?

— Я? — она заставила себя улыбнуться. — Я великолепно.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы по-настоящему взглянуть на нее. Аланна очень привлекательная девушка, которой, я знаю, позавидовали бы многие, увидев ее мимоходом. Ее кожа фарфорово-бледная, и хотя на ней нет никаких изъянов, на носу и под глазами у нее очаровательная россыпь веснушек. Она редко пользуется косметикой, и если вы не знакомы с ней близко, вы не подумаете иначе, глядя на ее поразительное лицо. У нее высокие скулы, четко очерченная линия подбородка, большие глаза, обрамленные длинными ресницами и густые брови красивой формы. Ее глаза яркие, и напоминают персонажа аниме. Ее волосы темные, как ночь, и волнами ниспадают до основания позвоночника.

Она идеальна, и я знаю, что она понятия не имеет, насколько она прекрасна. Обычно, если кто-то великолепен, он знает это или хотя бы подозревает об этом, но только не Аланна.

— Ты плохая лгунья, подруга, — констатировала я с грустной улыбкой.

Она перестала натянуто улыбаться.

— А раньше я думала, что убедительно вру.

Я подмигнула.

— Не в этой жизни.

Аланна вздохнула, ее плечи поникли.

— Я раздумываю, рассказывать ли маме о романе отца... на этот раз по-настоящему.

Я ахнула от этого признания.

— Действительно?

Она неохотно кивнула.

— Он знает, что со мной что-то не так, потому что я отказываюсь оставаться с ним наедине.

Я нахмурилась.

— Не могу представить, что ты чувствуешь.

— Это больно, — сказала Аланна, отстраненно глядя вдаль. — Я зла, опечалена, разочарована и сбита с толку. Моя мама прекрасна, Бранна. Я не предвзята; она действительно хорошенькая, и умеет готовить, и петь, и без всяких усилий может вызвать улыбку на любом лице. Ты с ней встречалась, поэтому знаешь. Она любит меня до смерти, вот почему это убивает меня. Если я не скажу ей, мой отец продолжит интрижку. Она заслуживает гораздо лучшего, чем это, но, если я расскажу ей, я разобью ей сердце и разрушу нашу семью.

Я накрыла руку Аланны своей.

— Если кто-то и должен взять на себя вину за это, так это твой отец. Ни ты, ни твоя мать, он и только он.

Аланна кивнула, но кажется, она мне не поверила, и я ненавидела это. Независимо от того, каков был бы исход для ее семьи, она чувствовала бы себя в чем-то виноватой, что бы кто ни говорил. Такой она человек. Она хочет все исправить, а когда не может, взваливает тяжесть неудачи на свои плечи и несет ее.

— Я единственная из нас, у кого оба родителя, — мягко прокомментировала она. — Целую вечность я думала, что это потому, что мы нормальные, но теперь... теперь я не знаю, что и думать.

— Мы все рядом с тобой, — сказала я ей. — Пожалуйста, не неси это бремя в одиночку.

— Трудно этого не делать. Каждый раз, когда я набираюсь смелости, чтобы противостоять отцу или рассказать все маме, я боюсь.

— Я бы тоже боялась, — заверила я ее. — Это тяжело; ты должна сделать это только тогда, когда придет время.

Аланна кивнула и удалилась в комфорт своих собственных мыслей, где могла подумать. Мы больше не разговаривали на эту тему, когда Дэмиен вошел в комнату, держа Джорджи, или когда Доминик и Брона вошли через несколько секунд после них. Я знала, что Брона в доме, но близнецы должны были быть на работе. Доминик устроился на полный рабочий день в спортзал в новом городском развлекательном центре, о котором Райдер рассказывал мне во время нашего медового месяца, а Дэмиен и Райдер устроились в автомастерскую отца Эйдин. Они имели базовые представления о двигателях, но отец Эйдин неделями обучал их, чтобы расширить их знания и сделать их работу намного проще.

— Как получилось, что вы оба дома вместо работы? — поинтересовалась я.

— Обед, — хором ответили близнецы.

— Уже время обеда? — я нахмурилась. — Дэйм, где Райд...

— Он буквально только что вошел в дверь, — прервала меня Брона, выглянув из кухни в сторону входной двери. — Дэмиен пришел раньше, потому что Райдер парковал грузовик.

Райдер и Дэмиен делили служебный автомобиль, но большую часть времени за рулем был Райдер.

— Я забыла приготовить обед, — шмыгнула я носом, чувствуя себя ужасным человеком.

— Никаких слез, — быстро сказала моя сестра. — Я приготовила им еду, пока ты отдыхала. Она в холодильнике.

— Спасибо. — Я улыбнулась, вытирая глаза.

Мне не требовалось много времени, чтобы расплакаться, и когда я начинала, меня трудно было остановить.

— Папапапапа! — сказала Джорджи, прижимаясь к груди Дэмиена.

Доминик почти впился взглядом в свою дочь.

— Я твой папа. Дэмиен — твой дядя.

Брона закатила глаза.

— Она знает своего отца, она всех называет папой. Это все, что она может сказать. Кроме того, она ребенок, и кажется странным объяснять, почему у другого мужчины такое же лицо, как у ее папочки. Она будет совершать эту ошибку до тех пор, пока не поймет, кто есть кто.