– Жёлтые юбка и рубашка, в руках портфель с бумагами, – громко ответил тот и отвернулся.
Франц выскочил на улицу в поисках жёлтого цвета. Десятки людей, сотни автомобилей самых разных расцветок то и дело мешали парню найти женщину. Преодолев небольшую площадь перед музеем, Франц повернулся в сторону высотной застройки центра города. Доктора Колдуэл нигде не было. Парень расстроился, но решил, что зайдёт завтра и всё же сможет пообщаться с ней. Чтобы день не прошёл зря, он отправился прокатиться на яхте или катере.
Франц довольно быстро вышел к воде и высматривал пирс с яхтами. Тут его взгляд уловил что-то необычное. У одного из пирсов было пришвартовано каноэ с парусом. Он точно знал, что это такое. Это был прототип каноэ маори, на котором, по легендам, их народ и прибыл в Аотеароа. Он назывался «Вака». Сорвавшись с места, Франц поспешил скорее узреть это чудо перед собой. Пробежав пирс, он увидел собравшихся вокруг каноэ людей. «Туристы», – подумал он и решил, что сам не против послушать, что ему расскажут. На каноэ с названием «Хоура» стояло четверо смуглых людей из местных, и самый тучный, в очках, громко рассказывал об истории путешествий своего народа в эти места. Франц слушал с упоением, не замечая ничего вокруг.
– Так нравится? – послышался голос со стороны.
Франц повернулся и увидел стоящую рядом с собой женщину лет сорока, в жёлтой юбке и рубашке, с портфелем на руках. Франц только сейчас понял, что стоит с открытым от удивления ртом, и растерялся. Он не знал, поздороваться ему или для начала закрыть рот. Глядя на смущённого парня, женщина улыбнулась.
– Мне тоже нравится. Хоть я сама не раз слышала эту историю, она не перестаёт будоражить во мне чувства.
Элизабет Колдуэл осматривала каноэ.
– А я искал вас, – наконец выдавил из себя Франц.
– Да? – засмеялась она. – Мы знакомы?
Франц замотал головой.
– Я познакомился с человеком по имени Тейн, он посоветовал вас как специалиста, у которого я могу узнать больше о культуре местного народа.
– Вот как? Маори не смог бы рассказать о своей истории лучше меня?
Франц было открыл рот, как внезапно тучный мужчина с каноэ громко спросил: «Есть среди вас желающие прокатиться?»
Франц неожиданно для себя выкрикнул победоносное «да!» и жестом предложил составить ему компанию. Доктор кивнула и проследовала за ним на борт.
Два широких белоснежных паруса развевались на ветру, и казалось, как только уберут швартовы, каноэ ринется на морские просторы и будет рассекать волны с невероятной скоростью. Выполненное из дерева, каноэ оказалось довольно широким, когда Франц ступил на него. Небольшая каюта посередине между мачтами выглядела нелепо, ведь при её размерах в ней поместится максимум пару человек, а по рассказам маори на таких плотах путешествовало намного больше людей. Элизабет Колдуэл, в ответ на замечание Франца, уточнила, что это нужно для хранения продуктов от прямого попадания солнечного света, и всё встало на свои места. Резной руль с задней стороны имел широкий хвост и выглядел внушительно. По бокам предусмотрительно были установлены ограждения из канатных верёвок, чтобы туристы ненароком не выпали за борт.
Франц, Элизабет и ещё три человека забрались на борт, и тучный маори скомандовал отплытие. Отвязав это, больше похожее на плот, каноэ, сопровождающие занялись своими делами. Один встал у рулевой, девушка с парнем поправляли верёвки и держатели парусов, а главный на судне наконец назвал своё имя – Хеке.
– Ну вот, мы перед самыми настоящими представителями коренного народа, не хочешь у них спросить то, что собирался узнать у меня? – спросила парня доктор Колдуэл.
Франц задумался над вопросом и потянулся за своим дневником. Женщина с улыбкой наблюдала, как парень ищет в нём вопросы. Наконец, найдя вечно теряющийся листок, Франц обратился к Хеке. Сразу заваливать маори вопросами было бы неучтиво, и парень решил начать издалека.
– Скажите, а вы устраиваете подобные экскурсии только для туристов?
Хеке снял очки и прокашлялся.
– Нет, не только для туристов, – он сложил руки на груди, – мы занимаемся этим, чтобы укрепить культуру нашего народа. Мы учим молодых людей особенностям управления и мореплавания на исторических каноэ.
