— Из-за того что Янис знает о нас? Ты думаешь я его боюсь?

Я подхожу к Ольге в притык и двумя пальцами поднимаю её подбородок. Я хочу чтобы она смотрела на меня, чтобы видела кто перед ней.

Это — Я! Я — настоящий. Я так долго мечтал об этом.

— Кстати, об этом, — она соблазнительно облизывает пересохшие губы и смотрит с долей недопонимания в глаза.

Вряд ли она хочет меня соблазнить, но это движение действует против меня.

— Откуда у тебя то фото и каким образом ты узнал какое у Яниса настроение?

Оля будто приходит в себя. Оживает и ускользает от меня. Вмиг становится серьезнее и внимательнее.

— Около нескольких недель я работаю на него. — Отвечаю правду, сжимаю руки в кулаки. Опираюсь бордами о срез столешницы и смотрю на нее.

Я не верю в происходящее. Вот она. На расстоянии вытянутой руки. Снова. Не судьба ли это?

— Как это? Ты опять водитель?

Оля заметно напрягается и такое ощущение, будто начинает меня подозревать в чем-то. До меня сразу доходит в чем она подозревает, но если это так, то Оля совершенно меня не знает…

Впрочем, как бы она узнала меня? Человека, особенно мужчины красят поступки. Пустые слова мало что значат.

— Так, стоп! Остановись и не придумывай себе лишнее. Если ты думаешь что это я Янису рассказал о нас с тобой, то ты глубоко ошибаешься…

— Он сказал, что видел какое-то видео… — Оля устало вздыхает и садится на стул. Закрывает лицо руками.

— Да, я тоже видел этого видео. Так я и понял что он все знает. Сегодня он меня послал посмотреть что не так регистратором и я наткнулся на это видео.

— Что это черт возьми за видео? — вспыхивает как молния в грозовом небе.

— Помнишь я тебя завез на заброшенный завод? Видео оттуда.

— Ты все это время был с Янисом?

— Нет, снова на него работаю чуть больше недели. Допрос окончен? — выгибаю бровь. Я хочу к ней подойти.

Боже, как я хочу к ней подойти…

— Янис думает что это твой ребенок. Он сказал что сначала разберется с тобой, а со мной поговорит только после теста ДНК.

— Это мой ребенок, — отзываюсь, ощущая липкий пот вдоль позвоночника.

— Нет, Мирон. Это не твой ребенок! — Оля с расстановкой произносит каждое слово, чтобы их смыл, точно дошел до меня, но я не хочу это воспринимать.

— Бред! — отмахиваюсь от нее.

— После того что случилось между нами, на утро у меня началось кровотечение. А в больнице сказали что плоду почти месяц… — на автомате произносит она, а мне не хочется в это верить.

Она специально это все говорит, чтобы я ушел.

— Я не верю тебе! — провожу рукой по лицу и растираю затылок. Мерзкий липким пот вдоль позвоночника будто превращается в тонкую корку и хочется стряхнуть с себя это состояние. — Я никуда не уйду. Теперь уж точно.

— Значит ты труп! — безрадостно хмыкает Оля.

— Мне по хер. Главное чтобы он с тобой ничего не сделал.

— Сделал… — еле слышно произносит она и отворачивается. Переключает свое внимание на сахарницу стоящую на столе.

— Что он сделал? — рычу.

Мне хватает секунды, чтобы выйти из себя. Мы еще посмотрим, кто из нас откажется трупом.

— Ничего! Это уже не важно, что он сделал. Ведь это все начала я.

— Что ты начала? — полетаю к ней и становлюсь на колени. — Это он псих, слышишь меня? Ты вообще представляешь, что у него на работе творится? Он всем делится? Делится тем как с Саниным шлюх по очереди трахает? Делится как бабки через свое казино отмывает? Как с преступниками чаи распивает?

— Это все неправда… — отвечает Оля, но со стороны кажется она себя пытается убедить, а не оправдать блудного мужа.

— Знаешь, тебе сейчас выпал отличный шанс выбраться из этого дерьма и «твой поступок» — как ты нарекла наш секс, стал отличным способ вскрыть твоего неверного муженька. А так бы жила с ним и в конце всего этого впала бы в депрессию. Потому что жизнь которую ты сейчас проживаешь — это не жизнь.

