Прочел. Закрыл глаза, убедился, что надпись никуда не пропала, снова открыл. Мыслей не было. Нет, они были, но ни одной более-менее здравой. Все больше о съехавшей все-таки кукухе. А почему, собственно, нет? После того, что я пережил, и не такое может случиться. Сначала смерть родителей, а затем это долбаный случай с Настей буквально на следующий день после похорон. Я ведь на какое-то время просто выпал из жизни, часами лежа на полу и воя в стену квартиры. Потом вставал, бесцельно ходил туда-сюда, наливал себе кофе и курил, курил, курил…

Мотнул головой, отгоняя мрачные воспоминания, и снова посмотрел на надпись. Секунды и минуты изменились, таймер обратного отсчета неумолимо тикал, уменьшая время до неведомого катаклизма. А если с моим чердаком все в порядке? Что это может быть? Подумал немного и решительно достал смартфон. Так, сеть все еще была, но уже на последнем издыхании. Быстро набрал в поисковике слово «катаклизм» и принялся изучать данные. Не успел – смартфон в руках завибрировал, сообщая о входящем звонке.

– Да, Вить, привет, – отозвался я, приняв звонок.

– Димон, мля, ну ты че? Сел в поезд, не? Че не звонишь? – голос одноклассника и друга пылал эмоциями.

– Забыл. Да и история тут со мной приключилась странная. Ты не поверишь, когда расскажу. И да, я в поезде еду, так что встречай.

– Ну, и зашибись тогда. Все, скоро поляну начну накрывать. Все будет как в аптеке! Отоспись там давай, а то ночью мы не уснем, гарантирую! Все, пока! – радостно поведал товарищ и прервал связь.

Виктор сразу после окончания школы уехал в Новосибирск, поступил в НГТУ, окончил его и после этого умотал в Норильск. Где и работает до сих пор инженером по автоматизации технологических процессов. И все это время зазывал меня к себе, мотивируя тем, что работа вахтовая и денег куры не клюют. Я же все никак не мог покинуть отчий дом. А когда он приехал на похороны моих родителей и стал свидетелем измены Насти, я вдруг осознал, что надо что-то менять. И решил принять предложение друга и хотя бы на годик уехать на Север. Работа должна была заставить меня забыть все то плохое, что грызло сердце и душу.

Связи друга позволили быстро продавить мою кандидатуру в отделе кадров, и уже на следующий день я отправлял свои документы в Норильск. Купил билет до Новосиба, а оттуда мы должны самолетом прибыть на место работы. Друг попросил приехать на два дня пораньше, чтобы хорошенько оттянуться перед двухмесячной вахтой. Причин для отказа я не нашел, и вот теперь ехал в поезде.

И тут вдруг такое. Связь пропала, и загруженной оказалась только одна страница. Википедия гласила, что катаклизм – это резкий перелом в характере и условиях органической жизни на обширном пространстве земной поверхности под влиянием разрушительных атмосферных и вулканических процессов. И что мне это дает? Вулкан проснется? Да даже если и так, вопрос-то совсем не в этом. Откуда эта надпись у меня перед глазами?

Пока размышлял, смотрел, как время от времени меняются проценты в надписи. А потом вдруг вместо процентов возникло «не определен». Что-то новенькое! Но надпись пропала через две минуты. Перебирал в голове варианты, иногда даже самые фантастические. Хотя чего еще можно было придумать в такой ситуации? И сам не заметил, как уснул.

– Мужчина! – мою ногу с силой дернули.

Мгновенно проснулся и приподнял голову. В вагоне сумрак, горит только ночное освещение.

– Чего вы спите? У вас через пятнадцать минут Новосибирск, – передо мной стояла проводница, явно недовольная тем, что меня пришлось будить.

– Понял, спасибо, – коротко отозвался я и принялся слезать.

А дальше мне пришлось потревожить спящую мамашу с ребенком, дабы вытащить свой рюкзак. Наслушался о себе много чего, но обиду на эту женщину не затаил. Люди ущербны сами по себе, а уж думающие, что жизнь им досталась несладкая, и винящие в этом всех, но только не себя, так вообще достойны жалости. Как недоразвитые.

