Душа Пага, встав на дыбы, кинулась искать защиты в магии. Снова и снова он бился, пытаясь разрушить барьер, образованный заговоренными браслетами. В молодости он был способен к колдовству только в минуты тяжелых испытаний. Свое первое заклинание он нашел, когда его жизни угрожали тролли. Когда он сражался со сквайром Роландом, магия помогла ему справиться с противником, а когда он разогнал Имперский фестиваль, силы для колдовства он черпал из бездонного колодца гнева и злости.

Сейчас его рассудок превратился в разъяренного зверя, который стремился разметать стены клетки, в которую его загнала магия, и, как разъяренный зверь, он действовал слепо, снова и снова ударяя в барьер - решив освободиться или погибнуть.

К его телу приложили горячие угли, и он закричал, как раненое животное, - боль и злость смешались в этом крике, и его рассудок вырвался из оков. Мысли смешались - словно вдруг он оказался в комнате, где все стены, кружащиеся вокруг него в бешеном темпе, были зеркальными, но эти зеркала отражали давно прошедшие события. Из одного зеркала на него смотрел кухонный мальчишка из Крайди, из другого ученик Кулгана. В третьем был молодой сквайр, в четвертом - раб в поместье Шиндзаваи. Но, вглядываясь в отражения отражений, туда, где зеркала смотрели сами в себя, он видел то, чего не было раньше. Позади кухонного мальчишки он увидел взрослого слугу, и кто этот человек, Паг знал точно. Это Паг, который, не став чародеем, ничему не учась, вырос в простого слугу в замке. Позади юного сквайра он увидел придворного под руку с женой - принцессой Каролиной.

Образы вихрем проносились перед ним. Он отчаянно пытался найти среди них что-то. Вот перед ним ученик Кулгана. За его спиной стоял искушенный чародей, последователь Малой Тропы. Паг попытался найти происхождение этого образа - отражения внутри отражения. И наконец он увидел источник этого образа, образа будущего, которое так и не наступило, - то событие, которое повело его жизнь по другому руслу. Среди множества извилистых путей нереализованных возможностей он наконец нашел то, что искал. Он нашел выход. Он понял.

Паг открыл глаза и посмотрел мимо фигуры инквизитора в красном колпаке. Мичем стонал, придя в сознание, а Доминик все еще был в трансе.

Паг, сделав усилие, отвлек рассудок от боли, причиненной телу. Боль отступила. И мысли его обратились к Эргорану. Один из Всемогущих Империи пошатнулся, когда Паг вперил в него тяжелый, немигающий взгляд. Впервые чародею Великой Тропы удалось овладеть искусством Тропы Малой, и Паг вступил с Эргораном в безмолвный поединок.

Паг почти сразу оглушил чародея, ошеломив его неудержимым натиском. Фигура в черном плаще качнулась, но вот Паг уже овладел и телом Эргорана. Закрыв глаза, Паг смотрел вокруг его глазами. Еще немного - и он вполне мог двигаться. Эргоран вытянул руку, и ливень лучей, вылетев из его ладони, поразил инквизитора в спину. Красные и малиновые сполохи танцевали по его телу, а он выгибался и кричал от боли. Инквизитор заметался по всей комнате, как марионетка в руках безумного кукольника, - неестественно и порывисто двигаясь и кромко крича.

- Что это? - вскричал Стратег. - Эргоран! Что это? - Он схватил чародея за край мантии, а инквизитор, ударившись о дальнюю стену комнаты, упал на пол. Когда Стратег дотронулся до чародея, энергия из ладони Эргорана потекла в его сторону.

Аксантукар, повалившись на спину, скорчился от нестерпимой боли.

Инквизитор поднялся с пола, потряс головой и, шатаясь, пошел к пленникам. Он взял со стола нож с тонким лезвием - палач понял, что это Паг причинил ему такую боль. Он шагнул к Пагу, но Мичем, ухватившись за цепи, подтянулся повыше и вдруг, резко выбросив ноги, схватил ими инквизитора за шею. Он крепко держал барахтающегося палача, со страшной силой сжимая ноги.

Инквизитор ударил Мичема в ногу ножом, потом еще и еще раз, но охотник давил все сильнее. Нож в руке палача поднимался и опускался, и вот уже ноги Мичема залила кровь, но инквизитор не мог нанести серьезных порезов маленьким ножом. Мичем издал ликующий крик и, резко надавив, сломал палачу гортань.

