Вдали показались зубчатые стены крепости и по мере приближения, стали отчетливее видны остроконечные шпили на башнях. Охранники на сторожевом посту заметили всадников и, следуя установленному порядку, мгновенно подняли мост через ров. Этель и слуга, подъехав к краю рва, спешились. Воин за зубчатым парапетом грозно прикрикнул:

– А ну, стоять! Пароль! – не получив ответа, громко спросил, – кто такие, зачем пожаловали?

За центральной стеной на верхней площадке и с боковых башен уже свисали головы любопытных жителей крепости, разглядывающих пришельцев. Комендант крепости, пожилой польский офицер Людвик, поднялся на площадку и с высоты осматривал незнакомцев.

Баронесса, вступив на мост, скинула капюшон плаща с головы, чтобы ее разглядели.

– Господа, – крикнула молодая женщина, – вы не узнали меня? Это же я, Йо Этель.

Среди стражников произошла заминка, затем между простенками мерлона16 показалась фигура командующего охраной замка. Он пригляделся и радостно закричал:

– Иисус Мария! Да вы посмотрите – это же действительно наша панночка! Эй вы, олухи! – крикнул он стражникам, находившимся внизу, – живее опускайте мост и открывайте ворота. Эй, люди! Бегите за госпожой Йо, скажите, что ее дочь вернулась, – радостно крикнул он столпившимся во дворе и бросился бежать вниз по каменной лестнице.

Заскрипели мощные цепи, и мост опустился. Открылись тяжелые ворота, затем поднялась решетка, и в проход устремились люди, одетые в гражданскую и военную одежду.

Душа Этель была переполнена радостью. Лицо светилось от счастья, улыбка не сходила с губ. Она передала повод слуге Корнелю и устремилась на опустившийся мост. Офицер Людвик, несмотря на свое грузное тело, спешил впереди всех и, оказавшись перед Этель, учтиво припал на одно колено. Низко склонив голову, он произнес:

– Госпожа, как мы рады снова видеть вас в замке. Какое счастье для вашей матушки и господина Ласло.

– Так мама здесь?! – удивилась баронесса, – поднимись же Людвик, дай я обниму тебя.

Этель прильнула к широкой груди офицера. Она помнила его за доброту, внимательность и отеческое отношение к себе, потому с особой нежностью отнеслась к встрече.

– Да-да, ее сейчас позовут, девочка моя. Радость-то какая, – не переставая восторгаться, говорил Людвик.

На мосту скопился народ. Сквозь гомон и шум толпы послышался голос женщины:

– Люди, пропустите же меня! Где, где моя дочь?!

Народ расступился, и Этель, увидев свою матушку, бросилась к ней в объятия. Пожилая баронесса, Йо Кэйтари́на разрыдалась и сквозь слезы запричитала:

– Деточка моя! Солнышко мое! Этушка моя миленькая! Господи, благодарю тебя, что вернул мне дочь!

– Мама, родная моя! Как я рада видеть тебя. Ты мое счастье – мама!

Этель, обнимая матушку, одновременно искала глазами в людской толпе Михала, но, к сожалению, среди жителей замка его не оказалось. Когда волнения по поводу возвращения Этель немного улеглись, ее пригласили пройти в крепость. Она отстранилась от матери и, сказав, что сейчас вернется, подошла к слуге.

– Корнель, если хочешь, можешь остаться в замке. Я поговорю с господином Ласло, и тебя оставят на службе, – добродушно предложила Этель.

– Благодарю вас госпожа, но я должен вернуться.

– Подожди, Корнель. Скажи, у графини Жомбор действительно есть сестра?

Слуга опустил голову и, молча повернув коней, пешком направился на другую сторону рва.

Этель перешла мост и, обведя глазами людей, не заметила среди них Михала. Она с тревогой обратилась к матери:

– Мама, а где Михал, почему он не вышел меня встречать?

