– Почему меня собираются убить? Обменять же хотели. Отец что, передумал?

– Отца нет, он как раз и уехал договариваться насчёт обмена, сказал вернётся дня через два, поэтому тебя никто теперь не защитит. А Парвиз твою жизнь проиграл, он еще тогда поклялся тебя убить, я думаю может и специально проиграл.

– Как проиграл? У вас же азартные игры запрещены, насколько мне известно, это для вас харам*. Во что проиграл? В кишлаке разве карты или нарды есть?

– Карт нет, отец бы этого не допустил, но есть шахматы. В них и проиграл. А он хорошо играет, только у отца выиграть не может, а так у всех выигрывает, поэтому я и думаю, что проиграл нарочно. Я слышала разговор брата с его другом, они собираются прийти незадолго до рассвета, перед намазом, так что несколько часов у нас есть.

– В этом мешке верёвка и немного продуктов, пойдём по карнизу. Только я не придумала как нам из кишлака незаметно выбраться. Мимо караульного не пройти, надо что-то придумать. Может быть, я выйду к нему, отвлеку, а ты успеешь сзади подобраться?

– Прикладом автомата по затылку, только надо не вырубить, а убить, сможешь? А то если очнётся шум поднимет, не успеем уйти. Стрелять тоже нельзя, всех переполошим-.

– Конечно смогу Гути, кое-чему обучили, вот только он бы выстрелить не успел, ты говоришь боец опытный. Ладно девочка пошли, подойдём поближе, потом определимся как действовать-

– Пошли, только не называй меня больше девочкой, я женщина, хотя ещё мужчину и не познала. У нас взрослеют быстро.

– Это я вижу. Извини Гути, ты действительно молодая женщина, смелая и очень красивая.

– Правда? Даже при слабом свете звёзд было видно, что на щеках девушки выступил румянец то ли от удовольствия, то ли от смущения. Она действительно была красива яркой восточноазиатской красотой, гордой и волнующей.

– Правда Гути, но об этом мы в другой раз поговорим, хорошо?

*Дувал – жилище из глины

*Дари – один из двух официальных языков Афганистана, второй – Пушту

*Харам – запрет, тяжкий грех

– Пойдём Сергей, время, – тихонько сказала Гути. – Смотри под ноги, на мелкие камни не наступай, у караульного слух как у леопарда.

Две тени заскользили по узенькой улочке кишлака, прячась от слабого света звёзд в тени дувалов.

– Стой! – одними губами прошептала девушка, – пришли, он рядом.

Сергей осторожно выглянул из-за угла невысокого каменного забора. Караульный сидел у небольшого костра спиной к ним. До него было метров двадцать открытого пространства, причём всё оно будто нарочно было усеяно мелкими камешками, неслышно не подойти.

Даже если Гути отвлечёт его, одним прыжком это расстояние не преодолеть, среагировать караульный успеет, духи бойцы хорошие. Видимо всё же придётся стрелять, забрать второй автомат, запасные магазины.

Нет, надо уходить одному, нельзя девочкой рисковать, пусть остаётся. Тогда второй ствол ни к чему, просто магазины. Потом, конечно, разбор полётов устроят, но отец её в обиду не даст, не должен. Только вот как убедить её остаться? Упрямая.

– Ну что Сергей, я пошла? Всё как договорились?

– Подожди Гути, так у нас ничего не получится, эх, нож бы мне.

– Такой подойдёт? – Гути достала откуда-то из складок одежды небольшой кинжал в серебряных ножнах, – отец подарил.

– Конечно. То, что надо.  Кинжал был хоть и небольшим, но увесистым, обе кромки лезвия мастерски заточены до бритвенной остроты. Оружие отличное, а метать любые ножи слава богу хорошо обучили, всегда вроде получалось.

Пару секунд покачал нож в руке, привыкая. Прикинул расстояние, силу броска, выпрямился, сделал шаг в сторону, на открытое пространство, и резко взмахнул рукой.

Лезвие вошло точно туда куда и рассчитывал, в маленькую впадину, где череп сзади соединяется с шеей, смерть наступила сразу, от мгновенной остановки дыхания и сердца, бросок был тщательно отработан и на тренировках, и в боевых рейдах.

Одновременно с броском бросился вслед за ножом, успел вовремя, подхватил падающего караульного, и без шума опустил его на землю. Почти неслышно ступая, подбежала Гути.

