Он едва держался на ногах от усталости и… счастья.

– Как провела Новый год? – спросил по телефону Оливье Шарпантье.

– Спасибо, хорошо, – вежливо ответила Марина Журавлева.

– Я послал тебе подарок. Не на Рождество – я знаю, в России Рождество не так популярно, как у нас в Европе – а именно на Новый год.

– Что за подарок?

Француз рассмеялся,

– Получишь – увидишь. Это – сюрприз.

Марина откинулась на спинку стула. Она улыбалась. Наверняка это – открытка. Европейцы придают открыткам такое значение… обязательно посылают их друг другу на все главные праздники, особенно на Рождество. Шиком считается послать такую открытку с какого-нибудь далекого курорта, где в данный момент находится отправитель. Чтобы она пришла к празднику вся в далеких почтовых штемпелях и с картинкой или фотографией этого экзотического места. Наверное, и Оливье отправился на Рождество и на Новый год куда-то далеко. И сейчас его открытка плывет с какого-нибудь острова Бали или Занзибара к ней. Марина негромко рассмеялась.

В дверь постучали. Вася помчался открывать. На пороге возник посыльный.

– Кто здесь Марина Журавлева?

– Это я.

– А это – вам. – Он поставил на стол коробку.

Марина, пожимая плечами, расписалась на бланке известной посылочной фирмы.

– Можете не проверять, у нас доставка – абсолютно надежная, без рекламаций, – пробурчал посыльный и исчез.

Марина стала открывать коробку. Она обнаружила в ней пять бутылок превосходного бургундского, обложенных пахучей древесной стружкой. Взяв одну из них, посмотрела на свет. Вино вспыхнуло внутри бутылки восхитительным рубиновым блеском – словно настоящая драгоценность.

Как сказал Оливье – «увидишь сама, это – сюрприз».

Охваченная каким-то предчувствием, Марина торопливо перерыла стружку в поисках какой-либо записки или письма. Ничего не было. Только на самом дне лежал листок бумаги, выдранный из блокнота: «С Новым годом, Марина! Сердечно благодарю за плодотворное сотрудничество, надеюсь продолжить его в будущем году. Удачи! Оливье».

– Мама, ты можешь пойти в магазин и купить… – Марина принялась перечислять.

Когда она закончила, в трубке воцарилась пауза.

– Я это все, конечно, куплю, доченька, – растерянно проговорила Людмила Ильинична. – Пойду прямо сейчас. Но что происходит? Ты можешь мне сказать?

– Узнаешь, – загадочно улыбаясь, прошептала Марина. – Пусть это будет для тебя подарком.

– Ты наливаешь мне такое вино? – воскликнула Людмила Ильинична Медведчук. – Но ведь это, как мне кажется, одно из лучших, какие есть во Франции… – Она посмотрела на Марину. – Что же все-таки случилось, доченька? Что мы празднуем?

– Никакого особенного повода нет, – с теплотой в голосе произнесла Марина Журавлева. – А празднуем мы… это самое вино. Мне его прислали в подарок. А к такому вину и еда должна быть соответствующей. Поэтому я и послала тебя в магазин.

Мать растерялась:

– Ты хочешь сказать, что просто решила устроить нам двоим праздник?

– Ну да. – Марина негромко рассмеялась. – Вроде того. А что – повод неподходящий?

– Нет, нет, что ты… повод самый что ни на есть подходящий, – призналась мать с довольной улыбкой. – А откуда вино?

– Я ж тебе говорю – прислали в подарок. Прислал один француз. С которым наша фирма сотрудничает. – Марина Журавлева пожала плечами. – У них на Западе это принято. Присылать подарки на разные торжественные даты тем, с кем сотрудничаешь, особенно на Рождество. Хотя я рассчитывала всего лишь на открытку. Французы – они же прижимистые. – Она радостно блеснула глазами: – Но, видно, не все!

– Ты получила вино? От нашего французского партнера?

– Да. – Марина улыбнулась. – Я его даже попробовала.

Игорь Абросимов мрачно откинулся на спинку стула,

– Видишь ли, Марина… Ты ведь получила это вино как представитель нашей фирмы. В благодарность за то, что наша фирма успешно сотрудничает с этим французом. Поэтому он и прислал вино. – Он потряс перед ее носом знакомым листком из блокнота: – Он, кстати, об этом прямо и пишет – пишет, что, присылая это вино, надеется на продолжение сотрудничества с нами в будущем году. – Директор развел руками: – А ты присвоила это вино себе. Нехорошо!

