– Не правда, по вам видно, вы хорошая мама, у вас очень красивая душа, вы уже сами много раз пришли в этот мир, – медсестра закурила и глубоко затянулась, – я всегда чувствую таких людей

– Каких, таких? – Анжелика опешила, вспыхнула надежда услышать ответ на все свои вопросы; в этой ситуации, совсем не располагающей к философской или мистической беседе в первый раз в жизни она чувствует реальность общения

– Проживающих прошлые жизни, доживающие свои предыдущие истории. Но вы стараетесь, это видно, вас разбудило ваше горе, и вы стараетесь быть здесь, с сыном. Наверное, это его миссия.

– Откуда вы знаете? То есть мои сны – это моя прошлая жизнь?

– Да. – просто ответила незнакомка затушила бычок об урну и поторопилась обратно в палатный блок

Анжелика закурила вторую сигарету, медленно затягиваясь, она путалась в мыслях и эмоциях, ее трясло от напряжения.

Дрожащими пальцами она надавила на ручку двери, ведущую в реанимацию. У входа красным скотчем на полу обозначена зона, до которой возможно подойти, дальше нужно звать врача или медсестер. Тут страждущие матери ожидают новостей. Сейчас глубокая ночь и никого нет, стул для ожидания новостей свободен, Анжелика заняла его; и, сама не замечая, провалилась в тревожный сон.

Зарета чувствует резкую боль в животе, еще раз и еще раз, она ждет Алуду, он побежал на реку за водой. Она не кричит, просто протяжно тихо воет, как волчица, в надежде, что ее вой услышит ее волк. Алуда бледный и страшно обеспокоенный заглядывает ежесекундно в лицо своей любимой; на деревянной скамье лужи, вода смешивается с кровью Зареты. Она чувствует как силы покидают ее.

– Ну же, милая, пожалуйста, живи, только живи, умоляю тебя! Не оставляй меня, родная! – Алуда уже не может сдерживать рыдания, он всхлипывает и смотрит со страхом на жену

Зарета не чувствует схватки, она чувствует перманентную боль и усталость, «пусть все закончится, пусть все прекратится» повторяет про себя Зарета. Она обессилена, но сквозь туман, так же понимает, что с ребенком уже не все в порядке. Воды отошли так давно, она потеряла счет времени, дикое отчаяние топит ее сознание. Она хочет провалиться в сон.

– Нет! Нет! Нет! Родная! Не умирай… – Алуда мочит бледное лицо Зареты холодной водой, бережно похлопывая по некогда розовым щечкам любимой, которые он целовал миллионы раз.

– Алуда… я больше не могу… я умираю…. Прости меня, жизнь моя – еле слышно, едва шевеля пересохшими губами, произносит Зарета

– Нет, пожалуйста, я умоляю тебя, родная, любимая, умоляю тебя! Боже, забери мою жизнь! Нет, Зарета, не оставляй меня, я не могу без тебя! Прости меня!!!

– Ты… найдешь меня в следующей жизни…. душа моя…. наша история…. никогда не закончится…

– Я люблю тебя больше жизни, я не хочу оставаться тут без тебя, родная

– И я… здесь… только ради тебя… ты… навсегда… мой муж – Зарета говорит едва слышно, но Алуда понимает все

– До скончания времен ты моя жена! – Алуда отрицает мысль об отсутствии Зареты в его жизненном пространстве, но мысль о том, что хотя бы в следующей жизни, если она есть, он снова почувствует ее, его успокаивает

– Ты… мое небо и моя земля… – шепот Зареты едва слышен

– Ты мое солнце и луна… – Алуда выдыхает эти слова в поцелуе, он произносит их в губы любимой женщины. Это последние слова Алуды жене. Зарета перестала дышать.

Анжелика очнулась ото сна от истошного вопля медсестры, которая звала дежурного врача. У Давида навсегда остановилось сердце.

Анжелика вышла на работу в новый офис через три недели после похорон Давида. Она все еще на антидепрессантах, посещает психотерапевта раз в три дня, практически не спит, но если удается подремать пару часов в сутки, то во сне видит сына, просыпается в слезах. Она наедине со своим горем.

В каком то полусумасшедшем бреду Анжелика вспоминает слова незнакомой медсестры у корпуса реанимационных палат, ночью на перекуре, о том, что дети возвращаются к своим родителям. Давид обязательно вернется, нужно только поторопиться – это новая религия Анжелики и она стала фанатиком этой идеи. Последовавшая замершая беременность выбила почву из под ног женщины, уже нет другой реальности, куда можно сбежать, нет смысла жить, ничего не хочется и больше не за что бороться.

