После полудня снова приходила Вера Ивановна – спросить, есть ли новости про Толю и ребёнка. Я едва удержалась от очередной грубости. Сказала, что новостей пока нет, и вежливо выпроводила пенсионерку за калитку. Вернулась в дом, накормила голодную Муху, сварила кашу для Графа, потом свернулась на диване в гостиной калачиком и попыталась заснуть, но в дверь снова постучали.

– Господи, ну кого там ещё принесло? – устало проворчала я, шаркая тапочками в направлении прихожей.

А принесло на порог нашего дома бородатого незнакомца, которого я вчера встретила в лесу. Только одет он в этот раз был не в камуфляжный костюм, а в тёмно-синие шорты и белую футболку.

– Привет, – улыбнулся он мне, но сразу же нахмурился. – Я, наверное, не вовремя?

Ну да. По моему опухшему от рыданий лицу и красным глазам нетрудно было догадаться, что у меня что-то случилось. Неопределённо махнув рукой, я поинтересовалась:

– Вам чего от меня нужно?

– Ничего, – тряхнул он головой, сунул руку в карман шорт и вытащил оттуда большую старинную монету. – Вот. Это тебе.

– Зачем? – непонимающе уставилась я на его ладонь.

В диаметре монетка была сантиметра три с половиной или четыре. Я не нумизмат, в таких вещах не разбираюсь, но монеты тысяча семьсот шестьдесят пятого года выпуска в определённых кругах наверняка стоят немало. А эта ещё и выглядела как новенькая. И на вид вроде бы серебряная. С чего бы незнакомому человеку мне такие подарки делать?

– Ты не пойми неправильно… – смутился мужчина. – Это, можно сказать, последняя воля усопшего. У меня в этом селе дед жил. Он умер недавно, а дом мне по завещанию перешёл. К завещанию ещё письмо прилагалось и вот эта вот монета. В письме дед просил отдать её первому, кто в этой деревне меня про Лисий Лог спросит. Я вчера не сообразил, а сегодня вот вспомнил.

– Слушайте, мне сейчас вообще не до Лисьего Лога и ваших семейных заморочек, – нахмурилась я. – У меня своих проблем хватает. А эта монета денег стоит. Продайте и не заморачивайтесь. До свидания.

Закрыла дверь и у окна немного постояла, наблюдая за тем, как он уходит. Потом снова попробовала заснуть, но сон уже не шёл. Проверила собачью кашу – остыла. Пошла кормить собаку. Открываю дверь, а на коврике монетка лежит. «Вот ведь баран упрямый», – подумала в адрес незнакомца, вывалила кашу в миску Графу и на обратном пути подняла «подарочек» с намерением в обозримой перспективе вернуть его владельцу.

В дом заползала на четвереньках, потому что ноги внезапно отказались меня слушаться. С головой тоже произошло что-то странное – перед глазами вдруг всё поплыло, а в ушах начался такой грохот, будто на меня сверху надели оцинкованное ведро и начали барабанить по нему палками. На полпути к гостиной начали неметь руки. Когда они подкосились, я просто рухнула на пол и на всякий случай попрощалась с жизнью. Спустя какое-то время шум в ушах сменился лёгким перезвоном, зрение немного прояснилось, но чувствительность к конечностям так и не вернулась.

– Ты чего творишь-то, чучело неугомонное? – откуда-то издалека донёсся до моего сознания голос Белены. – Я кручусь, суечусь, чего попроще подыскиваю, чтоб её поначалу не особо сильно корёжило от чужой силы, а она в это время вон чего удумала! И ведь промолчала же, что знает, где магию взять. А ежели знала, то к чему было истерики закатывать, что у тебя нет ничего?

– Мнэ-э-э… Влэ-э-э… – промямлила я, едва ворочая непослушным языком.

– Бе-ме… – передразнил меня призрак. – Вот и лежи теперь тут, как тюлень подохлый, пока не уляжется всё, что хапнула. Ну вот кто так делает-то?

