* * *

В зимней ночи изредка слышался звук шин редких автомобилей, бегущих по московским улицам. Вглядываясь во тьму у окна, Матвеев думал: «Чего и кого бояться? Чем я лучше тех милиционеров? Они смело вступили в бой. Правда, это был их долг. Но ведь они по сути спасли меня… Ценой своей жизни».

Конечно, он сильно преувеличивал героизм сотрудников ДПС и собственную беспомощность. И все равно Матвеев чувствовал себя униженным и оскорбленным. «Нет, с завтрашнего дня я должен выйти на работу, хватит прятаться. Уже прошло два дня. А вдруг увижу тех подонков? Всякое бывает. Я ведь запомнил их лица. Сообщу в милицию, хоть чем-то смогу помочь. Не мужское дело – сидеть дома как баба и ждать, когда их поймают».

Эти мысли немного успокоили Григория Сергеевича. Он вернулся, лег в постель и заснул. А на следующий день в девять часов утра мужественно (как ему казалось) спустился во двор с твердым намерением опять поехать на поиск случайных пассажиров.

Матвеев вошел в гараж напротив своего дома. Вывел машину, вернулся, оглядел помещение. На стеллажах в беспорядке лежали автозапчасти и какой-то ненужный хлам, который следовало выбросить уже давно.

Григорий Сергеевич знал, что хотел найти. Он выдвинул снизу ящик, где находился ящик со строительными инструментами. Его внимание привлек нож с длинным острым лезвием, который он купил по случаю лет пять назад. Немного поколебавшись, Матвеев взял нож с собой в машину и положил там под сиденье.

Минут через пятнадцать он на малой скорости уже отъезжал от своего дома.

«Попробуйте только сунуться ко мне, – подумал Матвеев, – теперь и у меня есть оружие, пусть и не огнестрельное…»

Когда Григорий Сергеевич успокоился, то пришел к выводу, что нож вряд ли ему пригодится. Он привык обо всех проблемах рассказывать Зине, поэтому по привычке набрал номер домашнего телефона.

– Зин…

– Да, Гриша… Что-то случилось?

– Нет… Я просто хочу тебе сказать…

– Хочешь сказать, что очень любишь меня? – пошутила она.

– Да, конечно… Но сейчас я о другом.

Он всегда прислушивался к мнению жены и неизменно следовал ее советам.

– Зина, помнишь, у нас в гараже был нож?

– Кажется, помню.

– Я его взял с собой. Так, на всякий случай…

– Ты что, Гриша, зачем? Натворишь еще чего-нибудь. И потом, могут спросить, для чего тебе холодное оружие. Прошу тебя, не задерживайся, приезжай домой пораньше. А нож положи на место.

– Хорошо, Зинуля, пока.

– Пока, Гриша.

Он прошел к своей машине, открыл дверцу и сел за руль.

Тот телефонный разговор Матвеева с Зинаидой Петровной оказался последним. Домой он так и не вернулся.

На следующий день, 28 ноября, труп Матвеева нашли в подмосковном Дмитрове, на песчаном холмике, недалеко от средней школой на улице Тухачевского. На его теле обнаружили несколько ножевых ранений, из которых два были проникающими. Спустя примерно три часа разыскали и машину убитого. Она стояла на окраине Дмитрова, на опушке березового леса, начинавшегося за песчаной дорогой, по левую сторону от шоссе Дмитров – Москва.

Убийство было поручено следователю московской областной прокуратуры Сафонову.

3

Знаменитый детектив Дмитрий Эминович Агаев, которого за подвиг, совершенный им при освобождении в Ираке итальянского журналиста Антонари, часто именовали Анджело ди Бронзо, спустился с трапа самолета, летевшего рейсом Лос-Анджелес – Москва, в понедельник, 30 ноября 2009 года.

В Соединенных Штатах им только что было раскрыто одно таинственное преступление, которое оказалось не по силам его американским коллегам. Уже на следующий день после приезда он сидел в рабочем кабинете своего офиса и внимательно выслушивал доклады подчиненных. Прозвище, присужденное ему журналистами с импровизированной подачи матери Антонари, практически стало служить ему вторым именем, так что впоследствии и друзья, и сотрудники детектива к этому привыкли. Для них он теперь был Анджело ди Бронзо или просто Анджело…

В это время из стоявшего на его столе переговорного устройства раздался сигнал. Анджело нажал на кнопку приемной комнаты. Секретарь доложила:

– Шеф! Вас просит к телефону господин Астахов!

