– Да, конечно ты прав. Но его же надо искать! Вот как мы в полиции предъявим возможный мотив? Скажем, его колдуны похитили? Да любой мент разве что пальцем у виска покрутит и санитаров вызовет. А ещё проще, сделать виноватыми нас с Риткой. Это же так логично. Никто ничего не видел, свидетелей нет. Вот и будем мы срок мотать, пока из нашего сынишки диктатора растить будут. Ну или колдуна…

– Посадить вас никто, конечно, не посадит, существует презумпция невиновности, но нервы потреплют. Да и мальчика, конечно, искать надо. И в этом вопросе на полицию точно надежды нет.

– А самим-то как? – уныло смотрел в пол Антон. – Зацепок нет…

– Тут ты прав… Надо Лизу вызванивать. Может, ей что увидеть удастся…

– Думаешь?

– А как иначе? У неё огромный потенциал, к сожалению, очень редко используемый.

– Она вне зоны доступа.

– Это не страшно. Лиза сама почувствует всё, что должна. Я просто уверен в этом.

5

Старуха, прижимая к груди ребёнка, застыла на пороге огромной гостиной. Шторы завешаны, полумрак, единственным источником света, не считая чёрной свечи на массивном столе натурального дерева, является жарко натопленный камин, за столом, утопая во мраке, сидит человек. Мужчина. Угадывается только контур, черты лица скрывает густой мрак. Но ей не нужно видеть, она чувствует угрозу, исходящую от него. Страшный человек. Она на своём долгом веку подобных ему не встречала.

– Валентин! – окликнула старуха. – Я выполнила обещание. Вот тебе ребёнок. Тот самый, я проверила. Теперь сдержи слово и ты!

– Хорошо, что принесла, – небрежно кивнул человек за столом. Голос его тёк тяжёлым бархатом, обволакивал, заставлял замирать от ужаса. – Что ж, – он подозвал повелительным жестом женщину, застывшую в дверном проёме. – Ангелина, забери Макара в детскую, – и снова переключил внимание на старуху, беспомощно сжимающую худенькие, высохшие ладони. Стоило выпустить ребёнка из рук, и их сразу некуда стало деть, что доставляло старой женщине большое неудобство

– Валентин, так ты выполнишь обещание? – настаивала на ответе она.

Из тёмного угла бесшумными тенями выплыли два шкафоподобных парня. Оба коротко стрижены, оба в тяжёлых кожаных куртках. Валентин нехотя поднялся, обошёл стол, протянул старухе старый кожаный шнурок с болтающейся на нём фигуркой.

– Это?

– Отдай! – проворно протянула руку к шнурку старуха.

– Твоей правнучке это больше не понадобится. – Он щёлкнул пальцами. Парни подошли к старухе, один протянул руку, сомкнув железные пальцы на тонкой старушечьей шее.

– Будь ты проклят! – задыхаясь, прохрипела она. – Будь проклят, нелюдь!

– Я давно проклят, – ядовито усмехнулся Валентин, надевая на шею оберег.

6

Лиза проснулась как от удара. Сердце колотилось пойманной птицей, в голове стучались неясные обрывки сна, девушка полными ужаса глазами озиралась по сторонам и никак не могла взять в толк, где находится. Рядом безмятежным сном счастливого человека спит Кирилл, вокруг – тишина глубокой ночи, чёрное небо с россыпью звёзд за французскими окнами. Греция, отель…

Лиза, стараясь не разбудить мужа, скользнула из кровати, подошла к окну, приоткрыв его, вышла на балкон. Ночь, тишина, шуршание волн по песчаному пляжу, мерцающая лунная дорожка, бегущая по волнам до самого горизонта. Всё хорошо, но вот сердце никак не хочет поверить в то, что рай на земле вот он – этот отель, любимый человек рядом, дочка… Глупое сердце заходится предчувствием беды.

Что-то случилось. Что-то страшное и фатальное, но где? С кем? И та старуха из сна, древняя как само мироздание… трясущиеся руки, пальцы, сомкнувшиеся на беззащитной шее – откуда это? Что за странный сон! Стоп. Лиза вспомнила. Во сне она видела убийство. Некто, чьё лицо оставалось в глубокой тени, отдал безжалостный приказ, и старуху, которой и так-то жить осталось один понедельник, просто задушили. Спокойно, не меняясь в лице. Не выказывая каких-либо эмоций, будто люди, совершавшие убийство, занимались будничной рутинной и порядком поднадоевшей работой.

А Кирилл всё-таки проснулся. Подошёл неслышно, накинул Лизе на плечи плед, обнял, прижался губами к шее, обжёг прохладную кожу горячим дыханием.

