Оставив машину на подземной парковке, мы зашли в лифт, где Алекс нажал девяносто восьмой этаж. В тесной быстроходной кабине ко мне в голову поползли первые сомнения. Справлюсь ли я с работой? Вольюсь ли я в коллектив? А моё прошлое? И куча-куча терзающих душу вопросов, на которые у меня не было ответа. Мне сейчас очень не помешала бы поддержка брата, но на сегодня лимит его доброты был исчерпан, и он словно каменное изваяние стоял в шаге от меня, совершенно не замечая моих внутренних метаний.

«Значит, справлюсь сама», – решила я, и когда створки лифта бесшумно разъехались в стороны я, гордо задрав подбородок, вышла вслед за ним в просторный холл.

– Доброе утро, мистер Миллер, – из-за стола поднялась довольно презентабельного вида брюнетка.

– Доброе. У себя? – даже не замедляя шаг, на ходу спросил Алекс.

– Уже как час, – последовал вдогонку мгновенный ответ.

На матовой стеклянной двери висела табличка с надписью: “Директор отдела маркетинга Майкл Эванс”, и Алекс, толкнув её, пропустил меня вперёд.

Светлый просторный кабинет пестрел картинами с непонятными абстракциями. По моему мнению, на них была нарисована полнейшая чепуха, но на каждой из них в большей или меньшей степени присутствовал оранжевый цвет. А на каком-то из уроков нам говорили, что оранжевый – это цвет, стимулирующий творческий потенциал, и я мысленно похвалила себя за отличную память.

Огромный прямоугольный стол с выложенными на нем в идеальный ряд оранжевыми карандашами наводил на определённые мысли относительно их владельца, а потрясающий вид на Центральный парк из панорамного окна быстро потерял мой интерес на фоне развалившегося в кресле Майкла Эванса.

Коротко стриженый брюнет сидел к нам вполоборота и, закинув ногу на ногу, внимательно слушал то, что говорил ему в телефон собеседник. На нем была белая рубашка в чёрную клетку и черные зауженные книзу брюки, а в его левом ухе при каждом малейшем движении покачивались две маленькие серёжки. Нахмуренное выражение лица свидетельствовало о том, что разговор был малоприятным, и он нервно постукивал кончиками пальцев по столу, будто спешил поскорее закончить раздражающий его диалог.

– Ты это серьёзно? – обманчиво спокойно спросил он. – Думаешь, я поверю в эту чушь? Если я говорю, что макет должен быть готов сегодня, это значит, что я жду его вчера, – в голосе появилась сталь. – Ты отнимаешь моё время, Колман, и пока ты, как кисейная барышня, мямлишь мне в трубку, я теряю деньги, которые, к слову, очень люблю.

На том конце телефона ему принялись что-то очень громко доказывать, но Майкл, очевидно, не отличался терпением, и, перебив собеседника на полуслове, в ультимативной форме заявил:

– Если через час его не будет на моей почте, считай, ты потерял моё расположение. Думаю, последствия тебе известны, – и, отключив вызов, недовольно бросил гаджет на стол.

– И что же такого произошло на Олимпе, что ты решил спуститься и одарить простых смертных своим вниманием? Признаюсь, взволнован, – развернувшись к нам полностью, совсем не взволнованно обратился он к Миллеру.

– Привет, Майкл, – улыбнулся Алекс, присаживаясь в кресло и указывая мне взглядом сесть напротив. – Проблемы?

– Ерунда, – отмахнулся он и переключил все внимание на меня.

– Что за принцесса? – пристально осмотрел он меня с головы до ног.

– Моя сестра, Вивиан.

– Вивиан, – задумчиво проговорил он. – Не знал, что у тебя есть сестра.

– Сводная, – пояснил брат.

– Теперь понятно, почему вы совсем не похожи. Она выглядит красивее, чем ты.

Алекс весело ухмыльнулся.

– Да неужели?

– Стопроцентная инфа. И так. В чем задача? – уже серьёзно спросил Эванс.

– Ты сейчас занимаешься рекламой сети аптек, Вивиан займётся дизайном интерьера, поэтому договорись, чтобы никого не брали со стороны. Пока она будет числится в твоём отделе. Дальше будет видно. Вопросы есть? Вопросов нет. Я пошёл, у меня совещание, – Алекс поднялся с кресла.

