– Иногда все это кажется не выполнимым, но вы постепенно войдете в курс дела.

Так постепенно Сергей и входил. Основной проблемой являлась вода. Её на Марсе почти нет. Влажность на глубине оказалась недостаточной для роста растений, даже для бактерий это была проблема. Наконец, с третьей попытки аппарат выдал характеристики грунта с влажностью подающей надежды. Это в два раза меньше, чем в пустыне. После совещаний и конференций ботаники объявили бойкот, пока не будет информации о составе биоценоза. Бактериологи сослались на сроки, работа затормозилась. Вопрос о биоценозе теперь висел темной неопределенностью и их подключили на общую тему.

Для создания марсианских условий в тайге привезли проходческий щит. Делом занялись специалисты метростроя. Надо было заглубиться метров на двадцать и пройти сотню метров. Всего-то. После появления тупиковой станции приехали специалисты по космической технике, привезли кучу заготовок и начали под землей монтировать герметичные емкости, что-то вроде цистерн диаметром по 10 метров. Появились кондиционеры, рефрижераторы, переходные отсеки, кучи кабелей, собранные в жгуты и прочей техники. Все походило на строительство космической станции. Шторин с Сергеем занимались адаптацией биоценозов.

Кто может сравниться с Матильдой моей – подпевал себе Шторин, задавая программу Рапид для биоценоза архей и азотобактерий. Биоценоз казался почти готовым.

– Никуда не годится! – Сергей вздыбил шевелюру – они таскают нам всего понемножку, каждая лаборатория по твари. Наш рапид придется переделать под десятки видов.

– Придется – автоматически ответил Шторин не отвлекаясь от работы. Нежданов понял, что поддержки не будет. Он встал, потянулся – схожу-ка я к начальству.

– Угу – Шторин так и не поднял головы.

К Левитову очереди не стояли, его редко можно было застать. Его в шутку называли летучим голландцем. Шторин с ним и столкнулся в коридоре:

– Федор Игоревич.

– С чем пришли?

– Генные модификации бактерий настолько разные, надо искать компромисс. Соберите бактериологов.

– У вас конкретные предложения?

– Пока общие, но это и есть тема конференции.

– Это хорошо. А давайте послезавтра? Устроит?

– Да. Я подготовлю материал.

Договорились об испытании каждой отдельной культуры биоценоза действием Рапида. Стройка подземных лабораторий шла к завершению. Сергей вышел прогуляться вечером. Сентябрь ощупывал застывший лес, обрывал листву, которая стаями гуляла под порывами ветра. Разноцветная мозаика листвы собиралась и распадалась открывая серую дорогу, и еще зеленую траву. Отдельные капли висели на ветках и сорванные ветром образовывали блестящие гирлянды и фонтаны брызг. Одежда быстро промокала, приходилось идти быстрее. Оставленная до завтра техника чернела среди стройплощадки. Глина и песок валялись на обычно чистой влажной аллее. Срок сдачи – октябрь, как было написано на информационном щите. Он еще походил, любуясь осенним лесом:

– Неужели такую ёлку мы сможем вырастить на Марсе? Ну картошечку точно сможем – он подумал о цене одной картошины и улыбнулся.

– Сергей – Это его окликнул Шторин – пошли ко мне.

– Пойдемте. Однако надо что-то купить. Зайдем в магазин?

Через полчаса они сидели за столом, попивали чай с лимоном и беседовали о разном все время переключаясь на работу.

– Вадим Николаевич, у вас целая библиотека фантастики. Любите?

– О, раньше много читал. Собирал сведения об авторах. А сейчас как-то некогда.

– Ну вот, например, стали бы вы читать Стругацких?

– Всему свое время Сергей. И потом все это видится в другом свете.

– Так-так – изобразил заинтересованность Сергей.

– Ну философизмы мне не нравятся. С другой стороны, триллер любой ценой – это тоже не по мне. А вы любите фантастику?

– Я всеяден. Так почитываю. Это развлечение, как и детективы.

– Ну не скажите. И Станислав Лем и Стругацкие просто изучали все достижения науки и техники.

