– Ну а ты-то чё? – Миша толкнул меня в плечо. – С возвращением, кстати!

– Спасибо, ага. А чё я?

– Давай рассказывай что-нибудь из дурки. Тоску не надо только, приколы лучше какие-нибудь.

– Ну щас начнё-ё-ётся… – уже веселее сказала Света. – Он нам тут такую хуйню задвигал вчера, это пиздец.

– Да, если что-то будешь рассказывать, то лучше что-нибудь повеселее, – поддержал её Марк.

– А что ты рассказывал? – спросил Миша.

– Ой, да там долгая история очень. Я лучше тебе в другой раз её расскажу, – ответил я.

– Лады. А приколы-то были какие-нибудь?

– Да какие там могут быть приколы… – сказал я, одновременно пытаясь вспомнить какую-нибудь историю, которую можно рассказать вкратце.

– Да любые, всё равно интересно же, как там чё, – продолжал Миша.

– Ну, короче… Был там один пацан. Ну, наверное, не пацан уж… Короче, петухом он был…

– Погоди. Петухом? Ты чё, в тюрьме сидел? – усмехнулся он.

– Да что тюрьма, что дурка, что армия – всё одна хуйня, различающаяся только снаружи.

– И чё… Погодь… И чё, мужики, которые там содержатся, шизофреники вот эти, они друг друга ебут?!

– Ну, насчёт мужиков не знаю, меня в детское отделение положили, так как во взрослом всё переполнено, а я помоложе всех там буду, поэтому решили, что в детском нормально будет, раз я от возрастной границы не так уж далеко ушёл.

– То есть… Дети, блять, друг друга ебут? – Миша недоумевал.

– Ну, как дети… Подростки. Лет четырнадцать в среднем, кто младше, кто старше. Делают петухов там из некоторых. И вот история-то про одного из них как раз. Хотя там истории-то и нет как таковой даже. Просто был петух, и его ебали иногда, и вот и разъебали ему очко похоже, потому что у него оно перестало говно держать, и он начал в штаны срать.

– Пиздец, блять… – вздохнула Света.

Саша молча ушла мыть кружки.

– Да, пиздец, и вправду, – сказал Миша. – Блин. Ну это не очень весело так-то.

– Ну да, вышло не очень весело, но я по-другому хотел рассказать, веселее это сделать, – ответил я.

– Как, нахуй… Как, нахуй, можно весело рассказать про то, что дети ебали другого ребёнка и у него от этого отказал анус и он начал срать себе в штаны, блять?.. – Марк схватился за голову.

– Ну… Я не хотел говорить про детей. Просто сказал бы что-то типа: «Был там петух, однажды его ебали, а он ночью потом обосрался, потому что очко разъебали ему»… Хотя… Да. Не очень весело.

– Ой пиздец блять, – вздохнул Марк.

– Как ты там вообще выжил… – сказала Саша из-за моей спины.

– Да как-то… Без особых проблем, вроде. Нет, проблемы были, конечно. Но не в плане выживания.

– Ладно, – сказал Миша. – Давайте тему сменим, а то чё-то вы все ещё кислее стали.

– Повеселишься тут с такими историями… – сказал Марк.

Я ничего не ответил, лишь слегка поёрзал на месте от подавляемого чувства вины. «Пошли нахуй, пидорасы, хотели историю из дурки – получили», – подумал я про себя.

– Да ладно тебе, не загоняйся, – сказал мне Миша.

– Ага… – вздохнул я.

– Да вы на отходняках, наверное, до сих пор просто, – он засмеялся. – Всё понятно с вами, хе-хе.

– Да незнай, вроде, много времени уже прошло, – сказала Света.

– Ну, видимо, долго держатся они. Когда вас отпустило?

– Ближе к утру где-то…

– Ну вот. А вы что хотели? У всего есть цена.

– Пошлите в зал, может? – спросил Марк.

Саша кивнула, Миша тоже согласился, а я и Света просто молча пошли за ними, потому что Света просто ходит за всеми, а я один оставаться на кухне не хотел, потому что это странно.

Придя в зал, мы расселись на своих местах. Саша и Марк сели вместе, уступив одно из кресел Мише. Он уселся и уставился на Марка.

– Что-то у тебя волосы длиннее стали или мне кажется? – спросил он у него.

– Ну да, день как бы прошёл, а волосы всё время растут, – отшутился Марк.

