Душа, помещенная в «ячейку» и «застывшая» в ней на все воплощение без желаний, с точки зрения эволюционного пути пребывает в кармическом анабиозе. Подобный «курортный отдых» допускается, особенно после активного прохождения сложных жизненных опытов, но не повторяется подряд, дважды.

Подвижность соседних родственных душ, не компенсированная «покоящейся, почиваемой на лаврах», деформирует Матрицу, и восстановление ее структуры в следующий раз (новое воплощение) будет более резким и бурным.

Правильный Путь, в самом общем смысле, подразумевает, что лучше двигаться медленно, но постоянно (в развитии), нежели останавливаться на привал, а затем делать изнуряющие рывки. Большое количество душ, выбирающих подобный ритм эволюционирования, создают условия для революций на проявленном плане.

«Не дай вам Бог родиться в эпоху перемен» – эту фразу «говорит» весьма удачно отдохнувший в прошлом «курортник», сотворивший те самые перемены.

Если чтиво все еще занимает тебя, мой любезный исследователь, прищурь Третий Глаз (уверяю, он имеется в твоем распоряжении, даже если слышишь о нем впервые), тогда сможешь разглядеть механизм работы Матрицы. Она в качестве объекта описания есть вибрационная «губка», «висящие» на своих местах в ее теле души существуют (вибрируют) с частотами, ниже матричной, и за счет этого удерживаются внутри. Та душа, что позволит себе (не убоится) «звучать выше», покинет Матрицу через Акт Вознесения, для примера вспомним Иисуса Христа. Та же душа, что сможет выравнять по частоте свое сознание с матричным, окажется в Переходном состоянии, это уровень Посвященных, Апостолов и Великих Учителей. Здесь (в этом поле) можно слышать Голос Бога практически без искажений. В таком состоянии Матрица душу не удерживает (врата Рая открыты), воспарению могут и будут мешать страхи исключительно самой души.

Попробуй сейчас, дорогой читатель, убрать свой самый большой страх, леденящий сердце и парализующий члены ужас перед неизвестностью, и позволь, взяв тебя за руку, ввести сознание твое в самый центр Матрицы, дабы ты, бесстрашный и бесстрастный, смог взглянуть на мир глазами Фантома.

Лучевая ткань Матрицы схожа с паутиной, пронизывая все пространство (ей отведенное Создателем), матричная «сеть» чутко реагирует на любое изменение в сознании сути, пребывающей в ней. Если воображение (и память) тут же подкинет тебе картинку полупрозрачных тенет с безжалостным пауком и барахтающейся в ужасе жертвой, то знай, матричный мир таковым не является. Души, помещенные в Матрицу, скорее, росинки на нитях паутины, занявшие свои места согласно накопленному багажу (штамп на котором ставит Кармический Совет) и выраженному намерению (обилечиванием коего занимаюсь я). Допустим, ты, мой друг, к примеру, нанес смертельную рану обидчику, избавился от нежелательного соперника, сыпанув в его бокал ядовитого порошка, или просто на словах проклял уходящего незнакомца, случайно наступившего тебе на пятку, имей в виду, твой покорный слуга, то есть я, тут же сделает запись в своем блокноте, и эта душа в ближайшем воплощении окажется гораздо ближе к тебе, нежели те, с кем жил в мире и согласии, а обстоятельства вашей встречи срежиссирует Кармический Совет, у них полно талантливых сценаристов.

Почему так, спросишь меня? Все дело в… Матрице, как бы фантомно это ни звучало. Грубая эмоция, или того хуже, грех, «деформируют» лучистую ткань сильнее, нежели схожие с ней по природе различные проявления любви, а Матрица, как я уже говорил, это энергетическое поле процесса Познания, любые возмущения ткани ее, «вытягивание» или «выпячивание», и есть заданный путь ответа Абсолютом на вопрос «Кто Я есмь?».

