Джорджия не торопится.

Она мотает головой из стороны в сторону, раскачиваясь от нетерпения, руками сжимает наволочку.

Я разрываюсь. Наблюдать ли за ней в муках экстаза? Или продолжать лизать и сосать ее клитор?

В итоге делаю и то, и другое, поднимая взгляд, пока языком исследую ее чувствительные места — из-за которых она громко стонала и звала меня по имени.

Она повторяет это снова.

— Эшли…

И снова, когда я сосу.

— Эшли… Эшли…

Раньше я ненавидел свое гребаное имя. Когда переехал в Штаты, все смеялись над ним, но слышать, как Джорджия стонет его, пока я трахаю ее своим ртом?

Великолепно.

— О, боже… — Она использует имя господа всуе во второй раз за сегодняшний вечер, взывая к молитве о том, чтобы кончить.

Бог не собирается спасать ее сейчас.

Я собираюсь быть тем, кто это сделает.

Джорджия

«Эшли удовлетворил меня ртом».

Это первое, о чем я думаю, когда лежу с его головой между моих раздвинутых ног.

В блаженстве после оргазма, пальцами пробегаю по его волосам, перебираю пряди, которые он подстриг как раз к нашей поездке, лениво поглаживаю кожу его головы, пока лежу здесь.

Эшли все еще у меня между ног, руками нежно скользит взад и вперед по внутренней стороне моих бедер. Время от времени лижет мою промежность, но не агрессивно, ведь заставил меня кончить всего несколько минут назад.

Меня удивляет, что он не слез с меня или с кровати, чтобы умыться или привести себя в порядок. Или принять иное положение, чтобы заснуть.

Эшли Джонс любит обнимашки — я вижу это сейчас по тому, как парень смотрит на меня, довольный тем, где он находится, счастливый от того, что прикасается ко мне.

Он даритель.

Я знаю, что он возбужден; чувствую его эрекцию, но Эшли не делает ни малейшего движения, чтобы что-то с этим сделать. Не трется о меня и уж точно не подталкивает меня к тому, чтобы я ответила взаимностью.

Или погладила его.

Но я тоже даритель, и сказала, что хочу использовать эти выходные, чтобы делать друг с другом то, что мы хотим, а не вести себя как соседи по комнате и друзья — посмотрим, куда нас занесет ветер.

— Иди сюда, — говорю ему, похлопывая по месту на кровати рядом со мной.

В комнате совершенно темно, телевизор автоматически выключился (как удобно). Если бы не свет, льющийся через окна, я бы вообще не смогла его разглядеть.

Эшли сдвигает свое большое тело и ползет по матрасу ко мне.

Приподнимаюсь, чтобы поцеловать его, когда он устраивается на своем спальном месте. Поцелуй с языком, несмотря на то, что парень только что пробовал на вкус мою киску.

Я пробую себя на вкус.

Чувствую вкус шампанского, которое он выпил в джакузи, смешанного с небольшим количеством пива.

Эшли такой мужественный, его щетина царапает мой подбородок, когда мы целуемся. Я чувствую, что снова возбуждаюсь, хотя мои нервы все еще покалывает от оргазма.

Он меня так заводит.

Такой чертовски сексуальный.

Говорит с таким секси-акцентом, о котором я привыкла мечтать во сне. Я слышу это в своих мечтах наяву.

По какой-то странной причине у меня возникает ощущение, что я гораздо опытнее Эшли в отношениях, несмотря на мою неопытность. Он гораздо более сдержан, когда дело доходит до женщин, чем я, когда дело доходит до мужчин — думаю, что, вероятно, я больше выкладываюсь, потому что, в конце концов… я ищу любовь.

Может быть, не совсем в эту секунду, но когда-нибудь я действительно хочу выйти замуж и завести детей.

И честно… Я даже не представляю себя работающей полный рабочий день, когда у меня будут дети; скорее представляю себя мамой, ходящей на футбольные матчи и работающей волонтером в классе в свободное время.

Думаю, это удивило бы Эшли.

У меня такое чувство, что между нами много недоразумений, возникших в тот первый вечер, когда мы встретились, но я вижу, что его взгляд на меня меняется с каждым днем, чем больше времени мы проводим вместе.