Я решила, что не обязана отвечать на эти претензии. Да и не могла ответить – в рот будто смолы густой налили. И ведь только утром вспоминала о том, что колдуны иногда перед смертью свою силу предметам оставляют, а что монетка с сюрпризом оказаться может, не сообразила. И смешно вдруг так стало – я невольно и в этом наперекор Белене всё сделала. Не теми силами и знаниями обзавелась, что она мне подсунуть хотела, а сама источник нашла. Точнее, это не я его нашла, а он меня, но суть-то от этого не меняется. Осталось только усвоить «подарочек», осознать его и понять, какие обязанности к нему прилагаются. О добровольном принятии дара даже речь не шла – я хотела его. Жаждала всеми фибрами своей души, потому что без магии моя жизнь похожа на бесхозную игрушку – кто как хочет, тот так ею и развлекается.

Наследие, которое я в прошлом году получила от Марфы, было уникальным. На протяжении трёх столетий оно накапливало в себе знания и способности всех ведьм, которые владели этим сокровищем. Мне досталась великая сила, а я не успела её освоить, потому что осваивать нужно было очень много. А потом Мария вообще лишила меня такой возможности.

Дар, попавший в мои руки сейчас, в корне отличался от предыдущего хотя бы тем, что он оказался чистым. Да, в плане колдовства он способен на меньшее, но у него сила совсем другая. Если сравнивать… Ну это примерно как сунуть руку в ведро колючек или в ведро пуха – ощущения совершенно разные. И главное достоинство моего нового дара – это душевный покой. Не апатия и полное безразличие ко всему происходящему, а спокойствие и рассудительность, которых мне всегда не хватало. Это хорошие качества, полезные, а в моём случае ещё и крайне необходимые. Белена права – я ведь как бульдозер. «Вижу цель. Не вижу препятствий» – так, кажется, говорят.

– Эк тебя вывернуло-то! – хмуро оценила мёртвая ведьма моё новое состояние. – Будем надеяться, что это временное побочное действие, а то ты так до того додумаешься, что и сына с мужем начнёшь считать суетой и обузой.

– Ну так ты ведь сама говорила, что ведьмы на одиночество обречены, – напомнила я ей.

– Ну так я это из зависти и вредности говорила, – призналась она, бросая на меня подозрительные взгляды.

Я тоже считала, что фундаментальное спокойствие не будет слишком долгим. Возможно, оно необходимо для того, чтобы дар побыстрее прижился в новом владельце. Как бы то ни было, мне даже временно такое состояние не повредит, а лишь на пользу будет. Очень кстати оно пришлось – хотя бы пропало желание переворачивать мир вверх дном в желании наказать всех, кто меня когда-либо обидел.

Помимо этого важного элемента, мой новый дар состоял из гармоничного комплекта «знания-сила-способности». Знания были довольно-таки скромными, но достаточными для того, чтобы снять порчу, заговорить больной зуб, свести свой недуг на кого-нибудь другого, сделать приворот или отворот – проще говоря, стандартный набор того, что может любая настоящая ведьма. Силы тоже оказалось не очень много, но в копилке знаний имелись такие, которые позволяли черпать магию извне – из разных источников для добрых и недобрых дел. С учётом того, что у меня и с прошлого раза в голове кое-что из собственных знаний и навыков осталось, всё новое можно было постепенно развить и приумножить. А способности… Ну тоже так себе, среднего пошиба. Если Белена намеревалась мне что-то ещё проще этого организовать, то моё обучение точно растянулось бы до китайской Пасхи.

Проблема в том, что колдовское зрение в упомянутый комплект не входило, а мне без него ну никак нельзя.

– Среди твоих неупокоенных знакомых есть ведуны без способностей к колдовству? – спросила я Белену, вспомнив о девочке Изабелле.

– Ну так я с этого начать-то и хотела, – сообщила мне «помощница». – Всего по чуть-чуть. Сначала одно освоить надо, потом следующее.

– Я целый год с таким магическим арсеналом жила, что мне твои «чуть-чуть» сейчас как мёртвому припарка, – сухо напомнила я. – Мне нужны способности ведуна.

– Так ты эти ещё не освоила, – удивлённо округлила она глаза.

– Ты добро творить и прощение заслуживать собиралась? Вот можешь прямо сейчас и начинать.

– Ну так это… – замялась она.

– Что? – вопросительно приподняла я бровь.

– С того света-то призыв на кровной магии делается, а у тебя сейчас сила другая совсем.