– Инга, я знаю двоих Астаховых… Кто из них именно звонит?

– Ваш друг, адвокат.

– А, Сергей! Ну-ка, давай, соединяй.

– Большой и горячий привет национальному герою Италии! – послышался бодрый голос на том конце линии. – Как дела? Давно из Штатов?

– Только вчера приехал. А откуда ты знаешь про Штаты?

– Земля слухами полнится. Особенно, ими полнятся американские масс-медиа. Говорят, что ты утер носу самому ФБР? – так же весело продолжал Астахов.

Анджело усмехнулся.

– Ну уж, утер. Просто им чуть-чуть не хватает аналитических способностей. А так ничем не хуже наших. Головастые ребята. Звали к себе работать.

В трубке раздался громкий смех.

– И ты, конечно, отказался? А то затянуло бы в тину благополучной и спокойной жизни высокопоставленного сотрудника ФБР?

Анджело тоже рассмеялся и спросил:

– Просто так звонишь? Или что-нибудь случилось?

– Да нет. Просто нужна небольшая помощь. Ты как, не очень занят? Может, отдохнуть собирался?

– Для друзей у меня всегда найдется время, – Анджело был искренне рад слышать давнего приятеля. – Отдохнуть можно и на работе.

– Молодец! Тогда сегодня в восемь вечера жду тебя у клуба «Монолит». Знаешь, где это находится?

– Вроде, да… Ладушки! Договорились.

Вечером Анджело подъехал к «Монолиту». Сергей уже ждал его у входа. Они дружески обнялись и, миновав подобострастно кинувшегося им навстречу швейцара, направились в ресторан клуба. Там уже был забронирован столик.

Как это бывает у старых приятелей, они стали оживленно расспрашивать друг друга о делах, общих друзьях и знакомых. Вспомнив, что сейчас Астахов выступает в качестве защитника на судебном процессе по делу одного известного российского олигарха, Анджело заинтересовался подробностями.

– Кстати, как там ситуация? – спросил он. – За этим делом следят даже в Штатах. Много пишут в газетах, обсуждают все, что называется, «перипетии». Когда я находился в Лос-Анджелесе, отслеживал все новости и видел интервью, которые ты давал телерепортерам. Держишься блестяще, уверенно, приятно смотреть. Далеко пойдешь, Сергей. И все же какие перспективы у твоей защиты? Обвинения-то тяжелые.

Астахов вздохнул:

– Ну что тебе сказать, дружище… Стараюсь изо всех сил. Посмотрим, что можно будет сделать. Как говорится, «фифти-фифти».

Было видно, что ему нелегко говорить на эту тему, уж больно она скользкая. Переходя к делу, он спросил:

– Надолго ты в Первопрестольную? Как всегда, недели на две?

– Не знаю, но на этот раз, наверное, где-то на месяц, – задумчиво ответил Анджело. – Ну давай, рассказывай, что у тебя там за проблема.

Астахов немедленно посерьезнел. Сделав паузу, прокашлялся и сказал:

– Это будет моя личная просьба, Анджело.

– Говори. Только не тяни резину.

Однако Астахов снова замешкался, как будто чувствовал какую-то неловкость. Наконец начал рассказывать:

– Значит, дело такое. Понимаешь, месяца два назад по рекомендации сотрудницы моего бюро мы взяли в дом одну пожилую домработницу по фамилии Матвеева. Эта скромная и опрятная женщина сразу нам приглянулась. Мы с женой зовем ее Зинаида Петровна, а дети – тетя Зина. Она оказалась не только трудолюбивой и чистоплотной работницей, но и очень милой, душевной женщиной. Не прошло и трех дней, как мы стали воспринимать ее, как равноправного члена семьи. И с детьми ладит, и наши условия по уходу за домом выполняет прекрасно. Готовит лучше всякого повара. Войдешь в дом – все блестит и сверкает, ни пылинки, ни соринки. А как ее полюбили мои пацаны, Артем и Виталик! Души в ней не чают! Да и мы с Мариной на нее не нахвалимся.

Это долгое вступление друга несколько озадачило Анджело. Неужели пропало что-то ценное из дома? «Нет, – подумал он, – из-за такой мелочи Астахов не стал бы беспокоить, не тот он человек. Тут что-то серьезное».