«Задача радикалов в этих профсоюзах, — подчеркивалось в документе, — состоит в том, чтобы убедить их членов в первостепенной необходимости союза с другими рабочими и с жителями гетто».
Одновременно в «новом левом» широкое распространение получает идея, что профсоюзное движение не проявляет высокой политической активности в силу отсутствия в основных индустриальных профсоюзах левых сил, способных завоевать поддержку рабочих, готовых по-новому подойти к решению стоящих перед ними проблем. Ответы на возникшие в связи с этим вопросы теоретики «нового левого» движения искали в опыте работы партий и группировок социалистической ориентации в рабочем и профсоюзном движении, особенно в 30-е годы. Они не просто перенимали этот опыт, а пытались критически обобщить его.
Подчеркивая боевитость ряда созданных левыми силами в 30-е годы отделений КПП, теоретики «нового левого» указывали вместе с тем на узость концепции, суть которой сводилась к тому, что чем шире и мощнее станут профсоюзы, тем больше шансов на возникновение в Соединенных Штатах радикального движения рабочего класса. Не дополненный массовой политической борьбой такой подход зачастую вел к хвостизму, нашедшему выражение в высказывании одного из социалистов, активно работавшего в профсоюзном движении: «Мы с организованными рабочими независимо от того, правы они или не правы. Мы не говорим рабочим, что им делать или как делать. Мы просто помогаем всему, что бы они ни делали». Подобная позиция привела к тому, что, занимая даже высокие посты в профсоюзной иерархии, социал-демократы оказывали весьма незначительное влияние на определение политики профессиональных союзов, а их критика деятельности профсоюзного руководства была осторожной и сводилась скорее к процедурным, нежели принципиальным вопросам. Политика троцкистов сводилась к натравливанию рядовых членов против профсоюзной верхушки. Тем самым они рассчитывали на то, что рабочие более выпукло увидят противоречия капитализма, а это, в свою очередь, поведет к росту классового самосознания, к борьбе, в ходе которой будет опрокинута профсоюзная бюрократия и создана база для подлинной революции рабочего класса.
Основным недостатком профсоюзной политики социалистов и троцкистов было то, что ни одни, ни другие не выдвигали программы, которую члены профсоюзов могли бы принять как собственную и на основе которой могла бы развернуться массовая политическая борьба, способствующая росту классового самосознания рабочих. Не давало положительных результатов и забегание вперед, пропаганда среди рабочих идей и лозунгов, которые в силу уровня классового самосознания не могли быть восприняты ими как собственные. В данном случае идейное воспитание становилось самостоятельной, обособленной формой борьбы, не подкрепленной массовыми политическими выступлениями. В практической работе основной упор делался на то, чтобы добиться для рабочего класса как можно больше экономических благ. Нет сомнения, что эта борьба вынуждала и вынуждает американскую буржуазию идти на уступки. Буржуазия оказалась в состоянии, особенно в послевоенный период, создать для объединенных в профсоюзы рабочих относительное «изобилие», не пожертвовав при этом никакими элементами своей политической власти. Напротив, американской буржуазии при помощи реакционного профсоюзного руководства удалось вместе с уступками экономического характера внести в определенные слои рабочего класса элементы мелкобуржуазной идеологии. Одной из обусловивших такое положение причин явилось то, что левые силы не смогли развернуть массовую борьбу рабочих за политические свободы, за участие в контроле над производством, иными словами, в тех областях, в которых буржуазия никогда добровольно не пойдет на уступки, поскольку это грозило бы подрывом принципа частной собственности. К таким выводам приходили некоторые теоретики «нового левого», обобщая опыт работы левых сил в профсоюзном движении. Одновременно они вынесли из этого опыта и то, что попытки занять какие-то позиции в профсоюзном и рабочем движении, игнорируя экономические требования трудящихся, обречены на неудачу. И не только в силу конъюнктурных соображений и понимания необходимости улучшения материального положения значительных слоев американских трудящихся, которых не коснулось «изобилие», но в первую очередь потому, что в современных условиях бурного развития научно-технической революции борьба за удовлетворение повседневных требований рабочих как экономического, так и социального характера все теснее переплетается и позволяет быстрее осознать необходимость развертывания борьбы за участие в контроле над условиями труда и жизни, а в конечном итоге за рабочий контроль над производством. В «новой левой» литературе, в частности, подчеркивалось: «Несомненно, радикалы должны поддерживать требования за более высокую заработную плату, лучшее пенсионное обеспечение, улучшение системы здравоохранения. Тем не менее, когда дело касается принципиальных проблем, ведущих к глубоким структурным изменениям и помогающих рабочим поставить под вопрос существующую систему власти, то именно вокруг них должны развертываться важнейшие битвы с участием радикалов. За повседневные требования можно бороться и в рамках существующей системы. Это, однако, не означает, что требования о повышении зарплаты неважны для рабочих или что социалистическая цель обеспечения приличной оплаты труда для всех рабочих является тривиальной». Главной задачей профсоюзного движения некоторые руководители «новых левых» считали развертывание борьбы, ведущей к передаче функции принятия решений по всем важнейшим производственным и общественным вопросам рядовым рабочим.
Таким образом, они признавали решающее значение массовой политической борьбы, правильно улавливали роль профсоюзов в революционном движении. Но, с другой стороны, игнорируя руководящую и направляющую роль в революционной борьбе марксистско-ленинской партии рабочего класса, они повторяли многое из ошибочных положений социалистов и троцкистов, усматривали главную силу в осуществлении радикальных общественных преобразований в профсоюзах, очищенных от реакционного руководства, в организационно независимой профсоюзной структуре. Они оказались слишком далеки от ленинского подхода к вопросу о роли профсоюзного движения, которое, как известно, не может само по себе выработать классового революционного сознания. Так же как социалисты и троцкисты, теоретики «нового левого» не смогли предложить рядовым членам профсоюзов конкретной программы альтернативной программе реакционного руководства АФТ-КПП, которую рабочие могли бы воспринять как собственную и развернуть на её основе массовую борьбу. В конечном итоге они ограничились лишь общими рассуждениями о том, что профсоюзное движение может сыграть существенную роль в борьбе за революционное преобразование общества, если «тред-юнионистская деятельность будет дополняться политическими действиями», а выступления за повседневные требования соединены с борьбой за достижение конечной цели.
Вооруженные такого рода концепциями некоторые молодые радикалы шли работать в профсоюзы делопроизводителями, клерками, социологами и организаторами. Однако очень скоро стало ясно, что недостаточно просто оказаться в рядах профсоюзной бюрократии или среди рядовых членов. Необходимо знать рабочих, их психологию, иметь альтернативную программу, являющуюся ключом к решению новых вопросов, встающих перед рабочими. А как раз этого «новые левые» не имели. Большинство из ушедших на работу в профсоюзы молодых радикалов оказалось в плену коллективных договоров по вопросам экономического характера. Даже когда они пытались действовать исключительно с политических позиций, их усилия в конечном итоге направлялись на поддержку наиболее либеральных или придерживающихся «прорабочих взглядов» деятелей двух основных буржуазных партий. Эти молодые люди затрачивали много сил и энергии, агитируя за такого рода кандидатов, но редко когда предпринимали концентрированные усилия по политическому просвещению рядовых членов профсоюзов.
