Выбираюсь из душа и обвожу взглядом ванную комнату. На полках стоят многочисленные баночки и флаконы. Забираю несколько штук, только самое необходимое.

Иду к Мишеньке. На подступах к детской слышу его плач. Заглядываю в Маринкину комнату. Она беззаботно спит. Умаялась так, что не слышит своего ребенка.

Да какой он ее ребенок, он уже мой! Вот я к нему и спешу…

Спускаюсь с малышом на руках вниз на кухню. Свекровь уже здесь, похоже, тоже не спалось.

Устраиваемся с Мишей за столом.

Антонина садится напротив, подперев руками подбородок. Я не смотрю на нее. Кормлю ребенка кашей. Себе приготовила кофе.

– Полина, – не выдерживает свекровь. – Не одумалась еще?

Не отвечаю.

– Чего молчишь? Может, в последней раз видимся, вроде не чужие люди. Скажи хоть куда уходишь?

Поднимаю на нее задумчивый взгляд.

– Не хочу, чтобы муж знал, где я буду жить.

– Дурак Стас. Хлебнет еще с этой вертихвосткой! Наиграется она с ним, другого найдет побогаче, – нервно произносит Антонина.

Не за меня, за сына боится…

– Не переживайте. Все у них будет хорошо. Марина ждет от него ребенка.

– Кого она ждет?! Точно голову ему вскружила. Этого на тебя бросила, – кивает на Мишу. – Второго на Стаса хочет повесить!

Свекровь хватается за сердце. Подскакиваю с места, достаю из шкафа таблетки, наливаю в стакан воды, протягиваю ей.

– Если вам плохо, я вызову скорую, – обеспокоенно заглядываю ей в лицо.

– Не надо скорой, – запивает водой таблетку и с грохотом ставит стакан на стол. – Вот где он был всю ночь? – тяжело вздыхает.

Вот именно, где?!

– Передайте ему, что на развод подам сама, – тихо говорю, поднимая малыша на руки.

– И ты туда же! Добить меня хочешь! – истерично выдает свекровь.

Отмалчиваюсь.

С тревогой смотрю в окно. Мне нужно время научиться жить по-новому. Но времени нет. У меня будет двое малышей. Я в ответе за них. А я даже не знаю куда идти…

Полина

Спустя полчаса стою за воротами дома. С двумя чемоданами, складной коляской и Мишенькой на руках…

Подъезжает жёлтое такси с шашечками. Суровый, неулыбчивый водитель выходит из машины и молча грузит мои вещи в багажник. Мы с малышом устраиваемся на заднем сидении.

– Куда едем? – бросает водитель, глядя на меня в зеркало заднего вида.

– В город, в недорогую гостиницу, – смущаясь, отвечаю я.

Машина не трогается с места. Поднимаю глаза, вижу мужчина продолжает внимательно смотреть в зеркало. Может, он боится, что у меня нет денег оплатить проезд?

– Не волнуйтесь, у меня есть деньги на такси! – заверяю я.

– Не о деньгах я беспокоюсь, дочка, – неожиданно тепло произносит он. – Вижу в беду ты попала! Не знаешь куда податься с малым.

От его жалости меня пробивает на слезы. Ведь свекровь думала не обо мне и Мишеньке. А о себе и своем Стасике. А тут простое человеческое участие трогает меня.

Украдкой вытираю слезы.

– Муж бьет? – ожесточенно произносит мужчина.

– Нет. У него теперь другая. Я ему не нужна.

– И сын не нужен? – переводит взгляд на Мишу.

Не отвечаю.

Машина тихо трогается. Провожаю взглядом дом, где прошли самые счастливые и самые горькие дни моей жизни. В окне мелькнул силуэт Антонины. Отворачиваюсь. Отрезаю этот период жизни от себя. Стас даже утром не соизволил приехать домой! Значит, так была ему «нужна». Значит, делаю все верно…

Машина идет плавно. Мишенька мирно спит у меня на руках. Крепко прижимаю его к груди. Как сладко пахнет мой малыш! В салоне тихо убаюкивающе играет музыка. Засыпаю…

Просыпаюсь от толчка. Машина тормозит. Открываю глаза и несколько секунд не осознаю, куда мы приехали.

– Где мы? – интересуюсь у водителя. На душе тревожно. Будто здесь меня поджидает опасность.

– Кризисный центр помощи женщинам и детям. Это место для женщин, попавших в беду. Таких как ты. Посидите тут тихо в машине. Пойду поговорю.