– Что, не спится?

– Сон приснился страшный, – невнятно ответила Лиза.

– Всего-то? – Кирилл был настроен дурачиться и не сразу понял, насколько напугал Лизу страшный сон.

– Кирюш, это не просто сон, – уклонилась от поцелуя она. – Это… не знаю, как сказать. Похоже, мои способности снова проявили себя.

У него была удивительная способность, резко, в считанные мгновения, переходить из одного состояния в другое. Вот только дурачился, пытался ловить губами её губы, и тут же стал серьёзным, собранным. Сел на скамеечку, усадил Лизу рядом, поплотнее укутал в плед, сказал совсем другим тоном, будто потребовал:

– Рассказывай.

Лиза сбивчиво и бестолково рассказала всё, что удалось запомнить.

– Где твой телефон? – не прокомментировав, спросил Кирилл.

– В тумбочке. Но причём здесь мой телефон?

Кир вышел, вернулся с Лизиным мобильником в руках.

– Лизка, сколько раз тебя просил не отключать мобилку! – и удивлённо присвистнул, глядя на экран. – Со старухой, говоришь, беда? А с чего Тоха сто семнадцать раз звонил, и Ритка восемьдесят три. И мама несколько раз звонила.

– Да ну?! – не поверила Лиза.

– Сама посмотри. – Кир протянул Лизе сотовый. – Дома у нас беда, Лиза, дома! И всё это каким-то образом с твоим сном связано. Так… – принял решение он, – Ты попытайся прозвониться Антону, а я билеты заказывать… Отдохнули недельку, пора и честь знать.

– Кир, а твой мобильник? Тебе, наверное, тоже звонили?

– Забыла? Мой мобильник упокоился на дне морском, – невесело пошутил Кирилл. – По нему теперь рыбы с крабами созваниваются.

Когда Кирилл, заказав билеты, вернулся на балкон, Лиза с нулевым успехом тыкала кнопки сотового. Злилась, кусала губы, снова и снова нажимая кнопку вызова. Один номер, второй, третий – и так по кругу.

– Кирюш, – она подняла на мужа полные слёз глаза. – Связи нет, никому прозвониться не могу.

Он подошёл, обнял, поцеловал в макушку.

– Ну, Лиз, так бывает, особенно, когда очень нужно позвонить. Ты… попробуй связаться с Антоном по своим… каналам.

– Как это? – не поняла Лиза.

– Способности свои подключи, свяжись с братом телепатически.

– Всё бы тебе посмеяться! – огрызнулась Лиза. – Знаешь же, я так не умею.

– Не умеешь? – мягко возразил Кирилл, – или просто не пробовала?

Лиза задумалась. Нет, связаться с братом телепатически невозможно, это факт, но что-то же делать надо…

– Кир, ты билеты заказал?

– Да. Завтра… вернее уже сегодня вечером, – задумчиво глядя на светлеющее над морем небо, ответил Кирилл, – дома будем. Надо вещи собирать и Польку будить, вылет через три с половиной часа.

– Хорошо, сейчас пойдём собираться… – Лиза смотрела вдаль и задумчиво теребила кисточку на чехле мобильного. – Меня, Кирюш, знаешь, что беспокоит… – медленно и неуверенно проговорила она. – Тот сон. Я видела старуху. Незнакомую. Точно знаю, раньше никогда с ней не встречалась, но… она как-то связана с тем, что происходит, или уже произошло в нашей семье. Вот только связь уловить никак не могу. Что-то… какая-то подсказка лежит на поверхности, я чувствую, но ускользает от понимания…

– Подумай, Лиз… – Кирилл поднял её со скамейки, сел сам, усадил жену себе на колени, пригладил ладонью её растрёпанные волосы. – Вспомни все детали сна. Вслух вспоминай, так проще.

Лиза кивнула, потёрла ладонями лицо, будто этот жест мог помочь ей сосредоточиться, закрыла глаза.

– Комната…, – заговорила она. – Очень большая. Скорее всего, она не в квартире, а в частном доме. Это… как кабинет что ли. Стол письменный у окна. Окно зашторено светонепроницаемыми портьерами, комната будто утопает в густом полумраке. Свет идёт только от камина и свечи на столе. И от дверного проёма. Кстати, камин настоящий, мне кажется, во сне я чувствовала запах дыма и слышала потрескивание дров. Точно дом, не квартира… Дальше… Дверь открыли, впихнули в комнату старуху, снова закрыли. У неё на руках ребёнок. Рассмотреть не могу, темно слишком… Что?! – почувствовав, как напрягся Кирилл, воскликнула она. Ей показалось, или Кир, правда, понял что-то, ускользнувшее от её внимания?