– Дочка, он уехал по делам и обещал скоро вернуться. Знаешь, как он переживал за тебя. Неделями он не появлялся в замке. Михал разыскивал тебя везде и когда возвращался один, мы страдали вместе с ним. Все эти годы он ждал и искал тебя, – Йо Кэйтарина тяжело вздохнула, – пойдем родная, ты расскажешь обо всем, что с тобой приключилось.

Пока Этель с матерью шли к донжону, где располагались их покои, жители крепости приветствовали невесту Ласло восторженными выкриками и хлопаньем в ладоши. За время отсутствия Этель в замке, она осталась в памяти людей доброй и необыкновенной женщиной. Несмотря на свою молодость, Этель отличалась высоконравственным умом, сдержанностью и хорошим воспитанием. Она с состраданием относилась к людям, работающим на соляных копях, и не раз просила графа об улучшении условий труда, и содержания рабочих семей. Молодая женщина помогала бедным семьям, чем только могла. Приносила в местную церковь пожертвования, давала деньги матерям больных детей и всегда пыталась встать на защиту бесправных женщин. Благодаря теплым отношениям с графом Ласло ей это удавалось.

При жизни Ласло Лайоша – отца Михала, к рабочим и крепостным людям, отношение со стороны господ, было жестким и порой не уступчивым, но, помимо всего прочего, старый граф был справедливым человеком. Молодой граф, по всей вероятности, унаследовал благородство, и милость от матери, потому как часто отзывался на просьбы людей и помогал им. За время, пока в замке и округе правил Ласло Михал, у него не было явных врагов со стороны крестьян и рабочих. Были, правда, случаи, когда влиятельные господа из соседних комитатов пытались перетянуть свободных от барщины людей в свои владения и подговаривали, чтобы они устраивали показные недовольства против графа Ласло. Но крестьяне и рабочие, в большей степени относились к графу хорошо. Несмотря на тяжелый труд, нелегкие времена, турецкие набеги, налоговые поборы, закабаление крестьян после восстания в 1514 году и междоусобицу господ в разных районах Трансильвании, люди всегда находили приют и крышу над головой в соседствующих с замком селениях.

Суров был порой Ласло Михал, но справедлив. Угрюмости в его характер добавляли склоки между дворянами, разделяющими взгляды патриотически настроенных венгров, не желающих идти в услужение паше – наместника султана и теми, кто, преклоняя колени перед Австрийскими королями – Габсбургами, разрывал Венгрию на части. После того как в 1541 году армия Фердинанда осадила Будайскую крепость и при приближении турецкой армии была вынуждена отступить, королеву Елизавету, родившую будущего короля Венгрии – Яноша Жигмонда, султан Сулейман распорядился отправить в Липпу. Области Затисья и Трансильвании были объединены в одно целое княжество – Трансильванию.

Тяжело было графу Ласло и практически невозможно оставаться в гордом одиночестве. Он не принимал сердцем ни турок, ни лояльно настроенных к ним дворян. Если бы не поддержка королевы и еще нескольких состоятельных дворян, то род Ласло постепенно угас.

Михал чувствовал, что ему необходимо пустить корни и переживал об отсутствии наследника. Во время разлуки с Этель ему много раз предлагали девушек из богатых сословий и родов, но он всегда отказывался от подобных предложений. Словно гранитный монолит, воздвигнутый за годы их дружбы – любовь к Этель не давала ему право на принятия иного решения. После появления в замке Йо Этель с матерью, многие жители заметили перемены в поведении графа: он стал добрее и еще с большим пониманием относился к людям. Михал всегда любил детей, он никогда не проходил мимо плачущего ребенка, не поинтересовавшись, почему он был обижен. После разграбления замка турками, ему пришлось помогать семьям, оставшимся без кормильцев. Мужчин, защищавших крепость и захваченных в плен, турки сжигали на кострах живьем.

Появление молодой и красивой Этель окрылило графа, и он громогласно объявил о свадьбе.

Поэтому и почувствовали люди, что хозяину замка нужна именно она, Йо Этель, способная и умеющая поддерживать вокруг себя атмосферу любви и доверия. Потому все приветствовали возвращение ее в замок и радовались за господ, за их предстоящую счастливую встречу.

Вот оно сокровище Жомбор!