– Мы должны рассказать обо всем главнокомандующему. – медленно, будто через силу, произнес Кел. Он боролся с собой, но ментальное воздействие было все еще слишком сильным.

И я всерьез забеспокоилась, что он действительно все выложит своему командиру.

Йен невесело усмехнулся.

– У меня нет никаких доказательств, кроме подслушанных разговоров и этой проклятой щепки. Нам не поверят. Меня казнят. Шани, думаю, тоже. А тебя, вероятнее всего, отправят к магу на доработку. Так что, если ты не сможешь сдержаться, больше никогда нас не увидишь.

Кел побледнел. Несмотря на свое состояние, он сумел не поддаться, внушенной ему, слепой преданности, и понуро кивнул, признавая правоту Йена.

– Но почему меня не казнят вместе с вами?

– Может и казнят. – не стал спорить Йен. – Но я, на месте твоего командующего, не стал бы так легкомысленно избавляться от воинов, на которых ушло много времени, сил и золота. И, ментальной магии, если быть до конца откровенным. Куда лучше полностью лишить тебя воли, превратив в послушного болванчика, и использовать в своих целях.

Я поднялась с колонны, решив завершить этот неприятный разговор. Проще всего было бы поверить в то, что Йен все выдумал, или неправильно понял, или его обманули.

История про забытых богов казалась безумной и неправдоподобной. Еще безумнее было полагать, что кто-то смог бы их пробудить…

Если слова Йена окажутся ложью, я буду всего лишь обманутой, но живой дурочкой. Если же все, что он сказал – правда, а я ему не поверю, буду мертвой дурой.

– Сбежать мы успеем всегда. Для начала давайте попробуем что-нибудь разузнать.

Йен с благодарностью мне улыбнулся. По какой-то причине ему было бесконечно важно, чтобы мы ему поверили. Не высмеяли и не прогнали.

Утро началось как обычно: мне пришлось силой вытаскивать Нессу из постели. Любительница поспать, за все годы работы в пекарне, она все еще не приучила себя вставать на рассвете.

На первом этаже было тихо. Пекарня уже наполнилась ароматом сдобы и корицы.

Все шло своим чередом.

Лисса и Эмили – две работницы пекарни, что жили в комнатке напротив нашей, еще не вернулись в город после праздников и вся работа легла на наши с Несс плечи. Три следующих после праздника дня, нам предстояло работать за четверых. Родители Несс^⋆ жили в столице и ей не нужно было тратить много времени на дорогу. У меня же кроме Келэна не было никого и мне некуда было уезжать. Семьи Лиссы и Эмили жили далеко за пределами столицы.

⋆

Несс – это не ошибка и не опечатка. Просто Шана любит так ее называть. И, так как повествование ведется от первого лица, такой вариант имени Нессы будет встречаться довольно часто. Не только Кел любит коверкать имена дорогих ему людей.

Если бы Несса возмутилась, Шана, конечно, перестала бы так делать (как это было с Йеном, когда он сразу негативно отреагировал на попытку Кела придумать ему прозвище. Шана никогда не называла его Йенни, хотя очень хотела).

⋆

Я надеялась, что работа отвлечет меня от мрачных мыслей, но чуда не произошло. Мои руки всегда были чем-то заняты, зато голова оставалась свободной. Слишком хорошо я знала свою работу, концентрироваться на ней не было нужды, мои мысли принадлежали только мне самой…

Поэтому, замешивая тесто или взбивая крем, я могла одновременно беспокоиться о том, чтобы Кел не сболтнул лишнего, переживать за Йена, который так и не рассказал за какую именно услугу он получит титул, и настороженно следить за двумя парнями, что не таясь, почти весь день просидели под навесом кофейни напротив, за одним из круглых столиков, выставленных на улице.

В первый день это могло оказаться простой случайностью. Но на второй, когда тот же самый столик, от которого хорошо просматривался зал пекарни, заняли два новых парня и снова просидели за ним весь день – я больше не могла этого игнорировать. За пекарней следили. За мной следили.