Источником же этой тонко настроенной, чувствительной лучистой ткани для земной Матрицы служит Солнце. Библейский Савл, гонитель и хулитель христианства, «оборачиваясь» в Павла, будущего святого, на пути в Дамаск разговаривал не с Великим Светом, а с самим Солнцем, не с Господом Богом, а с Матрицей, транслирующей ему волю Абсолюта напрямую. Как и оба вертепа деяний человеческих, Содом и Гоморра, прорвавшие в Матрице сквозные дыры, столь глубоко было грехопадение жителей их, увидели ее Исток, то есть Солнце, ставящее свои огненные заплатки на эти «язвы».

Размеры Матрицы определяются мощностью источника, если говорить о земной, то в физическом плане они приблизительно соответствуют объему солнечной системы, хотя при своем Вознесении Христос покинул Матрицу (вышел из нее), сжав ее пределы до границ пещеры, где было заперто распятое тело его. И кстати, землетрясение, расколовшее камень у входа в Гроб Господень, о коем упоминают очевидцы тех великих событий, была реакция схлопывающейся ткани Матрицы, а явление Ангела во Свете, вызволяющего из заточения Сына Божьего, – мое личное присутствие как Конструктора при столь сложной процедуре временной, но полной деформации.

В этом и заключается фантомность, иллюзорность Матрицы. Она существует?

Несомненно.

Она вездесуща?

Да.

Она сильна?

Безгранично.

Она осязаема?

Естественно.

Она реальна?

До тех пор, мой друг, пока реальны твои страхи, сомнения и пороки. Одно единственное движение к Свету, первый шаг навстречу Богу, такое простое, хотя тебя в этом не убедить, по крайней мере сейчас, Вознесение превращает ее в мираж, образ, улыбку Чеширского Кота, обыкновенный Фантом.

Учитель:

– Что выберешь: дорогу, устланную лепестками роз, и одр в конце Пути, щетинящийся иглами, как еж, или тернистых троп колючие проклятья и ложа, на вершине, нежнейшие объятья?

Ученик:

– А нет ли выбора идти не спотыкаясь и упокоиться затем в атласном чреве гроба, без затей?

Учитель:

– Есть и такое, коли согласишься и Путь, и одр соединить.

Не простое это дело, доложу я вам со свойственной мне прямотой, людей судить, карать или миловать, чаще, конечно же, первое, оно и проще, и спокойней, а то, глядишь, дрогнет сердце, защемит в груди, глаз заслезится и отпустишь воришку или насильника на все четыре стороны, ему бы подлости свои и безобразия творить где-нибудь в другой, хоть и в соседней провинции, так нет, и недели не прошло, снова в кандалах пред очи твои, и тут уж, ясное дело, не до сантиментов – сразу, без жалости и сомнений, на плаху. И главное, что обидно, надует губы негодяй, разволнуется и начинает возмущаться, оскорблять и меня, и родственников, грозит расправой (в его-то положении) и проклинает весь род мой до седьмого колена включительно. Но ведь я же дал шанс, не далее третьего дня, а ты, волчье отродье, дважды в одну воду, тьфу, и вспоминать не хочется. Хотя был один, до сих пор думаю о нем с благодарностью и… содроганием.

В самый канун местных весенних торжеств, когда иудеи, народец, прямо скажу, странноватый и даже неприятный, неистово празднуют исход своих предков из Египта, будто те, сбежав от хозяев и проболтавшись в пустыне сорок лет, насовершали подвигов, достойных почитания и ежегодного упоминания незрелыми потомками, кстати будет напомнить, нынче снова порабощенными, представители их священничества притащили ко мне молодого мужчину их же поганого рода, в странном волнении и с воплями: «Суди обманщика и распни его». Несчастный, смерти которого толпа желала с каким-то нечеловеческим рвением и безумной страстью, произвел на меня весьма благоприятное впечатление: держался он спокойно, даже умиротворенно, внимательные, но мягкие глаза смотрели прямо, и хоть губы его были сжаты, казалось, Царь Иудейский, а именно так уничижительно-насмешливо величали незнакомца галдящие без умолку «подданные», счастливо улыбался.

– Почему эти люди так ненавидят тебя? – спросил я бедолагу, успевшего за столь короткий срок «стояния пред очи мои» навлечь на свою голову бесконечные проклятия соплеменников, чьи перекошенные физиономии я, не без удивления, наблюдал за его спиной.

В своем ответе Царь Иудеев был краток: