В одном из исследований все участники сообщали, что столкновение с триггерами для них – это стрессовое событие. Люди беспокоились как о триггерах мисофонии, так и о своей способности с ними справляться. О гиперфокусе на триггерах сообщили 98.1 % участников; воспринимаемая потеря контроля была замечена у 81 % участников, а 90 % сообщили о тяжелой или крайней беспомощности. Одновременно появились предвосхищающая тревога и озабоченность мисофоническими триггерами. Две разные шкалы показали, что от 86 до 91 % испытывали серьезную озабоченность (Jager et al., 2020).
О гиперфокусе также сообщалось и в другом исследовании, где 82 % мисофонов сообщили, что они понимают, что «слишком сосредоточены на шумах, которые должны быть на заднем плане, и не могут их игнорировать» (Edelstein et al., 2013).
На развитие гиперфокуса могут влиять несколько факторов, как внутренних (черты характера), так и внешних. К специфическим чертам личности, которые увеличивают шанс развития гиперфокуса, можно отнести клинический перфекционизм, который обнаруживается у 66–97 % страдающих расстройством, а установка на высокие нормы – черта обсессивно-компульсивного расстройства личности – встречается у 26–52 % мисофонов.
Внешние факторы, такие, как история человека и окружающая среда, также могут способствовать развитию гиперфокуса. История человека с мисофонией – это нередко история, в которой определенные звуки были связаны с негативным опытом. Наконец, более непосредственно влияют на гиперфокус факторы окружающей среды. Когда люди с мисофонией испытывают стресс или устали, они испытывают бо́льшую гиперконцентрацию, чем когда они находятся в хорошем настроении (Jager et al., 2022). Доказано, что когнитивная терапия, нацеленная на работу с гиперфокусом, оказывает явное влияние на симптомы мисофонии.
Кратко:
– подавляющее большинство людей с мисофонией сообщают о гиперфокусе на триггерах, когда им сложно отвлечься от звука или визуального стимула;
– гиперфокус является одним из основных симптомов мисофонии;
– гиперфокус может способствовать возникновению новых триггеров;
– обеспокоенность триггерами – беспокойство по поводу их возникновения в будущем или в определенной ситуации и потеря контроля – является одним из основных дополнительных симптомов мисофонии;
– на развитие гиперфокуса влияют внутренние и внешние факторы: черты характера, клинический перфекционизм, установка на высокие нормы, а также негативный опыт, связанный с триггером; стресс и усталость.
Копинг-стратегии и риски их использования
Люди с мисофонией часто стараются смягчить свои реакции на триггеры с помощью тактик, известных как копинг-стратегии. Например:
– избегание или бегство от ситуаций, в которых они сталкиваются с триггерами;
– стремление прекратить триггер;
– имитация или воспроизведение триггеров (Swedo et al., 2022).
Самые частые механизмы преодоления – прослушивание музыки или фонового шума, уход, избегание социальных ситуаций (например, походов в ресторан или работе в опен-спейсе), использование берушей/наушников и просьбы к источнику триггера остановиться (Enzler et al., 2021).
Так, сами мисофоны сообщали в одном из исследований, что чаще всего, чтобы совладать с реакцией на триггер, они включали музыку (99 %) и уходили (99 %). Стратегия шуметь или делать то же самое, что источник триггера, например жевать или печатать, также используется часто – 86 % и 77 % соответственно. Наконец, 86 % сообщили об использовании берушей; большинство использовали их «на прошлой неделе» (73 %).
В целом участники исследования сообщали, что проводят много времени, активно избегая триггеров: 24 % – от 0 до 1 часа каждый день, 24 % – от 1 до 3 часов, 32 % – от 3 до 8 часов и 9 % – более 8 часов каждый день (Jager et al., 2020).
Риск постоянного использования копинг-стратегий
Учёные считают, что избегание триггерных звуков (например, когда мисофоны работают, путешествуют, спят или едят в одиночестве или используют беруши), использование маскирующих звуков (например, шумогенератор или музыки) или принудительное инструктирование по отношению к близким людям (например, когда мисофоны запрещают партнеру есть чипсы) – это дезадаптивные стратегии, которые, в свою очередь, влияют на гиперфокусировку. Например, использование наушников с музыкой может парадоксальным образом привести к повышенной бдительности в отношении того, присутствует ли звук, и еще большему сосредоточению на триггере, несмотря на наложенную музыку. Это увеличивает гиперфокус (Jager et al., 2022) и, в свою очередь, может усилить мисофонию.
Копинг-стратегии позволяют снизить реакцию на триггер, но могут также сделать человека зависимым от наличия или отсутствия фонового шума, «скрывающего» триггерный звук, и вызвать «привыкание». В ситуациях, когда фоновый шум включить нельзя, человек может испытать панику. Таким образом, просто использование шума скорее является проявлением реакции «бей или беги» – в данном случае это проявление «бегства» от негативной ситуации, и может в долгосрочной перспективе усугублять мисофонические симптомы. Кроме того, как и в случае с другими неконтролируемыми копинг-стратегиями, человек может усугублять свои симптомы, так как избегание усиливает само себя и «закручивает» спираль, как в случае с фобиями.
Во время использования копинг-стратегий люди с мисофонией могут вести негативный внутренний диалог (например, ругать источник звука). Такой диалог ведет к избеганию различных социальных ситуаций. Человек говорит себе, что ситуация неприятна и старается её сторониться. Продолжая избегать ситуацию, человек таким образом усиливает мысль о том, что она неприятна. Тревожный внутренний диалог ведет к избеганию, избегание порождает дальнейший тревожный внутренний диалог, и такой цикл продолжается по кругу:
Вместе с тем, в сочетании с другими видами терапии, например, когнитивной терапией, контролируемое применение таких копинг-стратегий может помочь снизить тяжесть мисофонии – или снизить симптомы до уровня, когда применение когнитивной терапии становится возможным.
Кратко:
– для того, чтобы снизить свою реакцию на триггер, люди с мисофонией используют копинг-стратегии;
– самые распространенные копинг-стратегии – прослушивание музыки или фонового шума, уход от триггерной ситуации, просьба к источнику триггера остановиться, избегание социальных ситуаций (например, походов в ресторан или работы в офисе); использование берушей; имитация или воспроизведение триггера (например, тоже начать есть яблоко);
– копинг-стратегии не являются формой терапии и призваны снизить реакцию на триггер «в моменте»;
– постоянное использование копинг-стратегий может усиливать расстройство;
– цветной шум не является полноценной формой терапии – не было проведено никаких клинических испытаний этого метода;
– копинг-стратегии и цветной/фоновый шумы могут быть составной частью когнитивно-поведенческой терапии мисофонии и использоваться при проведении экспозиции[11].
Дело не в громкости: роль контекста в мисофонии
На силу реакции человека на триггер может влиять множество факторов, включая, помимо прочего:
– контекст, в котором встречается триггер;
– воспринимаемая степень контроля человека над источником триггера;
– межличностные отношения между человеком с мисофонией и источником триггера.
Собственные звуки обычно не вызывают таких же неприятных реакций, как звуки, создаваемые другими людьми (Swedo et al., 2022).
Физические характеристики звуков – например, интенсивность и частота – лишь частично влияют на реакцию мисофонов на триггеры. Более важными являются психологический профиль мисофона, предыдущий опыт и контекст, в котором возникают триггеры. Столкновение с триггерам в ситуациях, из которых нельзя выйти – например, полет на самолете – усугубляет негативные реакции. Звуки еды и жевания меньше раздражают, если они исходят от младенцев или животных, поскольку они «не виноваты», если их издают (Enzler et al., 2021).