– Доброго времени суток! – начал Роман. – Раев Роман. Временно представляю интересы Заи Колобок.

– Следователь по особо важным делам Константин Сторожевский.

И без предисловий, так сказать не мешкая, без перехода и пауз дракон продолжил:

– Как поверенный представитель Председателя Низогорья, прошу засвидетельствовать моё прошение в защиту Заи Колобок, как возможность, предоставленную ей законом, не давать какие-либо показания без адвоката. Так же, смею уведомить вас, господин полицейский, что адвокат незамедлительно будет представлен. Его зовут Александрит Раев. Он отписал мне поручение присутствовать на допросе, пока он не сможет вступить в права адвоката. Сейчас исполнителем таких прав являюсь я в силу Указа о правах саморегулируемых территорий, к числу коих относится, в общем, весь Адский район, и в частности – поселение «Раужные урицы».

Раевы перешли в атаку! Спасибо им. Александрита подключили – прославленного на всё Застенье адвоката! Во-дают! На картах не раскидывай и в воду не гляди, потому что и так понятно: драконы не сдаются. От слова «совсем», к стороннему сожалению.

Молодой человек лёгким движением руки распахнул неверно застёгнутые пуговицы, сделал всего пару шагов и уселся рядом со мной на диван. Строго посмотрел мне в лицо, затем перевёл взгляд на Лютика. А я вместе с ним.

У конька было невозмутимое выражение морды и совершенно невинные глаза. До кучи Лютик ещё и ушами подёргал, демонстрируя своё простодушие, чем вызвал у меня желание показать ему кулак, ну, или хотя бы пригрозить пальцем. Но всё на что я была способна в ту минуту, так это мило, точно так же – почти естественно и простовато – улыбнуться новому собеседнику.

Раев взял у меня кружку с напитком, принюхался, затем окинул стол с артефактами взглядом, и только после этого поднял на полицейского взгляд. А вкупе с лютым взором, он, чеканя каждое слово, заявил:

– В виду всего вышесказанного в моих полномочиях заявить, что всё произнесённое во время допроса Заей Колобок, не имеет силы. В копилку к этому идёт и тот факт, что девушка пребывает в подавленном состоянии после произошедшего с ней происшествия. Шутка ли – нападение и удержание!

Дознаватель, изменившийся в лице к тому моменту настолько, что камень позавидует твёрдости мины на нём, вдруг спокойно заявил:

– Согласен, и по закону, между мной и многоуважаемой Заей Колобок состоялась беседа, а не допрос. И я хотел бы продолжить с ней эту беседу, чтобы составить с её слов картину преступления.

Высочайшее согласие Раева было дано, и мне пришлось отвечать на задаваемые полицейским вопросы.

В общем и частном: ничего сугубо интересного не происходило. Я объяснила, когда и при каких обстоятельствах я первый раз увидела Зачарованного. С кем он говорил, и как началось помешательство.

Раев ни разу не встрял за всё время «беседы», и лишь смотрел на меня, хмуря брови, да изредка потирал ладони друг о друга, выказывая этим своё крайнее беспокойство.

– «Очарование» Колобок подарил я, – прервал своё молчание Раев, когда объяснение снова коснулось любовного зелья, и он соврал, не моргнув даже глазом. – У нас была акция: возможность выиграть в лотерею: «Пять по цене одного».

Такое даже я бы не придумала! И ведь как врёт, как врёт – что песню поёт!

– Госпожа Колобок выиграла пять раз подряд? – усомнился полицейский чин.

А мы с Лютиком с интересом перевели взор с одного мужчины на другого.

Роман развёл руками, широко, добросердечно улыбнулся и сразил ответом не только мага, но и нас с Лютиком:

– Невероятное везенье!

Теперь моя очередь:

– Вообще-то шесть раз подряд случилось такое везенье, и один флакон – подарочный, от фирмы.

Раев лишь кивнул, подтверждая мою ложь, и ещё шире растянул улыбку. Как только губы у него не треснули от такой-то натуги?

По каменному выражению лица нашего «собеседника» трудно понять, как он воспринял ответ, но другого-то нет, вот и проглотил, что дали.

– Хорошо, – наконец, после небольшой паузы, выдавил Сторожевский, – на сегодня, я не имею права вас больше задерживать, госпожа Зая Колобок. Хорошего отдыха и желаю вам успеть по адресу доставки.

