– А отморозить хрен не боишься?

 Француз удивлённо посмотрел на собутыльника и уверенно заявил:

– Ты русский!

– Почему! – пьяно икнув, удивился Баширов, точно зная, что его провансальский безупречен.

 Видно, сомнение посетило и француза.

– Извини друг, но только в Сибири можно отморозить хрен, там даже птицы в полёте замерзают. Мне об этом рассказывала бабушка, которая там родилась.

 Интересный поворот. Хмель мигом выветрился из головы Руслана, и родился дерзкий план.

***

 На следующий день, в половине восьмого вечера, по местному времени должна была состояться встреча Баширова и Шарля. И она состоялась в заведении мадам Рози.

 В борделе Русик ещё не был, но инструктаж, полученный от заместителя посла по Культуре, не прошёл даром. Здоровьем бог сибиряка не обидел, так что местных потаскух приятели жарили на пару, по всем правилам Кама Сутры.   Расплатились с местными шмарами тоже на пару, и заказали в номер выпить и закусить, что, вообще-то, было в порядке вещей.

 Пропустив первые два стакана, Шарль достал сигарету и, закурив, изрёк:

– Вербуй! Я готов. Так ты всё-таки русский резидент?!

– Русский, – согласился Баширов, – и я заплачу за твою мечту.  Вот, считай!

 Увесистая пачка американских президентов легла на стол.

 Француз ошалело смотрел на агента Кремля, не веря в то, что произошло.

– Я могу.., – неуверенно начал француз.

– Валяй, – небрежно бросил Русик и налил себе половину стакана.

 Привычно зашуршала бумага – Шарль аж вспотел, считая американские денежные знаки.

 Наконец, подсчёты были закончены, и француз недоумённо уставился на своего нанимателя.

– Что-то не так, – осведомился русский резидент.

– Здесь в два раза больше той суммы, о которой мы договаривались, – недоумённо заявил продажный галл.

 Неожиданно его физиономия расплылась в довольной ухмылке:

– Понятно!  Это откат?!

– Что? – не понял Баширов.

 Француз аккуратно разделил купюры на две почти равные части.

– Это твоя доля! Без претензии. Всё честно. Не волнуйся, я умею хранить чужие секреты.

 До Руслана наконец дошло, что имел в виду завербованный им сантехник, поданный французской республики.

– Шарль это, – Баширов небрежно соединил пачки, – тоже твоё. Моё в банке, – соврал Руслан, закуривая сигарету. Нужно было выглядеть солидным бизнесменом.

– Хорошо! – быстро согласился француз. Что я должен сделать?

– Сегодня, даже сейчас, ты нарисуешь схему городской канализации в районе полицейского управления и достанешь ключи от распределительных узлов.

– На! – Связка ключей легла на стол. – А схема висит на стене. Что-то ещё.

– Да! Послезавтра твоего духа не должно быть в этом городе.

– А завтра? – напрягся Шарль, мысленно готовясь к чему-то ужасному.

 Руслан разлил остатки местной самогонки по стаканам. Они выпили.

– А завтра ты должен накрыть поляну.

– Что? – не понял француз. – Какую Поляну и кто она?

 Он вырос в сельской местности и не единожды видел, как племенной бык "покрывал" молоденьких тёлок.

– Господи! – мысленно взмолился несчастный француз, представив, как он "покрывает" неизвестную ему Поляну.

 Снисходительно усмехнувшись, Русик пояснил:

– Завтра вечером, примерно в пять часов, всё ваше начальство и весь персонал вашей Конторы должны гулять в этом заведении. – Баширов ткнул в стол указательным пальцем. – Вот на это и уйдёт «откат» и смотри, чтобы все были довольны и пьяны в зюзю – до поросячьего визгу.

 Баширов небрежно кивнул на пачку американских президентов, которую Шарль так и не решался заграбастать

– Это как, – не понял галл.

– Ты в свинарнике был? – пристально глядя ему в глаза, поинтересовался русский.

– Был.

– Как визжат и хрюкают свиньи слышал?

– Слышал!

– Вот чтобы ты, и все ваши также визжали и хрюкали. Теперь понял?!

– Понял! Не волнуйся, я всё сделаю.

– И умотаешь в свой Париж, чтобы осквернить башню.

– Да!