Чем больше открываюсь ему и показываю, какая я есть на самом деле.

Эшли, несмотря на то, что пытается быть отчужденным и скрытным, на самом деле больше похож на открытую книгу. Он скрывает свое сердце, но его мысли отражаются в выражении его лица. Всякий раз, когда ему что-то не нравится, парень хмурится и сжимает губы.

Легко прочитать.

И легче понять, чем больше я узнаю о его прошлом.

Пока целую его красивые губы и лицо, я нежно провожу руками по его волосам, слегка баюкая его голову, в то время как скольжу вниз по его животу.

По его твердому, как камень, прессу.

Провожу указательным пальцем по его пупку — внутренней части — и чувствую, как его тело напрягается в ожидании… Он знает, что будет дальше, и готовится к этому.

Круг за кругом, медленно скольжу пальцем ниже…

И вдруг мне в голову приходит мысль, что, возможно, мои чувства к Эшли немного глубже, чем «Он мне просто нравится». Он лежит в моих объятиях, позволяя мне ласкать себя, глаза закрыты, губы поджаты. Наслаждаясь каждой минутой этой привязанности.

Наши поцелуи становятся глубже.

Парень двигает меня, когда моя ладонь путешествует по его тазу, кончики моих пальцев касаются волос над его пахом — двигает меня так, что я оказываюсь на спине.

Нависнув надо мной, Эшли смотрит мне в глаза сверху вниз.

Мы наблюдаем друг за другом, даже когда я рукой сжимаю его ствол и нахожу ритм, от которого его ноздри раздуваются, а дыхание учащается.

Его тело дрожит.

Я тянусь, чтобы поцеловать его в губы, одновременно поглаживая его плоть, воздействуя на него двумя способами: языком и рукой.

Прошла целая вечность с тех пор, как я делала ручную работу, и знаю, что это не то, о чем мечтает большинство мужчин, когда думают о прелюдии, но это мой уровень комфорта. Я не могу вспомнить, когда в последний раз у меня была близость с кем-то; прошла целая вечность с тех пор, как я в последний раз кому-то дрочила, и еще больше с тех пор, как делала минет.

Это пугает меня.

Так же, как Эшли раньше пугал меня.

Может быть, именно это удерживало меня от признания, что меня к нему влечет; он гигант.

Мне не хотелось быть отвергнутой кем-то, кем я восхищаюсь за его силу, решительность и стремление к успеху.

Мне, конечно, не помешала бы практика, когда дело касается мужских пенисов, так что, возможно, потребуется немного больше алкоголя, чем я выпила сегодня вечером, чтобы взять член в рот.

Практика делает все идеально, но только если ты не трус.

Эшли склоняет голову, когда я провожу рукой по его возбужденному члену, тяжело дыша.

— Я так сильно хочу трахнуть тебя, — стонет он.

Это не вопрос и не просьба, и не думаю, что он говорит мне это по какой-либо другой причине, кроме… честных слов, слетающих с его губ.

Я киваю.

Чертовски сильно хочу, чтобы он трахнул меня.

Я знаю, что это, вероятно, будет больно, потому что прошло много времени, действительно много, и у меня был секс только с одним человеком, но я доверяю Эшли и жажду его, и хочу, чтобы моим следующим был он.

Я хочу, чтобы он трахнул меня.

Он.

Больше никто.

— Ты такая красивая, Джорджия, — шепчет он мне в губы. — Такая чертовски красивая.

Мое сердце поет.

Его голос звучит измученно, как будто произнесение этих слов причиняет ему боль — как будто он хочет забрать их обратно и сохранить для себя, вместо того чтобы отдать мне.

— С тобой так хорошо, — говорю я, отпуская его член и проводя рукой от его передней части к задней, притягивая его за задницу, поглаживая ягодицы.

Твердые ягодичные мышцы.

— Мне нравится, что я чувствую рядом с тобой, — признаюсь ему, надеясь, что заставляю его почувствовать то же самое, желая, чтобы так и было.

Если кто-то и заслуживает чувствовать себя желанным, так это этот парень на мне.