Вышел в тамбур, когда поезд уже останавливался. Проводница открыла дверь, и я вышел на перрон, поежившись от холода. Уже конец мая, с чего такой дубак? А ведь в Норильске еще холоднее, пришла мысль. Там и в это время минус в ночное время совсем не редкость.

– Димон! – откуда-то слева раздался крик Витьки.

Мы обнялись, радостно похлопывая по спинам, и направились по лестнице вверх в переход, ведущий на вокзал. Быстро пройдя контроль, товарищ довел меня до своей машины, и уже через пятнадцать минут после моего прибытия мы выезжали со стоянки.

– Куда мы сейчас? – рассматривая город через стекло, поинтересовался я.

– За город. Там уже все подготовлено. Баня, шашлык, дамы… – последнее слово он выделил особо. – Или ты не дееспособен?

– Давно не проверял, – улыбнулся я.

– Ну, так и проверишь. В этом деле, брат, хватку терять нельзя. Это как с тренировками: забросил на месяц – считай, полгода работы коту под хвост!

Так, болтая, и ехали. Я запретил себе думать обо всем и просто наслаждался общением с другом. Все вопросы буду решать завтра с утра. Наивный. Как же сильно я ошибался…

Продрав глаза, невольно застонал от вспыхнувшей в голове боли. Твою мать, чего так хреново-то?! Перед глазами был потолок. Деревянный, с большими щелями между досками. Ага, мы все еще за городом. Потихоньку приподнялся на кровати и осмотрел комнату. Ничего знакомого в ней не нашел, кроме своих вещей, разбросанных по всей территории. Сполз с кровати и увидел тумбочку, а на ней бутылку минеральной воды. Вскрыл, присосался, как вампир после сотни лет воздержания, и за минуту выдул все. Легче не стало, но немного повлажнело во рту, а не как до этого – Сахара отдыхает.

Встал, собрал вещи, нацепил кое-как на себя и вышел через дверь. Как оказалось, комната, где я спал, располагалась на втором этаже. Прошел по коридору и спустился по винтовой лестнице вниз. Оглядел открывшееся взору, и в голове начали пробуждаться смутные воспоминания. Добрался до кухни, отыскал холодильник и выудил из него еще одну бутылку минералки. И уже вместе с ней принялся за поиск Виктора.

Друг нашелся на улице. Он самозабвенно вбивал пудовые кулаки в висящую на ветке дерева боксерскую грушу. Увидев меня, остановился, улыбнулся и выдал:

– Ты в следующий раз предупреждай, что тебе пар выпустить надо. А то я немного прибалдел, мля, с тебя вчера.

– И чего я вытворил? – присев на крылечке дома, я отпил холодной живой воды.

– Кроме того, что чуть не спалил дом, купался голышом, увел у меня барышню и кувыркался с нею и ее подружкой полночи? Дай-ка подумать…

– Прости, Вить… Видимо, что-то накатило.

– Да нормально. Главное, ты отдохнул. Состояние, как я понимаю, не айс? – я только согласно кивнул, о чем тут же пожалел. – Ладно, пошли отмораживать тебя будем, герой-любовник, мля.

– А девушки?

– В обед по домам укатили. Тебе приветы шлют. Пламенные, – хмыкнул Виктор.

Отмораживали меня долго. Два часа в бане просидели, если не больше. И никакого алкоголя. Я пил минералку литрами, а Виктор больше наседал на квас. И только в бане я сообразил, что время двигалось уже к пяти часам вечера. Ну, капец погулял. У нас же вылет завтра в шесть утра! Опасался я зря: друг все учел и предусмотрел. Все давно уже было готово, и торопиться смысла не было.

А еще после первого часа в бане я поведал ему о странной надписи, так и висящей перед глазами.

– И сколько там до глобального кабздеца осталось? – бросив очередную порцию воды на камни, лениво поинтересовался он.

– Шестьдесят восемь часов, – сверившись с таймером, поведал я.

– Жаль… – медленно протянул друг, раскинув руки в стороны и наслаждаясь накатившим паром.

– Что так мало осталось? – решил уточнить я.

– Не, – мотнул головой Виктор. – Что это все херня, вот чего жаль. А так бы я посмотрел на все это. Постап – это же охренеть, как круто! Ни законов, ни ментов, только право сильного! – и он сжал перед собой пудовый кулак, а бицепс на его руке вздыбился, как маленькая гора.