– Готов? – спросила тихо.

Сергей кивнул, вынимая из нашитых кармашков на одежде караульного два запасных магазина, итого три. Да свой, воевать можно.

– Ну и ладно, – прошептала Гути, – мне его не жалко, он плохой человек был, пленных пытал. А здорово ты его, наши так не могут, я не видела. Уходим Сергей, до рассвета часа три, надо успеть до карниза дойти, тогда не догонят. Никто и не подумает, что мы там пойдём, решат, что в обход.

Но отойти успели не более чем на полкилометра. Затем из кишлака послышались крики, в нём повсюду замелькали огни. Слышно было хорошо, ночью в горах любой звук далеко разносится.

Ясно, побег обнаружили. Видимо Парвиз решил не дожидаться рассвета, а может просто пришёл к колодцу напоследок поиздеваться над пленником, с него станется.

Организация погони много времени не займёт, значит скоро жди гостей, надо приготовиться. Дорогу, по которой уходили было видно хорошо, и Сергей стал присматривать место для засады, хотя какая к чёрту засада, скорее для последнего боя.

Что этот бой точно будет последним не сомневался, слишком часто в эти дни просил Господа дать возможность умереть в бою, наконец он его услышал. Только вот девочку жалко, ей-то за что погибать.

Но больших камней на этом участке дороги не было, видимо специально расчистили, а небольшие для засады не подходили, хорошую позицию в темпе не оборудуешь. По склонам тоже не уйти, с обеих сторон почти отвесные. Но ничего, до места куда дошёл в прошлый раз не так уж и далеко, должны успеть.

Там дорога шире, больших камней достаточно, оттуда уже и до большого камня, о котором Гути говорила, недалеко, так что не всё потеряно. А ведь можно и успеть. Преследовать наверняка опять будут на джипе, много народу в него не поместится.

Попробовать машину под откос пустить, как тогда хотел. Теперь есть оружие, так что кто знает, может и поживём ещё. Ну а если не получится, расстрелять весь боекомплект, оставить патрон для себя.

– Быстрее Сергей, быстрее, – торопила Гути. – Они скоро появятся. Уже недалеко до россыпи камней сбоку дороги, хоть и небольшие камни, но для засады сгодятся-, девочка думала о том же, о чём и он.

Джип услышали, когда до камней, пригодных для стрелковой позиции, было совсем рядом. Затем увидели свет фар, пока ещё до них не достававший, они были немного выше. Ещё несколько минут, и можно прицельно бить по машине, слава богу успели.

– Всё Гути, пришли, – тяжело дыша сказал Сергей. Всё же отсутствие постоянных тренировок давало о себе знать. – Иди спрячься за большим камнем на обочине, а я их здесь встречу. Если повезёт и джип с дороги слетит, то дальше пойдём, а если… В общем спасибо тебе за всё Гути.

– Нет Сергей, подожди. Ты иди, возьми один магазин на всякий случай, остальные мне оставь. Не возражай, послушай меня, времени у нас нет совсем. Стреляю я хорошо, позиция удобная, я смогу долго их здесь держать.

– Успеешь дойти до большого камня и свернуть. Двигайся бегом, к карнизу не ходи, один ты там не пройдёшь. Смотри, там не один джип, а три, это все что есть в кишлаке. Даже если удастся один с дороги сбить, остальные выскочат, рассредоточатся. Патронов у нас мало и силы слишком неравны.

Шум погони действительно изменился. К одному, ревущему на затяжном подъёме двигателю, присоединились ещё два. Отсюда хорошо были видны все три джипа, под завязку набитые вооружёнными людьми.

– Когда у нас кончатся патроны, тебя убьют сразу, – продолжала Гути. – Отца нет, заступиться некому, так что оставаться здесь вдвоём смысла нет, даже хуже вдвоём, патроны быстрее кончатся.

– Ты иди, не бойся меня не тронут, отца побоятся. Запрут где-нибудь, будут его ждать. Конечно, неприятности у меня будут, но ради тебя Сергей, я готова и не на такое.

– Стрелять буду одиночными или короткими очередями по колёсам. Головной остановлю, он дорогу заблокирует. Убрать его с дороги не дам, буду по ногам бить. Никуда не денутся, залягут, на штурм не пойдут, я знаю.