Все вместе могли представлять настоящую опасность. Аскольду это было известно от Муруганы. Лицом к лицу с Семёном и его армией он ещё ни разу не сталкивался. Но почему-то испытывал уверенность, что если встретиться с Семёном один на один, то против его боевого мастерства у бородача просто не будет шансов.

Если бы представилась такая возможность, он бы её использовал с удовольствием и по максимуму. Поползал бы тогда этот выскочка в собственных кровавых соплях.

Пока на просмотренном видео ничего интересного Аскольд не заметил. Семён появлялся в зоне видимости одной камеры, затем другой и так далее.

Оставив двухколёсный транспорт на подземной парковке, он поднимался на лифте на нулевой уровень. Какое-то время вертелся возле витрин разных мелких лавочек и бутиков. Затем уверенно шёл в сторону эскалаторов. Но не поднимался, а заходил в небольшой аптечный киоск, расположенный сразу за ними. Покупал какие-то копеечные лекарства, складывал в небольшой белый пакет, возвращался тем же маршрутом к лифтам, спускался на минус-второй уровень парковки, садился на мотоцикл и уезжал. Всё. Ни-че-го…

Аскольд пребывал в замешательстве. Видео с камер абсолютно ничего не давало. Кроме понимания того, что байкер посещает в торговом центре аптечный киоск.

Нужно ещё раз внимательно пересмотреть видео, на котором Семён складывал покупки в пакет. Бинт, активированный уголь, ацетилсалициловая кислота, аскорбинка. Никаких тайных знаков, жестов или подмигиваний. Фармацевт вела себя крайне сдержанно, лишь смущённо улыбалась и поправляла причёску. Ни лишних фраз, ни записок, ни паролей, ни явок. Обычная покупка.

В это трудно было поверить, но глаза не могли обманывать Аскольда. Здоровый мужик, – здоровый во всех отношениях, – покупал в аптеке всякую чепуху и уходил с чувством выполненного долга. По тому, как уверенно он возвращался к мотоциклу, можно сделать именно такой вывод.

Оторвав взгляд от планшета, Аскольд посмотрел на Муругану. Быть может, она смогла хоть что-то заметить на видео? Муругана всё ещё сидела с закрытыми глазами. И он не рискнул бы её потревожить.

Автомобиль плавно остановился возле дверей областного онкологического хосписа. Хоть он так и назывался, последний медицинский приют здесь находили не только онкобольные. Пациенты с прогрессирующими тяжёлыми заболеваниями, от которых не могли помочь ни дорогие лекарства, ни сложнейшие высокоточные операции, так же находились здесь.

Любой смертельно больной человек с радостью примет средство, способное победить его недуг. Пусть это будет связано хоть с магией вуду, хоть с изысканиями Аненербе, хоть с заговорами какой-нибудь кривой и дряхлой старухи с мухомором на носу.

Ко всему перечисленному Муругана не имела ни малейшего отношения. Будучи на вид далеко не старухой, она как раз обладала тем самым чудодейственным средством, способным излечить любого обитателя хосписа. Ну, почти любого.

Муругана резко подняла веки, пристально посмотрела на Аскольда и сказала:

– Приехали. Посидите в машине, я очень скоро вернусь. – Она надела шляпу. – Нужно лишь уточнить число согласившихся на коррекцию, чтобы лучше спланировать последовательность операций сегодняшним вечером.

Взяла в руки зонт, открыла дверцу автомобиля и, поправив поля шляпы, выпорхнула из салона.

– Это потому, что дверь достаточно близко, – высказал предположение Ваня.

– Возможно, – неопределённо отозвался Аскольд.

– Ну что, смогли что-то определить?

Аскольд даже не сразу понял, о чём вопрос. Постепенно дошло, что Ваня, конечно же, слышал, о чём говорили на заднем сиденье.

Тем временем Муругана скрылась за дверью хосписа, играючи сложив в движении зонт. Аскольд перевёл взгляд на Ваню и спокойно ответил:

– Кроме того, что Семёну требуются медикаменты, ничего существенного.

– Можно, я тоже посмотрю?

На мгновение Аскольд замялся. Но надежда на свежий взгляд Вани взяла верх.

– На, держи, – протянул планшет. – Три папки с семнадцатью файлами в каждой. Практически одинаковые. Заметишь что-то необычное – с меня бутылка дорогого коньяка.

– Да я не пью, – усмехнулся Ваня.

– Ну, тогда просто премию выпишу.

– Деньгами лучше, – довольно кивнул и погрузился в изучение похождений Семёна по торговому центру.

<¤¤¤>

Звонко постукивая сложенным зонтом по гранитному полу хосписа, не снимая шляпы, Муругана шагала к кабинету главврача. Не поворачивая головы, глядя исключительно перед собой, она ловила на себе горящие надеждой взгляды. Её здесь уже достаточно хорошо знали, а она успела познакомиться с амбулаторными картами почти всех. Одни её считали ведьмой и колдуньей, другие чуть ли не сестрой Терезой.

– Какой отвратительный солнечный денёк, – весело заявила Муругана, заходя в кабинет.

Главврач оторвался от монитора компьютера и, поправив на переносице очки, сказал:

– Ненадолго. Завтра будет пасмурно, дождь и, возможно, гроза. Вот, прогноз погоды. – Он ткнул пальцем в монитор.

Немолодой, с легко одутловатым лицом мужчина в белом накрахмаленном халате с ярко-красной каплей (значком почётного донора) на левом лацкане, сияя улыбкой и розовой лысиной с мелкой порослью на макушке, поднялся из-за стола и двинулся навстречу гостье.

– Муругана, милая. А я ведь знал. Мне и министр уже звонил, предупредил, что ты нас навестишь. Ждал, очень ждал. Проходи. Ничего не предлагаю, знаю, что всё лишнее.

– У меня мало времени, – остановившись посередине кабинета, заговорила Муругана. Она заложила руку за руку на груди, явно давая понять, что не склонна к проявлению ответных любезностей. Но тем не менее, продолжала улыбаться. – На сегодня планируется коррекция одной молодой особы. После неё можно добавить в очередь ещё пару-тройку желающих.

– Вот-вот, как раз троица и набралась, – закивал главврач. Во сколько доставить?

– Везите к девяти часам. – Муругана на секунду задумалась. – А что, эти трое быстро согласились?

– Больные согласились мигом. Они понимают, что это последний шанс. А родственники немного поломались: каковы риски, сколько стоит, какие гарантии?

– Ты всё объяснил?

– Естественно, – главврач развёл руки в стороны. – Родственников, как обычно, до процесса коррекции не допускаем?

– А кто родственники? Значимые люди? – прищурилась Муругана.

– Да нет, – руки главврача опустились в карманы халата, – семья генерала в отставке, родственники владельца сети барбершопов и жена-старушка директора мебельной фабрики, здание которой давным-давно снесли, насколько я знаю.

– Нет, родственников точно не надо. А генералу сколько лет?

– Семьдесят ровно.

– Интересно.

– Да, интересный экземпляр, – главврач подошёл к столу и начал кликать мышкой, разыскивая нужную информацию на компьютере, – Всё про баллистические ракеты рассказывает, когда под препаратами. Я расспросил родственников, он действительно в ракетных войсках служил. Ага, вот нашёл: Моисеенко Пётр Ильич, генерал-майор ракетных войск в отставке.

Глаза Муруганы вспыхнули, рот скривился в улыбке.

– День становится приятным, милый Фазиль Рифатович. Этот человек мне очень пригодится. Поправим ему здоровье, сделаем из него железного воина, и он ещё послужит нашему общему делу.

– Рад, что улучшил тебе настроение, – главврач слегка подпрыгнул, возвращаясь к Муругане. – Доставим ровно к девяти. Не опоздаем, обещаю.

– Хорошо, – сказала Муругана и развернувшись, шагая к выходу, спросила: – Как здоровье супруги?

– Новые почки работают прекрасно, – затараторил главврач, – никаких патологий, совместимость идеальная, всё просто замечательно.

– Как я и обещала, – с каким-то безразличием, блуждая в собственных мыслях, сказала Муругана. И в самом дверном проёме неожиданно остановилась, повернулась к Фазилю Рифатовичу и пристально на него посмотрела.

Под потолком кабинета зависла тишина, в которой слышались далёкие голоса медперсонала, звуки переставляемой мебели, чириканье воробьёв на подоконнике. Улыбка слетела с лица главврача. Он неуверенно спросил: