На первый контакт с должником Эдуард Васильевич предпочитал выходить лично, крайне редко передоверяя это подчиненным. Дальше, как пойдет, но первый разговор – святое. Поэтому он сел за руль своего «тахо» и отправился с визитом в «Белый мир». Ехать пришлось в подмосковную Истру, где согласно справке, в промзоне располагалось производство молочной продукции господина Козленка. Навигатор помог не сильно. Разыскать нужный объект удалось, лишь порядочно поколесив между бывшими заводскими корпусами, обнесенными железобетонными заборами, и несколько раз обратившись за подсказкой к попадавшимся на пути затрапезного вида гражданам, надо полагать, местным работягам. Так или иначе, но поиски увенчались успехом – он таки добрался до места.

Предупредительного звонка Кирюшкин делать не стал, но ехал не наобум. Тот же его всезнающий сотрудник, который занимался сбором информации, уверил шефа, что в настоящий момент Козленок находится в Истре, о чем его в свою очередь проинформировали технари, определившие текущее местоположение мобильного телефона, принадлежавшего хозяину и руководителю «Белого мира».

Эдуард Васильевич нашел то, что искал. Среди запустения, царившего вокруг, хозяйство Козленка выделялось ярким пятном. Бывший то ли склад, то ли цех со следами недавнего ремонта, словно единственный здоровый зуб среди сплошного гнилья, радовал глаз ухоженностью и чистотой прилегающей территории. На то, что это и есть «Белый мир», указывали стандартные логотипы «БМ» на бортах трех тентованных «газелей»-близнецов, припаркованных на погрузочной площадке. Возле машин стояло несколько человек, которым отдавал какие-то распоряжения мужчина, чем-то похожий на Брюса Уиллиса. Разве что чуть более сухощавый, а так вполне себе «крепкий орешек». Несомненно, это и был Станислав Юрьевич Козленок – внешность вполне соответствовала фотографии. Раздав руководящие указания, он собрался было идти внутрь цеха, когда его окликнул Кирюшкин:

– Станислав Юрьевич!

Козленок обернулся.

– Да.

– Здравствуйте.

– Добрый день, – вопросительно воззрившись на него, ответил «Брюс».

– Надо бы переговорить, – более чем обтекаемо объяснил цель своего визита коллектор.

На что последовал логичный вопрос.

– А вы, собственно, кто будете?

Кирюшкин представился, чем несколько озадачил бизнесмена. Похоже, тот даже не догадывался о причинах, которые могли побудить представителя коллекторского агентства заявиться к нему в Истру.

– Ну, и? – по-прежнему, не понимая, в чем дело, снова спросил Козленок.

Давая понять, что обсуждать что-либо здесь, прямо на улице, не слишком-то удобно, Эдуард Васильевич предупредил, что разговор предстоит непростой, а потому не мешало бы расположиться в более подходящем месте, например, в офисе.

– Что ж, пойдемте, – предложил бизнесмен. – Только офис – это громко сказано. Скорей уж, каморка Папы Карло.

Офис действительно оказался небольшой, отгороженной в предбаннике производственного помещения клетушкой. Там находилось два стола, факс, ксерокс и секретарша, которую Козленок попросил на время оставить их с гостем наедине. Девушка охотно выполнила просьбу и выпорхнула, прихватив с собой сигареты и зажигалку.

– Я внимательно вас слушаю, – сказал Станислав Юрьевич, усаживаясь за стол и жестом предлагая Кирюшкину расположиться напротив, на стуле.

Эдуард Васильевич сел, с любопытством разглядывая мужчину, сидевшего напротив. Тот по-прежнему не вызывал у него ничего кроме симпатии. Сразу видно, трудяга, человек дела. Кстати, о деле. Скрепя сердце, Кирюшкин кратко изложил суть претензий, предъявляемых Пышковым. Реакция последовала незамедлительно.

– Что за подстава! Позавчера пересекались, и ведь ни полслова! Даже не заикнулся, сволочь! – рвал и метал возмущенный Козленок.

Как и предполагал Эдуард Васильевич, происходящее стало для производителя молочной продукции полнейшим сюрпризом и, само собой, чрезвычайно неприятным. Кирюшкин лишь пожал плечами, мол, это не мое дело, и сказал то, что должен был сказать:

– Формально его претензии обоснованы.