– Да, верно. Но никто не может точно предсказать. Поэтому остается только развлечение.

– Робертсон написал роман «Тщетность» где попал почти в точку.

– Ему повезло – улыбнулся Сергей.

– Согласитесь, некоторые произведения вдохновляют.

– Это верно, но как они не похожи на реальность, особенно фэнтези.

– Да. Иногда трудно сказать, что хотел автор – славы или денег? Или сам не понял, что написал?

– Итого и другого. И побольше – он увидел недоуменный взгляд Шторина – это цитата из мультфильма о Винни Пухе.

Они сидели и спокойно беседовали, а тем временем Земля летела в рукаве Ориона со скоростью 220 километров в секунду направляясь по спирали к центру галактики Млечный путь.

Наконец Лаборатория была готова. Им выдали скафандры. Появились технари, которые обслуживали систему, был даже центр управления. Шторин и Нежданов были допущены ознакомиться, что называется, со своей грядкой. Они через шлюз вошли внутрь. Нижняя часть огромной металлической бочки была засыпана грунтом Марса, а верхняя полукружием потолка висела над ними. Размеры, 10×40 метров впечатляли.

Горел дежурный свет, что было ярче дневного освещения на Марсе. Костюмы, даже специально произведенные для такой атмосферы, вздулись, и люди походили на рекламу Мишлен.

– Тьма египетская – пробурчал Шторин. Как здесь работать?

– Нам не обязательно здесь быть. Есть научные сотрудники, вот они и посадят грядки.

Они разложили пластиковые флажки с номерами и наименованием материала и стали втыкать в грунт. Через полчаса все было готов. Уходя они обернулись полюбоваться на работу.

– Ну вот, дальше по видеокамерам.

Шторин хмыкнул, и они зашагали к шлюзу.

Неделю ничего интересного не происходило. Биом из бактерий не хотел развиваться. На обычных огородных грядках он рос, но только не в «бочке», как прозвали лабораторию под землей. Проверили условия и показатели приборов, оказалось, что человеческий фактор и здесь вмешался. После многократного посещения в лаборатории подскакивала температура и влажность, вода испарялась и ее не хватало для роста. Пришлось переписывать программу газообмена.

– Ну вот, даже с Рапидом ФР73.54.98. рост биомассы до нужных объемов трое суток.

– А давай начнем с пятницы, к понедельнику уже будут результаты – спросил Шторин.

– О-кей.

Утром в воскресенье Сергей проснулся от звонка, звонил Шторин:

– В лаборатории ЧП, нас вызывают.

– Бегу.

Оказалось, что дежурный в центре управления отвлекся и понадеялся на программу. Дозировка Рапида была превышена в десять раз. Продукция метана резко возросла, колонии бактерий просто сварились, люки шлюза отжало и метан смешался с воздухом. Рвануло прилично, в трубе вентиляции с улицы видели огонь. Хорошо, что никто не пострадал. Нашли виновных программистов. Как всегда, влетело всем.

– Проще с лейкой пройти. Она не взорвется – ворчал Шторин.

– Нет худа без добра, посмотрите Вадим Николаевич – Сергей показал на графики пробы воздуха и почвы за субботу и до взрыва.

– Вижу. Биоценоз с дисбалансом и при 20 градусах тепла работать не будет. От слова совсем.

– Начнем сначала, так сказать.

Потребовалось еще 6 месяцев и только к весне получили сносный результат. Можно было рассмотреть колонии архей которые отливали зелено-белыми крошечными метками на грунте. Азотобактерии могли уже прижиться в этой среде.

– Состаримся, пока ёлочку вырастим – ворчал Шторин.

– Да там целый сад посажен. Ни один росток не вырос – Сергей осмотрел очередной росток и сделал разрез, сунул под микроскоп. Причина была одна и та же. Начало роста и потом резкое замедление. Он снял перчатки и потрогал росток, потом определил влажность.

– Кажется нашел. Во время роста требуется много влаги. Вода просто испаряется с почки, и она перестает расти.