Стратег по-прежнему стоял на своей трибуне напротив волшебника, бросившего ему вызов. Губы Алмеко беззвучно шевелились, застывшие от ужаса и отчаяния глаза были устремлены вниз, на арену. Последним, что увидел Миламбер, произнося заклинание, был сверкавший в лучах солнца клинок меча, которым Стратег пронзил свою грудь. Пошатнувшись, он упал на ограждение трибуны. Руки его бессильно свесились вниз. Через мгновение Миламбер очутился в саду у своего дома, где Кейтала играла с Уильямом в прятки.

— Что с тобой, любимый? — встревоженно спросила она, подбегая к мужу. Уильям высунул голову из-за толстого древесного ствола и, смирившись с тем, что игра внезапно прекратилась, неторопливо побрел к родителям.

— Я расскажу тебе обо всем после, — пообещал Миламбер. — А теперь нам надо не мешкая бежать отсюда.

— А куда? — с любопытством спросил мальчик.

Миламбер поднял его на руки и с ласковой улыбкой ответил:

— Мы отправимся туда, где я родился и вырос. Я очень надеюсь, что ты будешь вести себя как настоящий мужчина — не хныкать, не жаловаться и не досаждать маме. Договорились?

Уильям нехотя кивнул.

— Нетоха! Алморелла! — позвал Миламбер.

Слуги выбежали из дома на зов своего господина. Нетоха поклонился, Алморелла же бросилась к Кейтале. В свое время та настояла, чтобы Миламбер взял ее подругу в их новый дом близ Онтосета, и с тех пор женщины были неразлучны.

— Вы покидаете нас, — догадалась Алморелла, окинув беглым взглядом встревоженные лица Миламбера и Кейталы. По щекам ее заструились слезы.

— Мы не можем оставаться здесь, не подвергая себя опасности, — кивнул Миламбер. — Я дарю этот дом тебе, Нетоха. А ты, Алморелла, согласно моей воле, которую не сможет оспорить даже сам император, с нынешнего дня получаешь свободу. Я записал эти и другие мои распоряжения на пергаменте на случай моего внезапного вынужденного бегства с Келевана. Свиток лежит на верхней правой полке в библиотеке.

Алморелла кивнула и заплакала еще горше.

— Вы слишком добры к нам, господин, — пробормотал Нетоха.

— Я знаю, что вы любите друг друга, — улыбнулся Миламбер. — Пусть боги даруют вам долгую, счастливую жизнь. И вот еще что, Нетоха, я отдаю нижнее пастбище в распоряжение пастуха Ксанотиса и его семьи. Надеюсь также, что ты будешь милостивым и справедливым господином для всех слуг и рабов этого дома.

— Не сомневайтесь в этом. Всемогущий, — со слезами на глазах пробормотал Нетоха. — Я… я желаю вам всяческого благополучия. Да хранят вас боги!

Попрощавшись со слугами, Миламбер повлек Кейталу и Уильяма в комнату, пол которой был испещрен магическими узорами.

— Нам надлежит посетить старого Камацу, прежде чем мы направимся ко входу в небесный коридор, — сказал он, беря Уильяма на руки и привлекая Кейталу к себе.

Через мгновение они очутились в кабинете главы рода Шиндзаваи. При виде Миламбера и его семьи старый Камацу поспешно вскочил с подушек и всплеснул руками.

— Всемогущий! Что случилось?!

Миламбер пересказал ему события истекшего дня. Слушая его, Кейтала все больше бледнела. Глаза ее были полны отчаяния. Но она не посмела вмешаться в разговор мужчин и опустилась на подушки в углу комнаты, взяв уснувшего Уильяма на колени.

— Вам и в самом деле следует торопиться, — кивнул Камацу, когда рассказ Миламбера подошел к концу. -Ведь приближенные Стратега не успокоятся, пока не добьются вашего изгнания из Ассамблеи, а затем найдут способ умертвить вас.

Миламбер помотал головой.

— Вовсе не это страшит меня, Камацу. Я смог бы противостоять им, невзирая на угрозу для моей жизни. Видят боги, я одолел бы их. Но я покидаю вашу планету потому, что считаю себя прежде всего слугой Империи. Долг повелевает мне переместиться за ее пределы, ибо иначе в Ассамблее и в Высшем Совете начнутся раздоры и кровавые распри, которые ослабят государство, и без того переживающее тяжелые времена. Но прежде чем я вернусь на Мидкемию, я хотел бы узнать, какие вести получены вами от Касами и Лори. Все ли у них благополучно?