Не думаю, что это хорошая идея.

Охватывает паника. С нежностью и болью смотрю на спящего ребенка. У меня нет на него прав! Жалкая расписка от его матери вряд ли будет весомым документом. Ведь это не усыновление и даже не опека над малышом.

Надо бежать! Стучит в мозгу. Но как? У меня вещи в багажнике машины. И водитель может заподозрить неладное. Начнет искать.

Я пока совсем не понимаю, что делать. И если тут нас примут, то некоторое время поживем. Мне нужно время прийти в себя и принять решения, что делать и как жить дальше.

Мишенька называет меня мамой. Потому что видел чаще, чем родную мать. А Маринка только смеялась, слыша, что ее сын называет мамой меня.

Сейчас это немного облегчает ситуацию. Несколько дней мне дадут передышки. Я найду выход. Обязательно найду!

Да и работать мне надо. Иначе на что нам жить? Сейчас, когда мне не надо ухаживать круглосуточно за свекровью, я смогу уделять работе больше времени! И зарплата вырастет. Это важно, ведь скоро нас будет трое.

– Выбирайтесь из машины! – улыбается вернувшийся водитель. – Вот ваш дом! – машет рукой в сторону трехэтажного здания.

Выбралась наружу. Миша проснулся, заерзал на руках. Озирается по сторонам. Прижимаю свободной рукой его к себе.

– Как зовут нашего спасителя? – спрашиваю у человека, который принял неожиданное участие в моей судьбе.

– Дядя Ваня.

– Спасибо большое, дядя Ваня! – впервые со вчерашнего вечера улыбнулась я.

Хоть на время, а приют он нам нашел. Будто свыше его послали. Ну, не на улице же нам оставаться!

В центре нас встретили тепло. Особых расспросов и требований документов не было, что меня очень устроило. Разместили в комнате еще с одной мамочкой с ребенком. Лидия живет тут уже полгода. Очень общительная, знающая здесь всех и все. Она сразу пыталась взять меня в оборот, интересуясь «что и почему» я здесь оказалась. Но я вытащила ноутбук и уткнулась в него.

Работы на фирме накидали от души, так что времени на разговоры у меня нет.

Лидия фыркает и уходит из комнаты к соседкам. Я вздыхаю и принимаюсь за работу…

Проходит три дня. Сегодня с утра в центре переполох. Все куда-то бегут, наводят чистоту и порядок. Готовят праздничный обед.

– Что там происходит? – спрашиваю Лиду.

– Кто-то приехал. То ли инспекция, то ли гости. Пойду узнаю.

Мишенька увязался с Лидой и ее трехлетним Ваней.

– Поль, ты не волнуйся, работай. Я с обоими управлюсь, – соседка берет обоих малышей за руки и уводит с собой.

Смотрю им вслед, умиляюсь. Как быстро Мишка переставляет ножки, догоняя Ваню.

Сердце ёкает, когда сыночек спотыкается. Но он не падает, а находит баланс, болтая пухлыми ручками в воздухе, и тут же продолжает свой непростой, но такой интересный путь.

Всё новое – место, новая жизнь, люди. Всё радует его, забавляет, вызывает желание потрогать. И бесконечный восторг отражается в его зрачках.

В отличие от меня… всё новое пугает, настораживает. Я как маленький ёжик. Только тронь и выставлю иголки, защищая себя и сына.

Без сына пусто и скучно. Не могу сосредоточиться на работе, то и дело вскидываюсь, прислушиваюсь к звукам снаружи.

Проходит минут пятнадцать. Прислушиваюсь – в коридоре подозрительная тишина. Наверное, всех в общем холле собрали…

– Здесь проживает Астафьева? – незнакомый мужской голос доносится из-за двери.

Вздрагиваю. Кто меня разыскивает? А главное, зачем?

Захлопнув ноутбук, поднимаюсь с места. Как раз в тот момент, когда дверь широко распахивается.

Высокий широкоплечий мужчина в безупречном дорогом костюме держит за руку моего Мишу.

Бросаюсь к ребенку. Подхватываю его на руки, прижимаю к груди. Делаю шаг назад. Мужчина скользит скептическим взглядом по моей фигуре. Переводит взгляд на лицо. Залипает на нем.

– Твой сын? – грозно надвигается на меня. Ошеломленно отступаю назад. В его синих глазах шторм.

– Да, мой! – прижимаю Мишеньку сильнее, словно боюсь, что разъяренный незнакомец начнет отбирать у меня ребенка.