– Тиэко тоже что-то такое делала. Мне всегда казалось, что это уж очень муторно.

Кубояма двинулся дальше по коридору.

– Коиси, мы пришли! – Нагарэ открыл дверь.

– Вы сможете кое-что для меня заполнить?

Они уселись на диван у журнального столика, Коиси – напротив них.

– Фамилия, имя, дата рождения, адрес, место работы… И что там еще спрашивают, когда оформляют страховку? Так, что ли? – Кубояма усмехнулся, получив от Коиси папку с зажимом.

– Будет лучше, дядюшка, если вы хорошенько все распишете.

– Ладно. – Кубояма склонился над папкой. – Вот, держи, – спустя какое-то время он протянул Коиси заполненный лист. – Не зря же я все-таки бывший госслужащий!

– Таких, как вы, дядюшка, трудившихся на благо населения, наверное, больше и нет.

Коиси, пробежав глазами убористый текст, выведенный в старомодном строгом стиле, выпрямилась на стуле.

– И что же конкретно вы разыскиваете?

– Удон в горшочках.

– Можно поподробнее? – Коиси раскрыла блокнот.

– Удон в горшочках, который когда-то готовила моя первая жена.

– С ее смерти ведь прошло уже немало времени?

– Пятнадцать лет.

– Но вы все еще помните тот вкус?

Кубояма было закивал в ответ, но затем, словно передумав, отрицательно покачал головой:

– Помню приблизительно, как это должно быть и что нужно класть, но…

– Но сколько бы вы ни пытались воспроизвести так и не получилось?

– Ты настоящая дочь своего отца, Коиси. Феноменальная дедукция!

– Дядюшка, так это что же получается, вы и свою новую супругу просили приготовить этот удон?

– А что тут такого?

– Это же совершенно неприемлемо! И ужасно невежливо. Надо же такое придумать – попросить повторить вкус блюда, что готовила прежняя жена!

– Ну точно – вылитый Нагарэ. Не успела дослушать, а уже осуждаешь. Я, конечно, нахал еще тот, но даже мне бы такое в голову не пришло. Я всего-то однажды попросил ее приготовить вкусный удон в горшочке. Да и к тому же мы пока официально не женаты. Она моя подчиненная, и мы с ней отлично ладим. Я вдовец, она в разводе, так что время от времени встречаемся у меня. Иногда она готовит.

– Так вот почему мне показалось, что вы словно помолодели. Значит, вы сейчас влюблены? – Коиси усмехнулась, подняв глаза на Кубояму.

– В нашем возрасте любовь – это уже нечто совсем иное. Больше похоже на дружбу – разговариваем да чаи гоняем, – смущенно улыбнулся в ответ Кубояма. – Ее зовут Нами Сугияма. Но все ее называют просто Нами. Она моложе меня лет на двенадцать, а то и больше, но при этом должность у нее – гораздо выше. Финансовое управление полностью под ее руководством, и начальник фирмы доверяет ей безраздельно. Мы с Нами прекрасно сошлись характерами. Проводим вместе досуг – ходим в кино, гуляем возле храмов.

– Второй раз переживаете нежную пору, выходит? – улыбнулась Коиси.

– Сейчас Нами живет одна в районе Ямасина. А родилась она в префектуре Гумма, в городе Такасаки. Примерно два месяца назад у нее умерла мать, и отец остался совсем один. И вот недавно Нами заговорила о том, что хочет вернуться в Такасаки – приглядывать за отцом.

– Нами поедет туда одна?

– Она и меня позвала. – Кубояма покраснел.

– Ох, поздравляю! Выходит, женщина сама вам предложение сделала! – Коиси шутливо зааплодировала.

– Сын тоже согласен, так что я всерьез начал об этом задумываться, да только есть одна проблема – еда… Нами – до мозга костей жительница Канто[18]. – По лицу Кубоямы пробежала тень.

– Дело в том самом удоне?

– Не хочу хвастаться, но Нами и правда здорово готовит! Тушеное мясо с картофелем, отварной рис, закуски, а уж о карри и рубленых бифштексах и говорить не стоит – в этом она настоящий мастер. Сама лепит пельмени-гёдза и пирожки с мясом. В общем, никаких претензий к ее готовке у меня нет. У Нами все выходит гораздо вкуснее, чем в какой-нибудь средней забегаловке. Вот только удон… Не понимаю, почему не получается. Как бы она ни старалась, а вкус по сравнению с тем, к чему я привык, – словно небо и земля. А ведь удон в горшочках – мое любимое блюдо…

– Все ясно. Ладно, отец что-нибудь придумает. Положитесь на нас! – Коиси хлопнула себя по груди.