Стравив пар и малость остыв, Козленок спросил:

– Но почему? Все же было в порядке… – и оговорился: – В относительном, само собой…

– Возможно, всему виной кризис, – предположил Эдуард Васильевич, чтобы хоть как-то обосновать столь неожиданные выкрутасы своего клиента.

– При чем здесь кризис?! – отмахнулся бизнесмен. – У нас в России перманентный кризис уже лет двадцать, и ничего – как-то до сих пор выкручивались. Ну, Игорек! Ну, хорек бздюлявый! – снова взорвался Козленок. – А как он меня охаживал, когда ему бабки пристроить понадобилось! – И, словно передразнивая отсутствующего здесь Пышкова, проворковал. – Производственная линия… Ультратонкая фильтрация…. Обогащенный белок… Перспективы… Новый уровень бизнеса… И я тоже хорош! Мне ведь, по большому счету, ничего этого не надо было – вполне себе прилично зарабатывал на перепродаже белорусской сыворотки. Таки нет! Повелся, как последний лох: взял у этого пройдохи пол-лимона зелени, вбухал в этот цех, а в итоге нажил только дополнительный геморрой. Сами видите, что творится – времена такие, что не до сверхприбылей. Пока кое-как выживаю, и то слава богу. Да что уж… – Он сокрушенно махнул рукой.

Попал ты, парень, как кур в ощип, в душе согласился с ним коллектор. Сожрал тебя партнер… Ну, или непременно сожрет в ближайшем будущем, причем с моей помощью, со вздохом подытожил Кирюшкин.

Тут лицо Станислава Юрьевича озарилось догадкой. Он словно бы подслушал мысли своего гостя и, скривившись в горькой ухмылке, укоризненно покачал головой:

– И как я сразу не скумекал? Он-то небось, гаденыш, с самого начала имел в виду прикарманить бизнес, как только я его налажу.

Допетрил, наконец, подумалось коллектору. Нет бы раньше пораскинуть мозгами. Тогда, может, и не беседовали бы мы с тобой сейчас здесь. Вырвавшись из плена невеселых рассуждений, Козленок, видимо, прикидывая, сумеет ли он выбраться из ямы, в которую угодил благодаря Пышкову, поинтересовался:

– Сколько у меня времени на погашение?

– Месяц.

– Нереально, – упавшим голосом, словно подписывая смертный приговор самому себе, печально резюмировал Станислав Юрьевич.

– Но таковы условия договора, – напомнил Кирюшкин.

– В месяц никак не уложусь, – как бы рассуждая вслух, подвел черту бизнесмен.

– Таковы условия, – повторил Эдуард Васильевич. – И насколько я понимаю, ваш… партнер на отсрочку не согласится.

– Да уж партнер, мать его! – презрительно фыркнул Козленок и предложил: – Договоримся так. Я не создаю проблем вам. Вы не вставляете мне палки в колеса. Добуду деньги, верну без разговоров, нет – по истечении месяца, вчистую переоформлю контору на этого хмыря. Идет?

При воспоминании об Игоре Николаевиче на лице его снова появилось брезгливое выражение, словно он только что прикоснулся к чему-то липкому и мерзкому.

– Идет, – согласился Кирюшкин, вставая со стула и протягивая хозяину офиса визитку. – На всякий случай. Мало ли… И вот еще что, – как бы между прочим, но в то же время настойчиво давая понять, что Пышков находится под охраной агентства, порекомендовал глава коллекторов, – не советую пытаться выяснить отношения с моим подопечным в грубой форме.

– Была охота мараться, – презрительно фыркнул молочных дел мастер, небрежно засунув визитку в ежедневник.

Прежде чем сесть за руль, Эдуард Васильевич достал из кармана пиджака некое электронное устройство, схожее с обычным компактным смартфоном, и произвел манипуляции с сенсорным экраном. При взгляде на дисплей он пришел в сильнейшее возбуждение.

– Не может быть, – только и смог выдавить из себя Кирюшкин, проворно втискиваясь во внедорожник.

Продолжая сжимать в левой руке так озадачивший его приборчик, правой коллектор схватился за телефон, быстро набрал номер и, дождавшись, когда на том конце ответили, не здороваясь и не представляясь, выпалил:

Текст предоставлен ООО «Литрес».