В этот момент до меня доходит одна простая истина. Чудовищная правда, которая все это время пряталась под горькой обидой.

Ведь моя мама спаслась по сути. Она такая же, как и Оля. Да она принесла в жертву меня, но себя она спасла от этого урода называющимся моим отцом. Сейчас самое время узнать куда пропала моя мать и поговорить по душам.

Ольга

Мне стоит выгнать Мирона отсюда. Вдруг сюда явится Янис и… И что? Убедится в своих подозрениях? Хотя какие там подозрения? Он все уже решил и выставил меня с дома. А в виде одолжения ляпнул о тесте ДНК, завуалировав это мерзкими словами о былых чувствах.

А были ли там чувства? Не знаю… мне казалось что были. Может быть те чувства исходили только от меня и мне хватало этого?

Сейчас об этом глупо гадать. Я осталась один на один с последствиями своего чудовищного поступка и теперь мне нужно с этим как-то жить.

Практически один на один.

Смотрю на Мирона, застывшего на коленях передо мной и пытаюсь понять свои ощущения. Это катастрофически сложно сделать, потому что я через чур раздавлена.

Ему действительно стоит уйти отсюда. Он говорит, что моя жизнь — это фантик. Яркий, но плоский.

Это полнейший бред. Я не содержанка. Я не вышла замуж за деньги Яниса. Я влюбилась в него, как по щелчку пальцев. Очаровалась его сдержанностью и серьезностью.

Мне всегда казалось, что таким был мой отец. Мама говорила о нем только хорошее. Он был достойным и любящим мужчиной, он заботился о нас. Я его практически не помню…

Он умер когда мне было шесть лет.

Чудовищная авария на заснеженной трассе в ту ночь забрала много жизней и частичку маминой души.

Моя мама самый светлый и добрый человек, но иногда грусть и тоска по отцу могут сводить её с ума… Она держится ради меня. Время потихоньку заживляет разодранное сердце. Я счастлива, что она путешествует по миру и заполняет сердце, новыми положительными эмоциями и незабываемыми впечатлениями.

Мне и для себя всегда хотелось такой любви. Только со счастливым концом. Похоже, не вышло.

— Я не уйду отсюда! — голос Мирона вытягивает меня из вязких раздумий. Я будто его вижу впервые.

Острые скулы напряжены. Кучерявые волосы слегка отрасли и запутались между собой. Лицо бледное, а в глазах твердая настойчивость.

При других обстоятельствах мне бы, скорее всего, понравился такой Мирон. От него исходит уверенность и серьезность. Он растет на глазах, меняется ежесекундно. Кому-то достанется хороший настойчивый и уверенный в себе и своих чувствах мужчина. Кому-то, но не мне…

— Один раз ты уже ушел, — увожу свои колени под стол, чтобы у Мирона не было соблазна вновь дотронуться до меня. — Повтори фокус во второй раз.

— Во второй раз фокус не показывается, — недовольно хмурится Мирон и встает на ноги. Занимает соседний стул. — Я не брошу ни тебя, ни своего ребенка.

Я так устала. Внутри пустота. У меня нет сил объяснять Мирону, что это не его ребенок. Он всего лишь соблазн перед которым я не устояла, и который стоил мне семьи и беззаботной жизни.

В кого я такая глупая?

— Оля, — Мирон накрывает мою руку и смотрит прямо в глаза. — Я не уйду больше. Я люблю тебя. Очень сильно. Меня самого пугают эти чувства, но справиться я с ними не могу. Я буду рядом… Мне плевать на Яниса, плевать на весь мир. Мне не плевать на нас с тобой. Я понимаю, что сейчас это пустые слова, но я клянусь тебе ты никогда не пожалеешь, что выбрала меня.

— Мирон… — снисходительно вздыхаю и закрываю глаза.

Неожиданно парень поднимается с места и тянет меня вверх. Он заключает в крепкие объятия не давая возможности, вырваться из них. А я и не собираюсь. Просто обмякаю в крепких мужских руках и медленно дышу.

Мне кажется на короткое, ничтожное мгновение остановилась земля. Мне вдруг стало так уютно и безопасно. Так спокойно и тело…

Эти ощущения пугают меня. Я вздрагиваю и пытаюсь выбраться. Мирон ничего не делает. Просто обнимает, будто высказывает немую поддержку, а меня выворачивает изнутри.