– Да эти байкеры совсем охуели, – подытожил Клоп. – Нажрутся, как обычно, а нам разбирайся.
Он с особым воодушевлением рассказал, насколько его достали эти стычки. Довольно безразлично высказался о базе, вспомнил несколько рейдов, отметил, что такие перевозки стоят очень дорого, а им никто больше не заплатит. Последней фразой он окончательно расположил к себе «штабную крысу» и убрал все подозрения.
Пока Клоп воодушевленно рассказывал, с противоположной стороны возле грузовиков быстро пробежал другой «нечестивый». Он задерживался всего на минуту возле колес. Парой отточенных движений он заложил взрывчатку (точно так, как когда-то в центральном банке), закрепил провода и щелкнул тумблером. Отсчет пошел. Две минуты…
– Уж больно морда у тебя веселая, – произнес президент, когда тот вернулся в трак.
– Так проверим, как рванет, – ответил Седой, еще больше растягивая безумную улыбку.
Хельмут нахмурился.
– Проверять не хотелось бы. Надо, чтобы сразу сработало.
– Все будет.
Минута…
– Так, все замолчали, – остановил президент. – И давайте это… прекращайте лыбиться, а то будто детей на прогулку везу. Клоп машет, пора.
Клоп двигался к траку, активно размахивая руками. Все шло строго по плану. Еще немного и они смогут отправиться домой с крупнейшей добычей за всю их жизнь. То, что другого такого шанса не будет, Беркут точно знал. Им бы этот не упустить.
Сорок секунд…
Его бойцы еще не понимали, но он осознанно играл ва-банк. Либо все закончится грандиозной победой, либо придется собирать вещи и валить как можно дальше. Если еще будет кому валить. Последнего Беркуту не хотелось.
Двадцать секунд…
– Начинаем, – произнес он, отгоняя ненужные мысли.
Первый трак двинулся, обгоняя колонну. Второй – строго за ним. Происходившее дальше, было настолько стремительным, что молодые военные и их штабные командиры не смогли даже сориентироваться. Клоп оказался прав: те, кто заказал перевозку, заплатили за все, кроме людей – минимум сопротивления.
Три взрыва со стороны леса раздались одновременно, шасси грузовиков покорежило. Военные вывалили из своих укрытий и похватали оружие, развернувшись в сторону леса. В этот же момент, не дожидаясь приказа, люди Беркута начали расстреливать их сзади. Траки служили амбразурой, а волна огня проходила по противникам как горячий нож по маслу.
Все длилось несколько минут, хотя Беркуту казалось, что это длится вечность. Когда выстрелы стихли, на поляне хаотично валялись тела. Еще недавно они строили грандиозные планы, сейчас у выживших план был только один – пожить еще.
Запах близкой победы опьянил «Нечестивых». Эйфория накрыла с головой. Они вывалились из укрытия, подгоняемые чувством триумфа, щедро приправленного лошадиной дозой адреналина, и рванули к грузовикам – к своей законной добыче. Беркут вышел последним. В отличие от бойцов, он не спешил. Он внимательно осмотрелся по сторонам, стараясь ничего не упустить, запомнить и сохранить в своей памяти эти минуты на все оставшиеся годы.
– Войну следует вести быстро, – довольно прошептал он.
– Здесь один еще дышит, – прокричал Хромой, подбежав к машине.
– Добей его, – отозвался Клоп.
Возле колеса лежал молодой боец. Его ранило в живот. Он хрипел и плакал от боли и страха приближающейся смерти, закрывал рукой кровоточащую дыру и с мольбой смотрел на Хромого.
– Там… – прохрипел он, указывая внутрь грузовика.
– Что? – тяжело дыша, Хромой опустился рядом, пытаясь расслышать последние слова. Ему почему-то казалось это особенно важным.
– Там… – хрипение переходило в бульканье, а изо рта пошла кровь. – Нельзя…
Хромой взвел курок, но его рука впервые предательски задрожала.
– Что здесь? – подошел Хельмут.
– Сейчас сдохнет, – быстро огрызнулся Хромой, не понимая собственной слабости.
Два других грузовика уже были захвачены, краем уха Хромой слышал несколько выстрелов.
– Кончай его! – подбежал Седой с пистолетом в руке.