– Но большинство ведь знают о знаменитом плавании от одного континента до другого и обратно, как о мифе, – не унимался Франц.
Маори улыбнулся и развёл руками.
– Мы построили копию того самого каноэ и плаваем в открытые воды, тем самым показав всем этим скептикам, что история моего народа не миф, а реальность. На нём возможно переплыть океан, и я приглашаю всех сомневающихся на борт.
Франц жадно записывал всё, что говорил Хеке. Расписав пару страниц, Франц осознал, что вокруг всё стало немного другим. Подняв взгляд, он понял, что они вышли в открытый океан. Парень нервно посмотрел на доктора Колдуэл:
– Мы ведь не собираемся сейчас повторить плавание первых маори?
Женщина рассмеялась и чуть не выронила свой портфель в воду. Облокотившись о канатный борт, она успокоилась и покачала головой.
– Нет, не со мной на борту, – ответила Элизабет.
Доктор Колдуэл мило улыбнулась, и парень отметил её слегка впалые щёки и нежный изгиб улыбки. Женщина казалась ему знакомой: она так была похожа на одну из моделей, что были популярны в Америке, годах этак в шестидесятых. Пышные светлые волосы, яркая губная помада и стройное тело. Несмотря на её возраст, Элизабет дала бы фору большинству молодых девушек. Франц хотел узнать всё о маори, но неожиданно для себя принялся расспрашивать доктора Колдуэл о её жизни. Элизабет поразилась такому интересу молодого человека, но с упоением отвечала.
Родители отдали Элли в музыкальную школу по классу фортепиано, когда девочка училась в средней школе Нортгемптона, недалеко от Лондона. Ей не нравились занятия, и, занимаясь нелюбимым делом, она в тайне от родителей много читала и сдружилась со своей одноклассницей, чьи родители были историками. Слушая рассказы подруги, Элизабет всё больше и больше увлекалась историей. Когда настало время выпуска её из школы, выбор был сделан. Против воли родителей, Элли решила для себя, что станет историком. Университетские годы она вспоминает с улыбкой, ведь там она начала заниматься любимым делом. Прекрасный преподаватель, Уильям Эбигейл, привил ей любовь к малым народам и их истории. Постепенно узнавая новое и открыв для себя направление антропологии, Элизабет с головой ушла в изучение науки. Недовольство родителей выражалось в постоянных ссорах. Не выдержав давления со стороны отца и матери, Элизабет в один из дней сообщила, что собирается отправиться в далёкие страны, дабы изучить малые народы и ареал их обитания, культуру и историю. Попрощавшись со всеми, Элизабет отправилась сначала в Индию, а после в Австралию. Устроившись работать молодым специалистом в один из университетов, она устраивала множество лекций и экскурсий для интересующихся культурой коренного населения.
– Знаешь, определяющим фактором, из-за чего я решила посетить Новую Зеландию, стало отношение белых людей к местному народу, – Элизабет повернулась и посмотрела на Хеке. – Маори воинственный и гордый народ, но они смогли ужиться с ещё более воинственными пришельцами. Их страдания не были такими катастрофическими, как у коренного населения Австралии.
Франц понимал, о чём говорит доктор Колдуэл. Изучая историю в университете, он сам не раз поражался потерям в конфликтах с коренным населением того или иного континента.
– Здесь всё по-другому – люди открытые и добрые. Мне посчастливилось найти достойного мужчину, что работает в колледже, и дальше путешествовать уже не пришлось, я нашла свой дом. А ещё тут самая волшебная природа! – Элизабет подмигнула Францу и указала в сторону горизонта.
Зрелище было неописуемо красиво. Солнце подходило к кромке воды, оставляя на ней длинный оранжевый след, освещая тёплым летним светом морскую гладь. Хеке включил тумблер на коробочке, оказавшейся радио, и заиграла лёгкая тропическая музыка. Оглянувшись, Франц увидел медленно приближающийся к ним город. Каноэ повернуло назад. Закат придавал высоким зданиям загадочности. Манящий ветерок развивал волосы доктора Колдуэл, и Франц отметил, что она очень похожа на его мать, если не чертами, то теплом, которое он чувствовал, находясь рядом с ней. Наслаждаясь моментом, он совсем позабыл про свои расспросы и старался запечатлеть всё происходящее в голове. «Это самое атмосферное и прекрасное путешествие в моей жизни, которое, я верю, никогда не закончится», – думал Франц.