Мы распрощались и вышли, а в комнату в тот же момент вошли толпившиеся за дверью маги-оперативники. Похоже, у высокого чина с тремя звёздами на погонах намечалась летучка.

Оказались в опустевшем зале. Лютик тут же устремился за свободный столик.

– Ну и переделка! – заметил дракон. – Александрит во всём разберётся. Не волнуйся.

– Спасибо.

– Неужели там был тридцать один пузырёк?

Я кивнула и зашагала к бару, а Роман за мной следом, бросив в спину:

– Услужили родственники! А я всё думаю, что за… Кхе-кхе!

Я резко остановилась и обернулась:

– Так это не ты? И «Голубую розу» не присылал?

– Не-а. Мне нравится общаться с тобой, и я бы не посмел всё испортить, как и подталкивать тебя к чему-то иному, например, выбору и принятию решения. Знаю, наша партия выгодна обеим родам, но я не сторонник нагнетания и скоропалительности. Мне по душе плыть по течению – у меня это хорошо получается. Правда? Получается?

Он посмотрел мне в глаза с надеждой.

– Ты лучший в этом, – хмыкнула я.

Я поверила дракону, а сердце повело себя странно – запело. Теперь я поняла, от кого были пузырьки с провокационным зельем.

Вслух я сказала:

– Подарки спасли нам с Лютиком жизнь. Спасибо твоим и моим родственникам. Полагаю, неверно будет всё валить только на драконов. Обе семьи в деле.

Аппетит у Лютика, естественно, был зверский, как и полагается! Стресс, перенесённый коньком, давал свои плоды, потому я метнулась к бару, как пчёлка и заказала ещё порцию похлёбки.

Увы, потребности желудка, мой спутник рано или поздно утолит, а вот что делать с журналистами всея Застенья у входа в трактир, как и с тем, что я одномоментно превратилась в героиню дня, не знала. Так что неистощимый голод напарника меня даже устраивал.

Роман поплёлся следом за мной к бару, но я остановила его и усадила обратно:

– Сиди, чтобы бывшим умертвиям, коих благополучно восстановили в живую плоть, было с кем ударить кружками с «пенным» за здоровье, и возвращение из ледяного панциря.

– А ты? – светлые брови Романа взметнулись на лоб.

– А я обязана своему коню. Услужу ему, а там и он мне. Так и живём.

– Понял. Сейчас лишний, – дракону не по душе покладистость, но в отношении меня он проявлял чудеса терпеливости и уступчивости.

– Нет, – поспешила я с продолжением диалога. – Я рада тебе. Рада твоему участию.

– Тогда что? – непонимание на лице красавчика выглядело просто миной плохого актёра.

Лютик пошевелил ушами, став невольным свидетелем беседы, но морду демонстративно отвернул, и принялся шарить взглядом по залу.

Пора было ставить ситуацию на место – вот я и сообщила:

– Ещё вопрос, и я в тебя запущу «Очарованием». Вон та девица в углу, все глаза о тебя стёрла, порадую её твоей короткой любовью, если не перестанешь суетиться по пустякам. Ей точно будет что о тебе вспомнить после бурной ночи. Ну, и мне тоже в отношении тебя.

Дракон поднял руки вверх, шлёпнулся филеем на скамью и завёл беседу с Лютиком о поэзии прошлого века. Точнее: он произнёс фразу из романса, а Лютик, будучи конём образованным, напомнил, что строчки принято упоминать в момент отчуждения старой любви, хотя поэт имел изначально иной посыл. Роман заявил, что потрясён, и подобный факт известен не всем. В обсуждение влилось одно из бывших умертвий, высказав некое предположение, после которого разгорелся спор.

Решила пропустить стаканчик наедине и отправилась к бару.

Цитрусовыми несло безбожно!

Голова кругом.

Я дала себе слово, что как только Лютик насытится, я сумею подготовить речь для прессы. Потом мы умчимся в пургу, в даль, на край света… Куда угодно, но дальше от этого места!

За барной стойкой никого не было и я, взгромоздившись на высокий крутящийся стул, самозабвенно и без удовольствия принялась в уме набрасывать фразы, которые должны расставить акценты короткого диалога со Сказигруппами молниеносной информации, или кратко – СМИ.