— Бумажки вышли из обихода сорок лет назад.
— Не важно! Лей.
С фирменным «Леннинским» вздохом, амебовидный бармен принялся с поразительным мастерством смешивать различные жидкие и не только ингредиенты, по полной пользуя преимуществами своего тела. Манипулируя несколькими дополнительными щупальцами, он мог одновременно делать три дела – и это без учета приготовления самого коктейля.
Смешав две части водки, одну часть чистейшего медицинского спирта, часть экстракта Среброглазника и часть тридцатипроцентной серной кислоты, у него вышел идеальный «Серебряный гонщик» – коктейль, используемый стойкими вязами для демонстрации их, собственно, «стойкости». Однако, помимо функции хвастовства своими силами, он ещё и очень вкусный, если, конечно, у заказавшего получится выпить его без последствий для здоровья. Экстракт стебля Среброглазника приобретает особые мускатно-цитрусовые нотки от реакции с кислой средой.
Осыпав солью покрытый экстрактом край, Ленни презентовал тягучую серебряную жидкость, будто атмосфера газового мира вращавшуюся внутри стакана в форме резко расширяющегося кверху цилиндра, напоминавшего эскиз червоточины на бумаге.
— Ты знаешь, что с каждым приготовленным «гонщиком» убиваешь одного глазика? Чувствуешь себя бессердечным монстром? — в нынешние времена о зоозащите заботится только полоумный, тем более в каком-то крошечном городишко. А если уж кто напишет в подставной, на радость публике, Гринпис, то милости просим чистить отхожее место вилкой.
— Они, считай, что растения, так что нет, — как жаль, что Ленни чхал на природу напалмом с высокой колокольни, — Тем более это не самый интересный ингредиент в баре.
Да уж, свой бар он точно любил поболее пушистиков и глазиков. Иногда в голову Освальда заглядывали мысли, что мерзак спит по ночам распиханный по бутылкам – настолько он его обожает.
— Да? На пример? — однако интерес рассматривавшего густые серебряные облака Освальда уже оказался подогрет.
— Хм… Выжимка из клювохвоста?
— Mamma mia… Я был о тебе лучшего мнения. Не знал, что ты такой живодер.
Клювохвост! Это же буквально талисман всего ужасного и нелогичного в мире природы, но от того интересная и захватывающая зверушка! Хоть в том прекрасном мирке большая часть фауны (и даже некоторая часть флоры) обладала обратным пищеварительным трактом, но массовую культуру захватило именно это чудо. Где-то в закромах Фокусника даже валяются две плюши с этой птичкой.
— Эй, не я эти рецепты придумывал. Тем более, что все было согласовано.
— Я не знал, что ты будешь подавать такую милую зверушку! — резонно возмутился Освальд, так как Ленни стоило предупредить, прежде чем подавать список алкоголя на утверждение – в результате он не читал и сразу расписался (ведь бар всё же легальный, даже официальный сайт имеет, поэтому документы тоже вести приходится).
— …Она три метра ростом и жрет людей.
— Так милая, говорю же. Видел клювик какой?
— Не надо…
— Красивый! Элегантный! Изящный! Способный перекусить пруток стальной горячекатаный квадратного сечения 15 миллиметров, окрашенный алкидной эмалью в два слоя по грунтовке!
— …Не пугай мужиков за столиками, вон вжались как. Они, конечно, те ещё парни бесстрашные, но…
— Да не волнуйтесь! Коктейль из него действительно вкусный!
Одному из лысых качков в кожанке, видимо, в скором времени понадобится медицинская помощь, так как в обычных ситуациях глаза не закатывают и лбом стол не пробивают. Хорошо хоть кровью тут всё не залил, а то Митти прибавилось бы бесполезной работы.
Кстати о ней. В этот момент тихая дверца с кухни отворилась и показалась жизнерадостная девушка, в обеих руках несущая широкое блюдо, на котором были расставлены тарелка с панкейковой башней, политой густым черничным вареньем, собственно банка этого самого варения и элегантная сервизная чашечка черного, как чувство юмора Освальда, чая.
Как Солнышко осветило своей яркой улыбкой слегка мрачный и угрюмый зал, так мужики за столиками сами поплыли. Потерявший сознательность мгновенно воскрес лишь чтобы пригубить своего алого напитка и полюбоваться рассветом. Не в каком-либо злом умысле, нет – за это их бы уже избили, четвертовали и выкинули в мусорку в произвольном порядке или одновременно, зависит от настроения владельца паба.