– Звучит, конечно, заманчиво, да только вот справится ли он? – Кубояма грустно усмехнулся.

– Безусловно, понадобится больше деталей. На каком бульоне его обычно варили у вас дома? И что добавляли? – Коиси приготовилась записывать.

– Бульон… Хм-м, ну, на вкус он был как тот, что обычно подают в лапшичных в Киото. Ингредиенты тоже все как будто бы обыкновенные. Курица, зеленый лук, рыбные лепешки-камабоко[19], пшеничные гренки, древесные грибы, жаренные в кляре креветки и яйцо. Что-то такое.

– А сама лапша?

– Ну, по сравнению с популярным нынче сануки-удоном[20] она была не такая плотная. Больше словно размякшая, вываренная.

– В киотском стиле, значит, совсем мягкая. В целом понятно. Но послушайте, дядюшка, вы ведь, когда просили Нами приготовить вам удон в горшочках, наверное, объяснили ей все эти тонкости? И все равно ничего не вышло. Задача оказалась неожиданно сложной. – Коиси нахмурилась.

– Может, раньше продукты другие были? Или что-то в приправе изменилось? Кто его знает…

– А ваша первая жена, она ничего такого не упоминала? Ну, например, где брала лапшу или остальные ингредиенты?

– Да я как-то особо и не интересовался никогда. Проскальзывали у нее порой какие-то названия – то ли «Масу», то ли «Судзу», а, может, «Фудзи»…

– «Масу», «Судзу», «Фудзи». Еще что-нибудь помните? – Коиси взглянула на Кубояму, держа в руках ручку.

– Жена всегда перед тем, как отправиться за покупками, что-то бормотала себе под нос, словно молилась, но запомнил я только это.

– Что-нибудь еще? Может быть, что-то про сам вкус?

– Помню, что в конце было немного горьковато.

– Горьковато? Странно для уд она в горшочках…

– Ну, не то чтобы сама лапша была горькой, просто подобный привкус возникал почему-то после еды. А может, я ошибаюсь. Вдруг это из-за того, что я ел что-то еще и вкусы смешивались?

– Вообще, удон в горшочках горчить не должен. – Коиси перелистала страницы своего блокнота.

– И вот еще что. Думаю, если бы мне удалось еще хоть разок отведать этого удона, я с легким сердцем смог бы отправиться в Такасаки. Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходи – уж там бы я постарался привыкнуть к их местной кухне.

– Ладно. Положитесь на нас, – с этими словами Коиси захлопнула блокнот.

Когда Кубояма с Коиси зашли, Нагарэ, щелкнув пультом, выключил телевизор.

– Ну как, удалось что-нибудь узнать?

– Хотелось бы мне, конечно, сказать, что все выяснила, но… – Коиси ответила на вопрос Нагарэ тихим, неуверенным голоском.

– Выходит, сложный случай. Ты уж позаботься о том, чтобы дело было раскрыто, а виновный – найден! – Кубояма стукнул Нагарэ по плечу.

– А то от этого зависит дядюшкина новая жизнь. – Коиси, вслед за Кубоямой, похлопала Нагарэ по спине.

– Вот спасибо – удружили, нечего сказать! – Нахмурившийся Нагарэ, кажется, был не в восторге от происходящего.

– Давай-ка я тебе заплачу за все хлопоты? – Накинув пальто, Кубояма достал бумажник.

– Это еще зачем? Ты и так подношение для нас сделал – уж прости, никакого ответного подарочка я тебе не приготовил. Так что угощение – за счет заведения!

– Все-таки заметил? А я ведь постарался спрятать под подставкой для благовоний.

– Меня не проведешь! Глаз на такие вещи наметан.

Переглянувшись, Кубояма и Нагарэ рассмеялись.

– Ну что же, дядюшка, сможете прийти к нам через две недели? – спросила Коиси.

– Две недели, говоришь? Отлично – у меня на работе как раз отпуск будет. – Кубояма открыл записную книжку и, послюнявив кончик карандаша, сделал отметку.