Инквизитор упал, и силы в тот же миг оставили Мичема. Он повис на цепях и со слабой улыбкой кивнул Пагу.

Стратег лежал на полу. Паг подозвал Эргорана к себе.

Рассудок Всемогущего казался Пагу чем-то мягким, податливым, и Паг каким-то образом знал, как управлять чародеем и в то же время контролировать свой разум.

Чародей начал освобождать Пага от цепей, а Стратег пытался подняться на ноги. Одна рука Пага уже была свободна.

Аксантукар, нетвердо держась на ногах, поковылял к двери. Паг пытался решить, как поступить. Если он будет свободен от пут, то сможет справиться с любым количеством стражников, которых позовет Стратег, управлять же двумя разумами ему не под силу, к тому же он боялся, что не сможет управлять чародеем достаточно долго, чтобы успеть уничтожить Стратега и освободиться. Или сможет? Пагу трудно было управлять чужим разумом, его мысли начали путаться. Почему он позволяет Стратегу уйти? Боль от пытки и усталость взяли свое, и Паг почувствовал, как он ослабел. Стратег уже дергал дверь, зовя стражу на помощь, и, когда дверь распахнулась, Аксантукар выхватил у кого-то копье.

Замахнувшись, он ударил Эргорана в спину. Чародей упал на колени, не успев освободить вторую руку Пага. Паг тоже почувствовал шок от боли и закричал в один голос с Эргораном.

Рассудок Пага покрывал туман. Что-то внутри сломалось, и мысли, смешавшись, стали морем плещущихся образов, зеркала памяти дрожали и качались - обрывки старых уроков, образы родных, запахи, вкусы, звуки смешались в его сознании.

Летели искры, или звезды, или просто отблески новых образов. Они вились и плясали, образуя узор, круг, туннель, дорогу. Он скользнул по дороге и обнаружил себя на новом уровне сознания. Он шел теперь новыми тропами, по-новому глядя на все вокруг. Та тропа, что была открыта болью и ужасом, теперь полностью принадлежала ему - шагай по ней, когда захочешь.

Наконец он научился управлять теми силами, которые достались ему в наследство.

Когда его взор прояснился, он увидел, что на лестнице теснятся солдаты. Паг сосредоточился на обруче, оставшемся у него на запястье. Вдруг он вспомнил старый урок Кулгана. В мыслях ласково обратившись к кольцу, Паг сделал его мягким и податливым и легко вытащил руку. Он поднатужился, и браслеты, сдерживавшие ноги, упали, распавшись на две половинки. Он посмотрел на лестницу и впервые задумался над тем, что же все-таки происходит. Стратег и его солдаты покинули комнату - наверху развернулось какое-то сражение. На ступенях рядом с солдатом в белом лежал мертвый солдат в синих доспехах клана Каназаваи. Паг быстро освободил Мичема от цепей и положил его на пол, раны охотника обильно кровоточили. Паг послал Доминику мысленную просьбу: "Вернись" .

Доминик сразу открыл глаза. Его оковы упали и Паг сказал:

- Позаботься о Мичеме. - Не спрашивая объяснений, монах повернулся к раненому товарищу.

Паг сбежал по лестнице туда, где в камере сидел Хочокена.

Удивленный чародей спросил:

- Что случилось? Я слышал какой-то шум.

Паг наклонился и превратил цепи в мягкую кожу.

- Не знаю. Наверное, наши единомышленники. Подозреваю, что нас хочет освободить партия Синего Колеса. - Он вынул руки Хочокены из мягких оков.

Хочокена поднялся. Ноги его дрожали.

- Мы должны помочь им, помочь нам, - решительно сказал он.

И задумался над тем, как Паг его освободил:

- Миламбер, как ты это сделал?

Выходя из камеры, Паг ответил:

- Не знаю, Хочо. Об этом стоит поговорить.

Паг побежал по лестнице наверх. В центральной галерее дворца солдаты сошлись в рукопашной. Воины в белых доспехах отступали под натиском воинов в доспехах других цветов.

Оглядевшись, Паг увидел, что Аксантукар прячется за двумя своими охранниками: они прикрывали его отход. Паг закрыл глаза и сосредоточился. Открыв глаза снова, он увидел созданную им невидимую руку; он чувствовал ее, как свою собственную. Словно котенка, схватил он за шиворот Стратега, подняв его в воздух, подтянул дрыгающегося, пинающегося Аксантукара к себе. Солдаты перестали биться, увидев, как Аксантукар, первый воин Империи, визжит от ужаса, дрыгаясь в воздухе.