Новый офис немного тормошит Анжелику креативными решениями и аутентичными идеями. Анжелика – директор по маркетингу в огромном холдинге, она не может раскисать на работе и делится своим состоянием с окружающими, с сотрудниками и, тем более, с подчиненными.

– Анжелика, доброе утро! Ваш кофе на столе, вчерашние задачи скинул в группу, по новому проекту информацию пока не получил, – отрапортовал юноша в большом пиджаке, личный ассистент Анжелики, Умар; ее замкнутость и краткость в изложении задач и идей вводят сотрудников в легкий ступор и замешательство при общении с шефиней.

– Отчет где? – без эмоции, тихо отчеканивая каждое слово, спрашивает Анжелика

– Эээ… тут такое дело, короче, от колл центра…эээ…. – Умар в замешательстве и легкой панике прячет глаза и сцепляет руки в замок

– Ну. Эээ, – нетерпеливо передразнивает Анжелика помощника, – я озвучила очень четко сроки дедлайна сдачи отчета, что было не ясно? – Анжелика говорит тихо и спокойно, но неуловимые ноты угроз для офиса уже повисли в воздухе

– Позвольте мне еще поработать над этим, мне нужен еще час, я успею, пожалуйста – Умар готов провалиться сквозь землю, потому что ему нужно сообщить еще одну не очень приятную для Анжелики новость о вынужденной командировке

– Сдвигать рабочие сроки нужно заранее, а не когда все просрано

– Да, хорошо, я понял вас. Учту впредь

– Время пошло, у тебя час. В твоих интересах меня не расстраивать больше

– Спасибо, Анжелика. – Умар торопиться удалиться, но Анжелика его останавливает, привстав с рабочего кресла, отодвинув от стола:

– И еще, по новому проекту запроси данные, а именно – бюджет продвижения, дату запуска и адаптирована ли упаковка, и в целом мы будем выступать как франчайзи или свое производство все таки будем налаживать, запомнил?

– Анжелика, простите, у кого я могу такие данные запросить?

– У деда своего. Вперед. – Анжелика кивнула на дверь

Умар выскользнул из кабинета, глубоко вздохнул, достал с кармана мобильный, чтобы сверить время, обозначенные задачи решил распределить, отчет он делегирует на офис менеджера, а к учредителю холдинга, своему деду, пойдет сам, заодно и попросит его самому сообщить о командировке Анжелике.

Производство сыров сопряжено с рисками технологии, нужно имя как гарантия качества, поэтому деловая поездка в Тбилиси для Анжелики было ожидаемым, но нежеланным мероприятием. Три дня, две встречи.

Заселившись в отель и ощущая на себе заинтересованные взгляды, Анжелика решила не покидать свой номер. Встречи перенесла в лобби отеля. Гулять по городу совсем не хочется, она понимает, что со своей внешностью тут, в Тбилиси, она слишком контрастирует, ни к чему лишнее внимание. Эмоционально Анжелика не готова к общению или даже к простому вежливому разговору.

На третий день, завершая все дела и скинув шефу отчет, Анжелика замечает пропущенный звонок и сообщение от Аслана: «Привет, как дела? Как ты себя чувствуешь? Во сколько рейс, тебя встретить?»

Быстро набирает ответ: «Привет, я в порядке. Не нужно, доеду на такси»

Аслан: «ок»

Анжелике на секунду захотелось посмотреть город, она любила когда то путешествовать, бродить по незнакомым городам и знакомиться с людьми, хотя бы из окна посмотреть Тбилиси. Сделав шаг навстречу к зашторенному окну, она остановилась. Нет, еще не готова. Анжелика опустилась на край кровати и свернулась калачиком.

Через дорогу от отеля, в девятиэтажном корпусе жилого дома, на пятом этаже распахнулись двери балкона и оттуда выполз на свет божий Давид. От свежего воздуха и яркого весеннего солнца похмелье застучало с новой силой в висках и под ребрами. Парень присел на табурет, поставил бокал с горячим растворимым кофе на перегородку балкона, закурил сигарету. Какая то необъяснимая тревога, смешанная с чувством ожидания чего то очень хорошего томится в его душе. Накануне он не ночевал дома два дня, и именно сегодня утром его подняло с кровати необъяснимое волнение, заставившее его сердце биться чаще.