***

 В распределительном узле, находились две неизвестных широкой общественности личности. Дверь скрипнула, жалуясь и явно намекая:

 «А не хотите ли вы меня смазать господа хорошие?!»

– Перебьёшься! Осторожно! Это дрожи? – один из неизвестных, а это был Руслан, обратился в несуну с мешком свеженьких быстрорастворимых дрожжей, намедни стыренных из пекарни.

– Угу! – мотнул головой верзила, растянув губы в идиотской улыбке.

– Сыпь сюда.

 Задвижка была надёжно перекрыта, а «ревизия», наоборот, открыта.

 Не задавая лишних вопросов. Верзила сыпанул половину мешка в горловину аккуратно прикрученной воронки.

– Хватит! А остатки, сыпь сюда и вот сюда!

– Этого будет достаточно? Раздался голос третьего неизвестного, появившегося в тесном помещение распределительного узла, как тот самый чёрт из табакерки.

– В самый раз товарищ майор!

– Баширов, соблюдай конспирацию, недовольно рявкнул советник по Культуре.

 Внимательно обведя взглядом, достойным прапорщика Зарубайло, присутствующих майор остался доволен.

– Капитан, – кивок в сторону стоявшего рядом с Русиком неизвестного, – приберитесь здесь и сотрите все пальчики. Ходу ребятки. Ходу.

***

 Весь следующий день в Департаменте полиции кипела и булькала работа – писался отчёт о работе геологической экспедиции. Под неусыпным контролем Сема и его штатовских мордоворотов. Геологи, проклиная Хама, стеная о своей несчастной судьбе, марали бумагу, смешивали реактивы в небольшой химической лаборатории, матюгались по-чёрному, но к шести часам работа была закончена, перепроверена, сшита и все материала были надёжно упрятаны в огромный допотопный сейф.

 Звонок в Вашингтон.

– Господа! – на физиономии Сема расцвела его фирменная улыбка, голодного крокодила – поздравляю с успешным завершением работы. Самолёт уже вылетел, и завтра к вечеру мы будем дома. Пакуйте чемоданы!

 Однако воплей восторга, к его, немалому удивлению не последовало.

 «Странный народишко эти столичные интеллигенты», – не успел подумать ЦРУ-шник, как резкий и крайне неприятных запах непонятным образом проник в его нос.

 «Обгадились они от радости, что ли?» – первая мысль, которая родилась в мозгу вашингтонского посланника.

 Судя по скривившимся и явно недружелюбным физиономиям, стоявших перед ним геологов подобная мысль посетила и их светлые головы:

 «Засранец! Хам! Прибзднул малость!» – Вопль возмущения и осуждения застыл на губах, находившихся в кабинете сотрудников.

 На полу у входной двери непонятным образом материализовалась небольшая лужица бурой жидкости и, увеличиваясь в размерах, неспешно поползла на середину кабинета. Вонь неспешно наполняла апартаменты. В горле запершило, глаза увлажнились, от появившейся рези.

 За дверью послышался шум, вопли и беготня. Стоявшая у самой двери рыжая девица, зажимая нос рванула на себя дверь и невольно вскрикнула. Обильный поток зловония хлынул ей навстречу.

 Находиться далее в этой душегубке никто из столичных интеллигентов не пожелал. Стеная и зажимая нос, они толпой рванули из кабинета.

 Сем и сам не понял толком, что происходит. По коридору нёсся поток жидкого свеженького дерьмеца, растекаясь по всем закоулкам воняя самым несносным образом.

 Пробегавший мимо него черномазый обезьян, в форме офицера местной полиции, поскользнулся и грохнулся под ноги вашингтонского гостя, обдав бедолагу с пяток по самые уши.

 Дальше находиться в этой клоаке было выше его сил.  Последний раз, глянув на запертый сейф, столичный гость помчался к лестнице, ведущей на первый этаж.

 Если на втором этаже говна было по щиколотку, то на первом уже по колено и оно прибывало.

 «Откуда всё это?!» – успел подумать Сем и рванулся к выходу. Дверь под напором потных тел местных аборигенов была снесена и болталась на одной петле, жалко попискивала навроде той самой собаки, которая в прошлой жизни была смотрителем храма и которую в этой лупили не хуже Сидоровой Козы.