На третий день, под вечер, нас навестил командор, собственной персоной. Когда он сидел за своим столом, заваленным бумагами, я не могла оценить всю его внушительность.

Несса, протиравшая столику у окна, замерла, с интересом глядя на высокого, хорошо сложенного мужчину, вошедшего в торговый зал. Юные леди, простые девушки или служанки из знатных домов заглядывали в пекарню часто. Мужчины появлялись реже. А такие как командор почти никогда.

Я попыталась улыбнуться, как учила госпожа Джазе, но не была уверена, что преуспела. Неожиданное появление командора напугало меня даже больше, чем слежка.

В голову лезли только плохие мысли.

Кел не справился с ментальным воздействием и все рассказал, Йена раскрыли. Кто-то видел, как мы возились на балконе и сдал нас…

– Неужели слава нашей пекарни достигла и управления городской стражи? – спросила я, ощущая, как от улыбки сводит скулы. Никогда еще доброжелательность не давалась мне так тяжело.

Командор ответил снисходительной полуулыбкой. Он возвышался надо мной, в этом своем дурацком кителе с тремя золотыми полосами на воротнике-стойке – одной толстой и двумя тонкими, и не стесняясь давил авторитетом.

– К сожалению, почти все распродано, как видите, – я указала на пустые витрины, где осталось всего несколько песочных корзинок и пара вертушек.

– Ничего страшного. – Командор даже не посмотрел на представленный, скудный ассортимент. Возможно, он еще ничего не знал, но определенно в чем-то подозревал меня. – Я все равно не люблю выпечку.

Годы опыта позволили мне сохранить на лице улыбку и оставить все мысли при себе.

– Тогда что вас привело?

Несса, комкая в руках мокрую тряпку, как завороженная рассматривала командора. Мужчины в форме были ее слабостью, все в пекарне знали об этом.

Командор, не подозревая, предметом чьих мечтаний только что стал, склонился над прилавком.

– Хотел узнать, как поживает юная госпожа, ставшая жертвой нападения.

У меня было два варианта реакции: я могла притворится наивной дурочкой и заверить, что со мной все в порядке и я неплохо поживаю, а могла спросить:

– То есть, это не ваши люди, следят за мной уже третий день?

Потому что, всегда была вероятность, что это действительно не стражники и мне есть о чем переживать, помимо явления командора.

Ни один мускул не дрогнул на его лице. С невозмутимым видом он пожал плечами, заверив меня, что забота о горожанах – главный приоритет стражи. Я не спорила, хотя все их действия больше походили не на защиту, а на попытку меня запугать. Заставить понервничать, возможно, совершить какую-нибудь непоправимую ошибку.

Будто какая-то заурядная работница пекарни, могла оказаться угрозой спокойствию и безопасности империи.

Если бы они только знали, что смотрят совсем не в ту сторону…

– В чем именно вы меня подозреваете?

Командор склонил голову к плечу, на мгновение напомнив мне Йена. Эта привычка, как оказалась, была присуща не только ему. Сердце заныло. Уже три дня я не получала от него ни единой весточки. Я погрязла в безопасном быту, пока Кел и Йен рисковали жизнями. Один – чтобы перебороть воздействие, другой – чтобы получить дурацкий статус. Йен утверждал, что это поможет в поисках альсов, решивших пробудить забытых богов. Здравый смысл в его словах, определенно был – разобраться во всем с деньгами было бы куда проще.

– Тогда, быть может, вы объясните, почему только на вас капрал Бонс, не смога ощутить даже слабого следа ментальной магии?

Я вспомнила улыбчивую и заботливую стражницу, и моя к ней симпатия ощутимо снизилась. Она была такой участливой и милой, а сама, в тайне, проверила меня на следы воздействия.

Почему бы не сделать все в открытую? Скрыть я все равно ничего не смогла бы. Остаточный след любой магии, рассеивается за считанные часы и у стражников были все причины проверить нас. Ведь именно на ментальную магию и сработал маячок во время патрулирования.