Камацу удрученно вздохнул.

— Вестей от моего сына и Лори все еще нет. Мой младший сын сообщил, что они, как и было намечено, в первом же бою покинули ряды сражавшихся и затаились в лесу. Мы можем только гадать, добрались ли они до столицы вашего Королевства и удалось ли им передать монарху послание нашего императора.

Миламбер нахмурился и пробормотал:

— Теперь, после победы ваших войск над армией герцога Боуррика, мы, возможно, не должны даже мечтать о скором заключении мира.

— Напротив, — возразил Камацу, и губы его тронула улыбка, — сейчас самое благоприятное время для решительных действий сторонников заключения мира. Ведь позор, который вы сегодня навлекли на Стратега, на его клан и всю партию Войны, ослабит их позиции в Совете. Нам надлежит воспользоваться этим. — Он осторожно дотронулся морщинистой рукой до плеча Миламбера. — Но вам надо торопиться. Всемогущий! Возможно, в эти самые минуты кое-кто уже составляет заговор с целью вашего устранения.

Миламбер кивнул.

— Спасибо вам за все, господин Шиндзаваи. Надеюсь, что настанет день, когда мы снова встретимся — как старые друзья, как люди, уважающие друг друга. Я многому научился у вас. Да хранят вас боги!

— Я тоже надеюсь на это и буду молить небеса о вашем здравии и благополучии. Если вам доведется встретить Касами, скажите ему, что отец любит его и помнит о нем!

— Обещаю вам это, Камацу. А теперь прощайте!

Вынув из поясного кармана амулет, Миламбер подозвал к себе Кейталу с ребенком, обнял ее за плечи и произнес слова магической формулы.

Часовой едва не подпрыгнул от удивления и испуга, когда перед ним неожиданно появились высокий чародей в черной сутане и женщина с ребенком на руках. Все трое молча направились ко входу в Звездные Врата, расположенному в нескольких сотнях ярдов от сторожевого поста. Солдат проводил их оторопелым взглядом.

На платформу с укрепленными по ее краям высокими столбами поднимались отряды воинов. Миламбер отрывисто приказал офицеру, ответственному за перемещение войск:

— Велите им пропустить нас!

— Как прикажете, Всемогущий! — поклонился тот и крикнул воинам, чтобы те посторонились.

Миламбер взял Кейталу за руку и подвел ее к платформе. Через мгновение их окутало облако мглистого тумана, пронизанное исходившим ниоткуда пульсирующим светом множества разноцветных искр. Миламбер сделал шаг вперед, ведя Кейталу за собой. Они ступили на землю посреди цуранийского лагеря в долине у Серых Башен. Уильям так и не проснулся.

На темном небе ярко горели звезды. Солдаты грелись у походных костров. К Миламберу и Кейтале подбежал офицер караульной службы.

— Что вам угодно. Всемогущий?

— У вас в лагере есть лошади?

— Есть.

— Приведите нам двух оседланных.

— Как прикажете, Всемогущий!

Офицер приказал одному из воинов привести с поляны двух лошадей для Всемогущего. Когда на лицо его упал отблеск одного из костров, Миламбер узнал в нем Хокану. Тот жестом предложил ему отойти в сторону от костра, чтобы никто не смог подслушать их разговор.

— До нас дошли слухи о катастрофе на Имперских Играх, которую один из Всемогущих вызвал с помощью своего искусства, — прошептал младший сын Шиндзаваи. — Мне думается, это были вы.

— Поэтому я и покинул Келеван.

— Многие из офицеров в нашем лагере душой и телом преданы Стратегу. Мне страшно помыслить, что стало бы с вами, узнай они о вашем появлении здесь.

— Я не собираюсь задерживаться в лагере, Хокану, — улыбнулся Миламбер. — Мне больше всего на свете хочется как можно скорее оказаться вдали от него. Для этого я и просил тебя предоставить нам с женой лошадей. Я только что виделся с твоим отцом, Хокану. Он очень тревожится за Касами. На твоем месте я вернулся бы к нему при первой же возможности.

— Так я и сделаю, Всемогущий. Прошу вас, если вы увидите моего брата, передайте ему, что я жив и вскоре вернусь на Келеван.