— Пасеба, Митти.
— Пожалуйста, Мистер Освальд!
Осмотрев помещение на наличие непредвиденных загрязнений и убедившись, что все в порядке, Митти упорхнула назад на кухню доготавливать основные заказы. Заказчик ароматнейшего завтрака же не мог сдержать слюни, мгновенно принявшись поглощать десятисантиметровую стопку блинчиков, совершенно забыв про медленно крутящийся в бокале серебряный вихрь.
— Ты так собственную контору обворуешь, — не мог не съязвить жидкий бармен. Тот факт, что Фокуснику было тупо лень готовить самому и поэтому он приходил есть сюда, был широко известен как всему рабочему составу, так и большинству постоянных клиентов, наблюдавших схожие сцены несколько раз в неделю.
— Если бы я вносил деньги в кассу, то пришлось бы платить налог. А так думай, что исключил из собственной бесконечной зарплаты, — с набитым ртом говорить сложно, но богатый опыт ведения допросов под завтрак позволял Освальду выдавать членораздельные звуки, почти неотличимые от обычных.
— Было бы у нас акционерное общество…
— То ты бы здесь не работал. Клиентов отпугиваешь. Так что наслаждайся моей единоличной тиранией и почти убыточностью предприятия, — перебил утопающего в мечтах бармена продолжающий набивать рот панкейками вяз. Акционерное общество? Он что, думает, что древний потрепанный паб может претендовать на статус настоящей компании?
— …И профсоюз…
— То добро пожаловать на нары, — твёрдо и четко, иного не дано. Не сказать это без смешка начальник бара не смог, разлившись улыбкой, полной черничной сладости.
Хочешь профсоюз? Значит, хочешь защиты прав рабочих? Можешь защищать свои права сколько влезет, но только на грязной шконке, возле которой прав для защиты у тебя, собственно, и нет. В этом плане политика Триумвирата была строга как никогда: можно сказать, что профсоюзы – единственное, за чем действительно пристально следит полиция.
Убийство? Пфф, я еще пончики не доел, подождет. Профсоюз? Джонни, вызывай карету штурмовиков, сейчас будет жарко.
Хоть в объективной реальности профсоюзы все равно никогда ничего не добьются, их пресекают еще в зародыше.
Сосредоточенное поглощение блинчиков, иногда прерываемое на глоток чая и ответ натирающему вторую дырку в стакане бармену, прервал мягкий звон электронного звонка на входе, оповестившего о прибытии нового посетителя. Синхронно, будто объединенные коллективным разумом, десяток гоняющих чаи байкеров повернулись рассмотреть нарушителя(ей) спокойствия.
А ими оказались трое: две девушки и один парень. Выглядели они крайне молодо, будто только-только разменяли мамино крыло на суровую реальную жизнь. Хотя, учитывая их горделиво-вызывающие выражения лиц, обилие дорогостоящих титановых имплантов и кислотно-рвотные расцветки латекса, которые современные «модельеры» смеют называть одеждой, взрослая жизнь для них ни разу не неприятное место. Постоянные посетители даже на секунду оглянулись в непонимании: как богатых детишек не менее богатых папашек-корпоратов занесло в этот помойный уголок? Для золотой молодежи существовали более презентабельные места проведения досуга: с лучшими условиями, чище воздухом и отсутствующим риском вместо качественного алкоголя заправиться метиловым топливом.
У Освальда же было намного более важное занятие, чем прерываться на случайно зашедших. Тем более, что для осмотра троицы ему даже поворачиваться не надо – можно сказать, что у него были глаза на затылке. Ну поняли, поняли? Типа у него есть глаза на затылке, хотя на затылке у него… затылок! Ха! (Йер, на что я трачу свою жизнь)
Пренебрежительно оглядев непримечательное заведение, с высоко задранной головой разодетый в неоново-зеленый костюм парниша последовал к барменской стойке, не забыв подхватить своих пассий, скорее всего за большое количество кэша нанятых на одну или несколько ночей в сопровождение. Фыркнув и поморщив силиконовые носики, девушки явственно выразили неудовольствие как самим пабом, так и его бросающимся в глаза работником, но всё равно последовали за спонсором.