– И да, кстати, – остановился он возле двери. – Ты снова забыл про дресс-код?

– Я не могу творить в скучном костюме, – картинно вздохнул Эванс.

– Ты подаёшь плохой пример команде. Я тебя уволю.

– Ты говоришь это каждый месяц.

– Я в активном поиске достойной замены.

– Мы оба знаем, что её нет.

Алекс на это лишь тихо рассмеялся и под мой очень удивлённый взгляд вышел из кабинета. Значит все же существует тот, кто способен выдержать словесный поединок с моим братом. И этот кто-то – мой новоиспечённый руководитель, на первый взгляд, вызывающий у меня очень неоднозначное впечатление. Особенно нервировали как под копирку выструганные карандаши редкого для офиса цвета.

Я отличалась некоторой сообразительностью, поэтому почти сразу поняла, что Майкл Эванс говорил только по существу и очень не любил, когда ему задавали вопросы. Вследствие чего я предпочла заткнуться и молча слушать про свои будущие обязанности.

Если вкратце, это будут первые аптеки корпорации. Примера никакого нет. Все нужно будет придумать с нуля, провести анализ конкурентов и сделать лучше. Майкл сразу обозначил, что моя единственная задача –  всегда делать лучше, чем у других.

– Каждый в моей команде работает на результат, и если я его не вижу, то ты не работаешь. Я не буду искать причин твоих неудач. Меня не интересуют пробки, здоровье, дети и все то, что создаёт проблемы тебе, а значит, и мне. Избавь меня от подробностей своей личной жизни, превзойди саму себя, и мы сработаемся. Думаю, озвучивать то, что меня абсолютно не волнует, чья ты сестра, дочь и далее по списку мне не нужно.

– Я все поняла, – хрипло проговорила я, окончательно убедившись в своих опасениях.

Теперь понятно, почему Алекс так спокойно согласился с принятым отцом решением устроить меня в отдел маркетинга. Кажется, понятие лояльности Майклу Эвансу совсем не знакомо, и Миллер будет только рад, если он на мне оторвётся по полной, а ещё лучше, уволит. Что ж, детей у меня, к счастью, нет, осталось только не застрять в пробке и превзойти саму себя. Пустяки.

Он дал мне несколько адресов, чтобы я съездила и лично посмотрела объекты, с которыми мне предстоит работать. Официально представив меня коллегам, он не упомянул о моей родственной связи с руководством, за что я была ему очень признательна. Я не планировала скрывать, кем я на самом деле являюсь, но и трепать об этом на каждом углу не считала разумным.

Я носила фамилию матери, потому что своего отца я не знала. Это была случайная связь. Двадцать лет, бар, привлекательный незнакомец и одна единственная ночь в потрёпанном отеле. В моем свидетельстве о рождении стоял прочерк, и у меня ни разу не возникало желание найти владельца сперматозоида, благодаря которому появилась я. Почему при заключении брака мама не взяла фамилию Ричарда, я не знала. Может, чувствовала, каким окажется финал?

Слабо верилось. Она любила его до последнего вздоха.

После её смерти Ричард стал моим опекуном. Он планировал меня удочерить, но, пожалуй, самое лучшее, что могло со мной произойти, это то, что он передумал. Он всегда говорил, что мы одна семья. Но я не уверена, что он в полной мере понимал значение этого слова.

После знакомства мы снова вернулись к Майклу в кабинет, чтобы подписать кое-какие бумаги. Я не успевала читать и лишь быстро ставила подпись, пока он со скоростью реактора переворачивал страницы. Оба его мобильных разрывались от бесконечных звонков, а когда к ним добавился ещё и стационарный, он с психу наорал на секретаршу. Та, видимо, привыкшая к такому роду поведения, спокойно отвечала ему в трубку, после чего он экстренно собрался и уехал.

Функции показать мне рабочее место, а также провести небольшую экскурсию по этажу легли на плечи Эвана Мура.

Эван. Он, несомненно, смог бы составить конкуренцию мировым моделям престижных домов моды. Идеальные пропорции лица, подтянутое тело и дразнящая улыбка на чувственных губах, сбивающая с ног любую особь женского пола. Я не смогла с ходу определить его возраст, но он казался приблизительно моим ровесником.