На следующий день ротный после завтрака вызвал его к себе.
– Н, что герой, я только что был у командира части, – объяснял он по струнке вытянувшемуся Серёге – доволен полковник тобой, смакует твою разборку с морпехами, ему его старый друг позвонил и всё доложил в красках, хвалил тебя, так что выбирай, решение командира части, внеочередное звание старшины или отпуск домой?
– Звание товарищ майор, – не задумывая ответил Серый.
Так и пролетела в постоянных тренировках и частых учениях у него срочная служба. Генеральные секретари во время его службы умирали трижды в стране и это сказывалось на армии, её приводили в повышенную боевую готовность в такие дни, как потом назвал народ этот период «гонками на лафетах».
Демобилизовавшись он вернулся домой, ему было скучно и отдохнув не больше месяца, уехал работать на зимовку в «Заполярье», попросил, что называется романтики. Север манил его всегда, но была и мечта с детства, побывать в «Антарктиде». В институте «Арктических и Антарктических исследований» в Мурманске, куда он дозвонился, ему предложили заключить контракт на три года, а через пять лет пообещали выдать отличные характеристики, руководство походатайствует, чтобы его взяли в Антарктиду. Оплатили все расходы даже переговоры по телефону, билет на авиарейс до Мурманска и выдали подъёмные в размере пятьсот рублей, по тем временам большие деньги, так что Сергей деньги, занятые у родителей вернул тут же, как они не хотели его отпускать, упрашивали остаться, но сын был непреклонен. И буквально через неделю после его приезда в Мурманск Серого на вертолёте отправили на зимовку.
Молодому человеку, что называется без бабы, в закрытом анклаве полувоенной организации временами жить было просто не выносимо, гормоны сносили голову, да и живут там в основном парами. Было одно зимовье на мысе Пикшуеве, где работали одни женщины, к ним очень любили наведываться матросики, но до него было не добраться. Начальник зимовки «Царь и Бог» для подчинённых, там нет выходных и государственных праздников, зато неплохая зарплата, продовольственная и вещевая компенсация и главное «полярки», их к тому времени оставалось всего семь, первые две, получали проработав через каждые полгода, остальные по одной, за каждый отработанный год. Имея семь «полярок», работник получал семидесятипроцентную надбавку к заработной плате, не облагаемой налогами и с этой суммы даже не взымали алименты, вот почему отчасти на Севере, работало много молодых мужчин. Сильный и здоровый парень, отслуживший только что в армии и ещё хорошо помнящий, что такое дисциплина, у которого к тому же варит котелок и растут от куда надо руки, быстро вжился в маленький коллектив и стал для всех своим. Но через полгода он затосковал, и свалил бы с зимовки, плевать ему на полярную ночь и большие расстояния, на подписанный трёхлетний контракт, встал бы на лыжи и «чухнул» к людям. Но начальник зимовки, убедительно попросил потерпеть всего полгода, он ждал получения квартиры и не был в отпуске целых пять лет, Сергей не смог ему отказать и согласился. На зимовке легально числилось пять стволов оружия, а нелегально было ещё десять охотничьих ружей разного калибра. Охота и рыбалка стали настоящей отдушиной для парня, он специально изнурял себя тяжёлым трудом, подменял сослуживцев на вахтах, ремонтировал дизель, научился морзянке и наблюдать природу, полгода пролетели незаметно, закончилась полярная ночь, с её прекрасными северными сияниями.
Полярники говорят – «Кто служил на севере, того будет тянуть туда, всю жизнь» – и это так. В начале следующего лета, в Мурманск по распределению, из Новосибирского метеорологического училища, приехало шесть человек, один парень и пять девушек. Начальник зимовки слово своё сдержал, добился от руководства института, что бы к ним на зимовье прислали именно девушку, хотя людей не хватало везде и за каждого специалиста, чуть ли не дрались. В томительном ожидании новой работницы изводился и Серёга, он не обращал внимание на подколки зимовщиков, он ждал её в тайне надеясь, что это будет не совсем уж и крокодил, внешне.
