В ряде случаев к студентам присоединились преподаватели. Если полтора года назад, в апреле 1968 года, бастовавшие студенты Колумбийского университета вели борьбу в одиночку, то теперь сенат университета официально одобрил бойкот занятий 15 октября и принял резолюцию с требованием о немедленном выводе американских войск из Вьетнама.

Дала результаты и агитационная антивоенная работа, начатая несколько лет назад передовыми студентами среди американских солдат. Уже в 1966 году члены СДО и других организаций «нового левого» стали создавать кафетерии около военных баз с целью распространения среди солдат антивоенных настроений. В то время мало кто верил в возможный эффект подобных действий. Но молодые борцы против войны продолжали начатое дело. Вскоре усилиями студентов начал издаваться пресс-бюллетень, предназначенный для распространения среди солдат и содержавший обильную информацию о войне и антивоенном движении в стране.

Большое значение для роста антивоенных настроений среди американских военнослужащих имело событие в июне 1966 года, когда ефрейтор Д. Джонсон и солдаты Д. Мора и Д. Самас отказались подчиниться приказу об отправке во Вьетнам, не пожелав, как отмечалось в их совместном заявлении, стать частью «несправедливой, аморальной и незаконной войны». Вскоре их примеру последовал негритянский юноша, член Клубов Дюбуа Роналд Локман, заявивший в своем выступлении на чикагской Конференции за новую политику: «Я не поеду. Мое место борьбы дома, в гетто Филадельфии, где я родился и вырос. Меня не смогут послать за 10 тысяч миль от дома для того, чтобы использовать как инструмент в руках агрессоров против вьетнамского народа…»

Уже в 1967 году за отказ служить в армии и быть отправленными во Вьетнам в США было осуждено 952 человека. Около 10 тысяч молодых потенциальных заключенных находилось в Канаде, где они скрывались от призыва в армию, а несколько сотен дезертировавших из американской армии военнослужащих искали политического убежища в других странах. В 1969 году, по данным газеты «Нью-Йорк таймс», из армии США дезертировало уже 73 тысячи человек. Американские военнослужащие открыто включаются в антивоенное движение. Тысячи солдат в военной форме шли в рядах демонстрантов по улицам Вашингтона и Сан-Франциско 15 ноября 1969 года. Даже в Сайгоне в этот день появились солдаты с черными повязками на рукавах — символом их солидарности с демонстрациями протеста в США.

Несмотря на усилившиеся репрессии против борцов за мир, провозглашение программы «вьетнамизации», антивоенное движение поднялось в 1970 году на новую ступень не только в организационном, но и в политическом плане. Его участники более энергично стремились к единству действий различных отрядов леворадикального движения, старались не давать повода полиции и национальным гвардейцам провоцировать кровавые стычки, не допускали экстремистские действия со стороны демонстрантов. Во время митингов и манифестаций антивоенные требования все чаще увязывались с требованиями в защиту демократии, за свободу негритянского народа. В росте организованности антивоенного движения правящие круги США увидели новую опасность для устоев существующего строя. И они пошли на прямую кровавую расправу с демонстрантами. 4 мая 1970 года выстрелами национальных гвардейцев были убиты четыре студента Кентского колледжа в штате Огайо.

От пуль национальных гвардейцев погибли студенты с белым цветом кожи, и это оказало громадное психологическое воздействие на многих представителей так называемого «молчаливого большинства», особенно среди учащейся молодежи. Убийства негров не будоражили в такой степени Америку. И не только потому, что это обычное, исторически традиционное явление в США. Американский белый обыватель привык рассматривать кровавые репрессии против негритянского населения как акты, направленные против людей второго сорта. Здесь же речь шла о людях своего круга. Американский обыватель вынужден был задуматься о неполадках в системе, которая уничтожает не только негров и вьетнамцев, но с такой же жестокостью расправляется со своими «стопроцентными» гражданами, решившимися выразить несогласие с теми или иными аспектами правительственной политики, не нарушая, кстати, при этом американскую конституцию. Такие чувства и размышления привели в колонны демонстрантов сотни тысяч умеренных американцев, никогда прежде не принимавших в них участия.

Действия развернулись. Во многих университетах и колледжах студенты зачастую при поддержке профессорско-преподавательского состава принимают решения о прекращении занятий, объявляют забастовки, выходят на демонстрации.

Наряду с действиями протеста в отдельных высших учебных заведениях леворадикальные студенческие группировки сразу же после выстрелов в Кенте приступили к организации общенациональных манифестаций. Собравшиеся в Нью-Йорке студенческие руководители призвали к общенациональной студенческой забастовке и выступили с инициативой проведения общенациональной антивоенной демонстрации в знак памяти о погибших студентах Кента.

8 мая студенческой забастовкой было охвачено уже 450 университетов и колледжей. Волнения в университетах не прекращались до конца учебного года.

Если за год до майских событий прошло около тысячи демонстраций более чем в 200 кэмпусах 37 штатов, то в мае 1970 года лишь немногие из 2500 высших учебных заведений (включая 900 младших колледжей) хранили молчание.

Студенческие и негритянские выступления достигли невиданных в политической истории США масштабов. Они оказали огромное социально-психологическое воздействие на умонастроения и политическое поведение значительных слоев американского населения. Американцы, верившие в справедливый и представительный характер существующей в стране системы демократических институтов, с разочарованием видели, как во время съезда демократической партии в Чикаго в августе 1968 года, так же как и во время многих последующих выступлений, «избранные демократическим путем представители народа» прятались от него за колючей проволокой, бронетранспортерами и живою стеной из солдат и полицейских. Для многих становилось очевидным, что правительство опирается на аппарат насилия, на силу оружия, а не на согласие народа.

Массовые боевые выступления студенчества и негритянской молодежи, стычки с полицией и войсками убивали рожденный в период маккартизма страх перед репрессиями, страх, длительное время расценивавшийся правящими кругами как гарантия «порядка» в стране.

Процесс дезинтеграции затронул и правящие круги. Наиболее трезво мыслящие буржуазные политики, увидев моральную поддержку в массовых, в частности антивоенных, выступлениях, решительнее потребовали прекращения войны во Вьетнаме, решения некоторых внутренних социальных проблем.

Слепая вера в правомерность действий правящих кругов поколебалась, и это в определенной мере затрудняло дальнейшую эскалацию военных действий, вынудило правительство США сесть за стол переговоров с представителями ДРВ и Временного революционного правительства Республики Южный Вьетнам.

И тем не менее «новое левое» не расшатало основ общества, не добилось сколь-либо существенных изменений в проводимой правительством США внутренней и внешней политике. Все усилия были сосредоточены на организации единовременных, зачастую не связанных между собой действий. Отсутствие общей программы, идеологии, политической альтернативы, четкой организации позволяло привлекать к участию в этих мероприятиях людей, придерживающихся самых различных взглядов, развернуть широкое массовое движение вокруг отдельных проблем. Но это массовое движение оказалось неспособным к участию в последовательной борьбе за коренные общественные преобразования.

Зачастую в периоды бурного нарастания политического протеста массовость движения растет намного быстрее, чем организация и политическое сознание его участников. Такая ситуация оказалась характерной и для развития «нового левого» движения в США.