— Кто тебе сказал? — судя по переместившимся органеллам в гелеобразной голове Ленни, он явно недоволен. Причем не показательно, а действительно не в радости, о чем свидетельствовал громко приземлившийся на столешницу стакан.
— Вернон, — сдал без вопросов. Ведь он честный человек, верно?
— Сын своей матери, я же просил не рассказывать! Надо будет зайти к нему вечером…
Вторая половина фразы оказалась сказана шепотом, почти что неслышимо. Однако развитый слух Освальда подсказал, что сегодня Вернону влетит.
А что, так и надо этому балаболу!
— Он не виноват, даже не говорил напрямую, так что не злись на него, — ложь во благо. Он ведь всё еще честный? Или уже провафлил поезд?
Бармену, остановившемуся в натирании дырок, оставалось лишь вздохнуть. Он старался как можно держать приключившееся в секрете, однако-таки где-то проболтался, сам не зная где. Он без понятия, почему хотел сохранить такую беду в секрете, но надо было.
— Держи. Ты её найдешь, главное лишь достаточно сильно пожелать и представить нужного человека, — так, чтобы никто из отводящих взгляд парней в зале не услышал, Освальд обратился к ходящему волнами бармену.
Тонкая игральная карта оказалась подвинута пальцами Освальда по стойке. На молочно-белой подложке черным был нарисован мужчина, в умиротворении ведущий карету, заправленную двумя лошадьми. Сама карета казалась пустой, а висящий на боку фонарь почти не освещал экспозицию. Высоко в небе над управляющим мужчиной висела яркая белая луна, освещавшая многочисленные влажные черепичные крыши на заднем плане. Рисунок был выполнен строго глубоким черным и чистым белым. При этом он казался странно притягательным, а сам кучер с лошадьми ощущались живыми. Откуда не взгляни, но рисунок всегда оказывался повернут к наблюдателю нужной стороной. В двух из четырех углов же красовались вычурные буквы «Q», обернутые извитыми лозами, ниспускающимися по краям и обрамляющими рисунок, будто рамка картину.
Бросив мимолетный взгляд своих фоточувствительных органелл, Ленни сильно удивился, при этом оказавшись немного растерянным. Что он сделал, чтобы заслужить такую щедрость?
— Ты уверен? — единственное, что он мог сказать в этот момент, так как от волнения ему перехватило дыхание. Образно, естественно, ведь дышал он пассивно всей своей поверхностью.
— Конечно. Давно тебя знаю, ты надежный добрый малый, так что пользуйся на здоровье. Только займись этим делом побыстрее, скоро мне самому понадобится Возница.
В абсолютном молчании Ленни медленно потянулся к одновременно странной, но такой обыкновенной игральной карте. При взгляде на неё казалось, что смотришь на нечто неправильное, но при этом идеально вписывающееся в окружение, словно так и должно быть. Аккуратно взяв тонкую карту, обрамленную рубашкой из хаотично переплетенных черных лоз, он задрожал. Карта на мгновение мигнула приглушенной белой вспышкой, а Ленни почти что сорвался с места, но вовремя остановил себя, так и не выйдя из-за стойки.
— Спасибо.
Единственное, что получилось выдавить, так это одно сухое слово, однако наполненное глубочайшей благодарностью. Он был одним из немногих, кто осознавал истинную ценность этой странной картонки.
— Да пожалуйста! Друзьям нужно помогать, ты же знаешь. Иначе какой ты тогда друг? Точнее, какой тогда Я друг?
— Верно…
— Что же, на этом мои дела здесь всё! Буду прощаться, джентльмены. Благодарю за приятную компанию! — сняв цилиндр и слегка поклонившись залу, а затем и Ленни, Фокусник слез со стула, который так и не забрал.
— Нет, не снова! — осознав, что сейчас произойдет, Ленни не успел ничего поделать, только выкрикнуть просьбу.
Легко и явно ехидно улыбаясь Освальд щелкнул пальцами правой руки, из-под которых высвободилась тонкая струйка белого с нитями голубого дыма. Во мгновение напротив его виска сформировался призрачный на вид пистолет, контуры коего были выполнены из белой дымки, но при этом внутри он оставался прозрачен. Не прошло и полсекунды, как призрачное орудие убийства выстрелило, разбрызгав кровавое содержимое головы по стенам, потолку и завсегдатаям бара. Тело вяза обмякло и завалилось на бок с глухим стуком, ознаменовавшим его уход.
— Черт! Ну просил же не распугивать клиентов!
Бокал серебряного гонщика так и остался медленно вращаться в вихре, завораживая ошеломленных посетителей своим необычайным танцем.