– То есть… что это значит – «присвоила»? – возмущенно произнесла девушка.

– А вот то и значит! – прогремел голос Игоря. – Ты получила это вино как представитель фирмы «Фокус-Плюс». За то, что фирма «Фокус-Плюс» сотрудничает с этим чертовым месье из Страсбурга. И платит ему деньги за то, что он время от времени из милости пересылает нам всякое дерьмо, которое отыскивает на местных свалках. Нет, конечно, это дерьмо идет в ход, и мы получаем за него неплохие деньги, но не об этом речь. Речь идет о нарушении тобою – выражаясь высокопарным языком – корпоративной этики. А если проще – о нарушении элементарных человеческих норм порядочности. Как порядочный человек, ты должна была принести эти бутылки мне. И сказать: «Игорь, к нам на фирму прислали вино в подарок от нашего французского партнера». И – все. Потому что оно действительно принадлежит нашей фирме. Точно так же как и факт самого сотрудничества с Оливье Шарпантье принадлежит нашей фирме «Фокус-Плюс», а не тебе лично. А ты поступила некрасиво. Утащила все вино домой. Потому что тебе, видимо, не захотелось ни с кем делиться. – Он насупился.

Оторопев, Марина Журавлева уставилась на него.

– Что это значит? – Ее голос звенел. – Разве не я нашла этого человека, Оливье Шарпантье? Или вы знали его раньше?

– Дело не в том, как ты его нашла. Хотя ведь и звонила ты ему, и посылала факсы с наших корпоративных телефонов. Которые оплачивались фирмой… Дело в принципе. А принцип ты нарушила. – Он побагровел. – Как только ты увидела перед собой несколько бутылок дорогого французского вина, ты поставила свои интересы выше интересов фирмы! Мгновенно сделала свой выбор…

– Шарпантье прислал вино мне. И на мое имя!

– Но не тебе домой. Он прислал вино на наш адрес, на адрес фирмы. А Журавлева – это просто имя того человека из нашей фирмы, с которым он контактировал. Поэтому ты не имела права присваивать себе это вино! – Он швырнул карандаш на стол. – Я же говорю тебе: тут дело в принципе. В принципе!

Глаза Марины потемнели от гнева.

– А я здесь не вижу никакого принципа. А только… самое настоящее жлобство. – Она возмущенно покачала головой. – Наверное, кому-то стало завидно, что прислали вино не ему, а мне. – Она сделала паузу и выдохнула:

– Или не ей, а мне. Вот и все.

Абросимов так сдавил смартфон пальцами, что тот чуть не треснул.

– Ты хочешь сказать, что я занимаюсь дешевыми интригами? Да я сам могу такое вино закупать ящиками. И раздаривать его всем. Я тебе толкую о другом. О принципе! О том, что нельзя никогда предавать интересы фирмы. А ты это – сделала!

– А я не считаю, что пять бутылок вина, которые прислал мне на Новый год француз, и интересы фирмы – это одно и то же! Не считаю, и все! – запальчиво выкрикнула Марина. – Если говорить об интересах фирмы – то уж никто не отстаивал их более рьяно, чем я. Бегая, как проклятая, по всем этим детским садикам, школам, больницам, чтобы только всучить им наш порошок. Обзванивая десятки фирм в день, чтобы хотя бы в одну из них направить Васю с заказами. Вот о чем надо говорить – а не о каких-то мифических вещах, связанных с вином!

– Нет! – Игорь Абросимов грохнул кулаком по столу. – Я буду говорить именно об этом! И мне очень жаль, что ты никак не хочешь понять меня.

– А мне очень жаль, что вы тратите время на такую чепуху. За это время вполне можно было бы принести фирме какую-то реальную пользу – если бы вы только захотели.

– Ты хочешь сказать, что я действую в ущерб интересам фирмы? – заорал Игорь Абросимов.

– Получается, что – да.

– Ах ты дрянь! Ты издеваешься надо мной! Я тебе говорю одно, а ты меня – оскорбляешь! Ну ты еще та штучка! – заревел шеф.