У него дух перехватило, когда приземлялся вертолёт и из открывшейся боковой двери вышла она, высокая, одетая в новую телогрейку в чёрных брюках и резиновых сапогах, в белом берете на голове с помпоном. Она мило улыбалась ему своими тонкими губками, её серые глаза притягивали парня, утончённый нос и слегка вытянутое овальное милое личико ему сразу приглянулось. Он сгрёб в охапку её вещи и под улюлюканье зимовщиков помог ей расположиться в её комнате. В этот момент понял, что никому её не отдаст, если будет надо горло перегрызёт любому, хотя грызть пока что было некому.
Девушку звали Ниной и через месяц, они уже жили вместе в выделенной им комнате в одном из брусчатых деревянных домов. Это было самое счастливое время для Серого на зимовье. Они провели на станции вместе, до конца тысяча девятьсот девяностого года, чуть больше семи лет, всякое бывало, ссорились, потом мирились, там в глуши молодые сердца держались друг за друга и поддерживали во всём. Но она так и не смогла забеременеть. Они были всего один раз вместе в отпуске, за эти семь лет. Успели побывать на чёрном море в Сочи, потом в Алма-Ате и Новосибирске, порадовали своих родителей и снова вернулись на Север через два месяца, к тяжёлой, но уже такой привычной, спокойной и понятной жизни на работе.
Расставание было тяжёлым ударом для него. Он считал её своей женой, хотя она категорически не хотела расписываться с ним, да и прожить вместе семь лет, это ни «хухры-мухры». Но у неё оказались свои очень большие тараканы в голове, и ведь надо же ничего об этом ни разу не говорила ему. Подходило время второго отпуска, добравшись до Мурманска она резко изменилась и объявила, что увольняется, Сергей тоже согласился и получив расчёт на работе и свои документы, они отправились в гостиницу и сняли номер. Через два дня они снялись, с воинского учёта и получили долгожданные листки убытия для дальнейшей прописки, Нина сказала, что ей очень надо поехать к знакомой в городе, она предупредила, что у неё задержится, пусть он не переживает, а поскольку был полярный день он её отпустил одну, она забрала свой паспорт у администратора выписавшись из номера гостиницы и ушла, а точнее поехала в аэропорт в Мурмаши и первым же рейсом вылетела в Москву, самолёты летали почти каждый час. Из аэропорта Домодедово, она отправила ему телеграмму в гостиницу, там было напечатано несколько слов на приклеенной ленточке:
«Серёжа милый прости меня если сможешь тчк Я больше не могу быть с тобой тчк Не ищи меня Нина тчк»
С начало он ничего не понял, перечитав ещё несколько раз текст, до него всё же дошло, но он вбил себе в голову, что кто-то её похитил или принудил, верить, что она его бросила он не хотел, поэтому ломанулся на почту. Телеграммой вызвал маму Нины на завтра на переговоры, в милицию пока решил не обращаться трёх дней ещё не прошло. К сожалению, в Новосибирске у её родителей, не было тогда домашнего телефона и когда на следующий день в кабинке на почте, мама Нины говорила ему:
– Нина уже прилетела и отдыхает, – а потом добила его – Вы не расписаны и Нина официально не твоя жена. Да, это правда, она ушла от тебя, ты её прости, не держи зла и не прилетай к нам пожалуйста, она имеет на это право. Пожалуйста больше, не беспокой её и нас родителей пожалей, Нина с детства была странной девочкой.
Серый пережил это предательство стойко, не стал напиваться, выписался в этот же день из гостиницы и вылетел домой как в тумане, оставаться одному в Мурманске было просто невыносимо.
Прилетев домой, рассказал всю правду родителям, и отдал маме деньги, немного погодя они решили купить машину и он с отцом на рынке взяли новую ладу «пятёрочку». Мама нашла какую-то бабушку и принесла домой заговорённую водичку в пол литровой стеклянной бутылке, принимая каждый день бабулино зелье его отпустило, ушла пустота и появился интерес к жизни, он валялся на диване и делал вид что читает книги, на самом деле вспоминая былую жизнь с Ниной. Но тем не менее пора было снова начинать учиться жить холостяцкой жизни, его мама водила в гости к своим подругам у которых были дочерин на выданье, пыталась его растормошить, но он их не замечал. Спустя полгода пришедший в себя и оклемавшейся Серый запустил новый виток в своей жизни,