Раздался выстрел. Хромой не сразу понял, что пальнули из грузовика прямо над его головой. Крик. Седой отлетел в сторону. Хельмут отреагировал моментально: он заслонил Хромого и разрядил всю обойму в человека за тентом. Тело с грохотом упало. Одним прыжком Хельмут оказался внутри. Патронов не было и оставалось надеяться только на удачу и меткость Хромого. Больше всего на свете Хельмут хотел, чтобы у его друга в этот раз не дрогнула рука.
Проверять не пришлось – удача оказалась на его стороне. Тело стрелявшего валялось в одном шаге от борта. Он не шевелился, не дышал и больше не представлял угрозы. «Почему он в костюме?» – подумал Хельмут, бросив взгляд на убитого им человека. Невысокого роста, на вид лет сорок, может, пятьдесят, в идеальном и явно дорогом костюме, но совершенно не следил за собой. Больше похож на ученого, чем на клерка. Хоть и не сразу, но Хельмут вспомнил, что груз должен был сопровождать один гражданский. По всей видимости, это он и был.
Два длинных ящика, на которых раньше сидело сопровождение, стояли точно у бортов. Они были пустыми и служили исключительно в качестве лавок. По центру стоял еще один. Перевязанный цепями, закрытый замками и пристегнутый двойным страховочным тросом к полу. Быстрого взгляда на ящик хватило, чтобы понять: эта вещь – истинное сокровище, стоящее баснословных денег. И Хельмут никак не мог отделаться от одной простой мысли: «Если настолько ценный сосуд, то насколько же ценным должно быть его содержимое?»
Он подошел ближе и остановился, пытаясь рассмотреть добычу. Потянулся рукой к крышке и в этот же момент отчетливо уловил, как в углу что-то пошевелилось. Кто-то сидел за грудой мешков. Боязливо, едва заметно, как мелкая мышь, следящая из своего укрытия за хищником.
– Выходи, если хочешь жить.
Он сделал шаг, выставив перед собой разряженный пистолет и мысленно проклиная Хромого, что тот где-то застрял. Еще шаг. Новый шорох. Теперь послышался звук волочения ремней, а сразу за ним шелест сетки.
Хельмут подошел к опоре и резко заглянул за мешки. Будь у него патроны, он бы выстрелил не раздумывая. Но тому, кто сидел в углу, сильно повезло. Той…
Пронзительным взглядом на него смотрела девушка лет двадцати. Ее кожа оказалась черной, как уголь, и от этого цветное платье, немного спущенное с плеч, ярким пятном бросалось в глаза. Она боялась, но не кричала, не пыталась бежать или хоть как-то себя защитить.
– Ты кто? – спросил Хельмут.
Девушка молчала.
– Я, блядь, спрашиваю, кто ты?! – он повысил голос и почувствовал, как подступает волна несвоевременной ярости.
Девушка сильнее забилась в угол, затравленно разглядывая что-то за спиной Хельмута.
– Кто ты? – процедил он сквозь зубы. Сдерживать себя становилось все сложнее.
– Кейша, – ответила она опомнившись. – Уходите и вам ничего не будет.
– Это ты угрожать сейчас пытаешься? – он криво усмехнулся.
– Не трогайте хранилище, – запричитала она, бросаясь к ящику, но сразу была остановлена ударом в живот. – Прошу, не трогайте хранилище, – продолжила она, кривясь от боли. – Забирайте все, но оставьте его здесь. Просто уходите. Вы не понимаете. Если вы тронете его, если вы пожелаете его, если вы попытаетесь его забрать, то его будет уже не остановить.
Хельмут сделал шаг назад. Теперь он отчетливо видел край хранилища и надписи на непонятном ему языке по всей крышке.
– Что там? – спросил он.
– Забирайте все. Я его хранитель. Я справлюсь с ним. Оставьте его мне…
– Я спросил, что там!
– Это не имеет значения, – едва слышно сказала Кейша, и голоса снаружи перебили ее.
Хельмут повернул голову, чтобы увидеть, как Хромой лезет в фургон, неловко закидывая ногу с протезом в кузов, а когда снова посмотрел в угол, девушки не было. Вместо нее стоял мешок в половину человеческого роста, забитый доверху каким-то барахлом.
– Что за черт?!
Не опуская пистолет, он подошел ближе. Откинул мешок в сторону – никого.