– Да не, я не про это. Я как-то внимания не обращал в последнее время, а сейчас вот смотрю и точно длиннее они стали… А, я понял! – хитро заулыбался он. – Ты решил не стричь волосы пока не поступишь в универ! Я прав?

– Да не, не так это. Я просто ращу их потому что мне нравится. Когда слишком длинные будут – тогда и укорочу снова до нужной мне длинны, – ответил Марк.

– Можно не ждать когда они отрастут, а просто постоянно их подрезать немного, чтобы они были всегда нужной длинны, – сказал я.

– Ага, ага… – Марк покивал головой. – Каждый день по миллиметру подрезать или по сколько они там растут. На парикмахерской разоришься.

– А ты сам подрезай.

– Я не парикмахер. Да и нет у меня какой-то длины, типа, точной до миллиметра. Как я увижу, что слишком длинно, тогда и подстригаться пойду. А до этого момента пойдёт, – сказал он, тряхнув головой, чтобы поправить волосы.

– Ну и что? Долго мы сидеть-то будем? – спросила Света, немного раздражённо.

– А ты куда так торопишься? – спросил её Миша.

– Ты знаешь куда. Да блять… – заныла она. – Просто мы до этого тебя ждали, с ума сходили, я не хочу ещё ,блять, сидеть уныло, тупить в телевизор или скучать.

– А чё, долго ждали?

– Ну мы проснулись где-то днём, вот с этого времени и ждали тебя всё.

– Эх-эх, – вздохнул он. – Ну айдате тогда, что ли…

Миша встал с кресла, поправил свои штаны, дёрнув их сзади вверх, и направился, было, в прихожую, но Саша его окликнула:

– Стой! А куда мы идём-то в итоге? Нам же одеться надо подобающе. Скажи хоть, кто там будет хотя бы.

– Ну президент там будет, чиновники все местные, бизнесмены, олигархи. Туса в формате бала будет.

Саша сделала выражение лица, которое как бы с сарказмом говорило: «Ха-ха, как смешно!».

– Ну если серьёзно, то народу, как я понял, много не будет. Ну может ещё человек… Ну вот как нас будет. Может меньше, может больше. Ну скорее всего мы главными гостями будем. Одеваться как-то по-особенному не надо, поедем загород, домашняя такая пати будет без особых выпендриваний.

– Ладно, поняла, – сказала она и отправилась в комнату Марка.

– Да, я тоже пойду переоденусь, – сказал Марк и пошёл вместе с ней.

Миша в ожидании засунул руки в карманы, Света и я всё ещё сидели.

– Ну а вы чё? Ну ты, Света, понятно, что одета уже. А ты? – обратился он ко мне.

– А что я? У меня другой одежды нет, да и это нормальная, чё не нравится тебе? – ответил я.

– Да всё нравится… Просто я думал ты тоже пойдёшь переодеваться во что-то… более тусовочное.

– Да нет, мне похуй, да и, как я уже говорил, другой одежды нет у меня.

– У Марка бы попросил.

– Ага, ща, уже бегу. Хватило мне ношения общей одежды бля. В дурке. Я чужое носить ненавижу. Когда надеваешь что-то чужое, то как будто тебе в лицо этот чужой человек дышит изо рта и ты это вдыхаешь полным носом. Мерзость блять.

– Ну незнай, мне вот вообще по барабану, одежда есть одежда. А на рынке ты вот меряешь одежду, например. Тебе не мерзко?

– Ну одно дело, когда просто одежду померили, а другое дело, когда носили её, потели в ней, кожей своей тёрлись со всеми поверхностными хуйнями, жидкостями, жирами-маслами, бактериями, грязью…

– Так её постирать можно просто и всё. Да и с рынка одежду тоже нужно стирать перед тем, как носить будешь её.

– Ой, ты лучше не спорь с ним, это пиздец, – встряла Света.

– Ну я вот так ощущаю, мне противно, – сказал я.

– Ну ладно, это дело каждого, если противно, то и не надо, значит, так делать, – сказал Миша и вздохнул. – Пошлите, может, одеваться пока потихоньку?

– Да, пошлите, – согласился я.

Мы со Светой встали со своих мест и направились вместе с Мишей в прихожую. Там он начал одеваться. Я наклонился и опёрся плечом на стену, ожидая, когда он закончит, чтобы освободилось место для одевания. Он натянул свои ботинки, попросил подать ему куртку, – на что отозвалась Света, – и, надев её, вышел в подъезд.

Я хотел начать одеваться после него, но Света прошла вперёд меня. Она взяла свои сапоги и начала напяливать их.