Глава 4. Город 1985
Абсолютная тьма. Нет даже самого маленького источника света. Если в такой тьме посмотреть на руки, то ничего не увидишь, лишь иллюзии того, что руки есть и ты ими шевелишь.
Однако, несмотря на эту тьму, Освальд подорвался с дивана и последовал направо, ловко обходя нечто, расставленное на полу. Он так часто ходил этим маршрутом, что оказался способен в такой абсолютной тьме ни разу не удариться мизинчиком о плотно расставленную мебель.
Наконец, дойдя до цели, он протянул руку в специальный паз и насытил машину белым веществом, покинувшим его тело. На ощупь найдя большую кнопку, он включил генератор, перерабатывающий чистый эфир в электричество. Сразу же замигала миниатюрная люстра у потолка, залившая своим теплым светом небольшую комнатку с абсолютно белыми стенами и потолком. В самом центре её располагался широкий диван телесного цвета из натуральной кожи, на котором он и проснулся. Прямо перед диваном стоял низкий деревянный столик, на котором лежали тарелка с крошками, пустая банка из-под газировки и синий геймпад. Рядом с ними расположилось еще несколько газировок, пачка сырных чипсов, пара молочных шоколадок, закрытая колода эротических игральных карт, пара значков с лыбящейся демонической рожицей и мягкие рогатые тапочки фиолетового цвета.
Напротив дивана висел огромный телевизор почти в половину стены шириной, в данный момент вещавший лишь шумы. В правой части комнаты расположился генератор, больше похожий на здоровенный черный холодильник из будущего, возле которого и стоял владелец жилплощади. Слева от черного прямоугольника стоял комод с настольной лампой и декоративной бело-голубой вазой и парой книжек, которым не хватило места на полках широкого стеллажа во всю заднюю стену. Сами полки были доверху набиты старыми книгами, дисками и иными носителями информации – сверху вовсе валялось несколько древних на вид свитков рядом с парочкой скрученных гобеленов, на которых можно было рассмотреть узоры зеленых листьев, всполохов пламени и черных шипастых лоз соответственно.
Большая часть пола комнаты при этом была застелена тонким серым ковриком, который легко чистить от всяких крошек в случае чего, хотя уборку бедный ковер видел разве что во времена Царя Гороха.
В левой части комнаты же располагалось два прохода: деревянная дверь с покосившемся постером «keep out» и арка без двери, ведущая на типичную домашнюю кухню с холодильником, плитой и всем остальным. Хотя раковина скорее декоративная, так как в данный тип жилья водопровод никак не проведешь по многим причинам.
Именно на кухню Освальд и направился после того, как надел свои новенькие тапочки. Переместив пустую банку и крошки в мусорку, а покупки в начавший вновь нагонять мороз холодильник (теперь уже настоящий), Фокусник разложился на диване. Приподняв правую руку с разделенными пальцами, от которых к телевизору потянулось по белой струне, он дернул несколькими ниточками, переключая на желаемый канал Трансмирового кабельного, как сам его называл. По обыкновению, это оказались новости, так как всегда интересно, что происходит там, за Сетью.
«Сегодня ночью в 04:24 утра Романская Империя без объявления войны вторглась на территорию Объединенной Корейской Республики. Страны-члены Центрозападного Союза в данный момент проводят экстренное совещание…»
Куда катится мир… Ещё с десяток лет назад в нём все было прекрасно, а сейчас… Мало того, что уже более двух лет бушует пандемия некоего вируса, так ещё и война с участием одной из сильнейших стран началась. Учитывая, что этот самый отрезанный от Сети мир также отрезан и от Цикрилата, война будет кровавой и с многочисленными жертвами. Будь у них связь с последним и, соответственно, семью Истоками, можно было бы решить всё сражениями «наверху», не втягивая в процесс обычных людей, как это делается сейчас в большинстве цивилизованных миров под юрисдикцией ВОСТОРГа. Хоть вязы и обладают высокой личной силой, однако экономически крайне невыгодны, из-за чего лучше уж пожертвовать ими на войне, нежели сотней обыкновенных людей. Учитывая, что один искрящий самого низшего ранга рождается раз на десяток тысяч обычных людей, если не реже, а пользы для государства приносит повезет если как сотня, то выбор очевиден. Являясь при этом естественной угрозой национальной безопасности, становится понятно, почему отказ от сил продвигается СМИ в массы, особенно в подконтрольных мирах. Вояки же всегда могут наклепать нужных вязов в необходимых объемах, так как центры специальной (насильной) подготовки никто не отменял.
