– Что значит эмоционально?

– Да я и сама не понимаю, я же не знаю, что она именно записала. Когда мы с Аней разговаривали, было плохо слышно, я понимала, что она не дома, играла громко музыка и единственное, что я ее просила пойти немедленно домой. Скорей всего им не понравился мой тон. – я замолчала. Супруг посмотрел на меня вопросительно: есть ли у меня еще какие-то мысли или недосказанности. Потом попросил дать ему визитку, тоном отставного полковника, а это значило, что действовать теперь будет он.

Муж кому-то отправил сфотографированную визитку, сопроводив ее небольшим сообщением, потом поинтересовался, знаю ли я Анину фамилию, попросил ее телефон и дату рождения, улыбнулся, как ни в чем не бывало и сказал:

– Давай ужинать, – позвав ребенка, он как будто сообщил мне, что обсуждать дальше он не видит смысла.

Мы приступили к еде и все свое внимание перенесли на ребенка, замучив его расспросами, как прошел его день. Он, как и все подростки, отмахивался от нас дежурными фразами, не понимая, почему к нему сегодня такое пристальное внимание.

Телефон у мужа периодически жужжал, но он на него не отвлекался, потому что ужин для нас святое, и телефоны были у нас за столом под запретом. Конечно, это правило было больше придумано для ребенка, и сегодня меня это сильно нервировало, потому что мне было дико любопытно, что ему отвечали. А он, взяв с меня пример, продолжал делать вид, что ничего страшного не произошло.

Закончив ужин, и попив чай, ребенок ушел к себе, а муж просмотрел сообщения и вынес вердикт:

– Давай поступим так: завтра сходишь в полицию, как вы договаривались с Алексеем, внимательно прослушай записи, которые он тебе даст и постарайся говорить поменьше. – он на секунду задумался. – И еще, если будут просить подписать какие-либо документы, постарайся уйти от этого, если же это не получится – позвони мне. Хорошо? А так, вроде ничего страшного с Аней не случилось, она уже пришла в сознание, но у нее амнезия. Сейчас полиция должна выяснить, были ли совершены в отношении Анны противоправные действия, – рассуждал муж, – даже чисто формально, звонок же из больницы поступил, поэтому отработать они должны. В общем, сильно не напрягайся, но и пожалуйста, не будь такой безрассудной, всегда боюсь твоей непредсказуемости. – сказал супруг и посмотрел на меня, как на мелкую хулиганку, но правда очень любимую хулиганку, а потом добавил, – И про Алексея, тоже очень положительный отзыв, впрочем, да ты и сама это знаешь.

Я утвердительно кивнула.

Телефон мужа опять зажужжал, и я увидела, сообщение от его давнего друга Евгения Валерьевича, врача.

С Евгением я была знакома уже несколько лет. Супруг рассказывал мне, что судьба их свела еще во времена чеченского конфликта в далеком 1995. Сейчас Евгений был светилом науки – доктор, профессор, и просто специалист от бога, таких единицы. Неудивительно, что муж попросил именно его узнать о состоянии Анны.

Он написал кратко: состояние удовлетворительное, травм и повреждений нет, находится в сознании, диагноз: транзиторная глобальная амнезия (под вопросом), то есть окружающий мир воспринимает неадекватно, никого не помнит и постоянно произносит одни и те же цифры – номер телефона Ольги. Завтра будут готовы результаты всех анализов, тогда картина будет яснее.

Легче не стало, но хотя бы стало понятно, почему полиция обратилась ко мне.

Всю вечернюю прогулку мы шли практически молча. Перед сном, чтобы отвлечься, начала читать новую книжку по астрологии, которую подарил мне сын на Восьмое марта. Надо сказать, что уснула я с большим трудом и всю ночь мне снились натальные карты.

Я была счастливой мамой. Мой ребенок с шестого класса самостоятельно просыпался, готовил себе завтрак и тихонько уходил в школу. Я не обольщалась на тему того, что ему жалко меня будить и он дает мне поспать подольше, конечно, нет. Он так делал, потому что утром любил побыть хозяином положения, чтобы никто не вмешивался в его темп и утренний распорядок.

Проснулась я, как обычно в девять утра. Я не была из того числа людей, которые любят валяться в постели, «доедая» последние минутки сна. У меня было всего десять минут, чтобы быстро собраться и уже в девять тридцать быть на йоге в маленьком уютном зале недалеко от дома, а главное в компании приятных мне людей. Йогой, это конечно было назвать нельзя, хотя тенденция нашего времени была таковой, что каждый, кто раскатывал по утрам коврик и делал собаку мордой вниз, затем вверх, называл себя йогом. А еще из новомодных тенденций мне не нравилось то, что все становились такими «продвинутыми», познавшими людьми дзен. Я была противницей той мысли, что достаточно искренне чего-то пожелать, и оно непременно сбудется. «А если Ваши желания не исполняются – то Вы просто не умеете искренне мечтать!» – так объясняли нам гуру с экранов мобильных устройств. Но мне казалось, что таких, как я, неверующих, осталось немного, потому что подписчиков, а значит и последователей у этих людей было неприлично много! Не верить в это у меня было основание – это астрология. Основываясь на этой науке, можно точно сказать, что желание исполняется, если это заложено в Вашей натальной карте или по судьбе, как хотите, это называйте. А самое главное над его исполнением надо потрудиться. Хотя отрицать то, что именно с желания все начинается, я не буду! И даже наоборот скажу, что и в астрологии все начинается с того, чего хочет наша душа. Есть даже такая методика прогнозов, когда именно смотрятся внутренние желания и тенденции, которые формируются у нас. И меня всегда удивляло, что даже желания человека заложены у нас при рождении.

Завтракали мы с мужем всегда поздно, когда другие уже обедали, в 11:30. Сегодня же позавтракать мне не удалось, потому что после занятия йогой, у меня было всего пятнадцать минут, чтобы доехать до отделения.

Уже по дороге набрала Алексея и сказала, что буду через несколько минут, благо, что дорога от йоги до отделения не занимала много времени.

Такси остановилось напротив главного входа, где меня уже ждал Алексей. Он был одет в гражданское, с виду и не подумаешь, что он – капитан полиции.

Мы поздоровались, и он сразу пригласил проследовать за ним.

По коридорам учреждения мы шли молча, проходящие мимо сотрудники, то и дело здоровались с Алексеем. Я же внимательно рассматривала все помещения и коридоры, по которым мы шли, вглядывалась в проходящих мимо сотрудников, мысленно анализируя по их лицам, осанкам и движениям их натальный тип, строила предположения, чем эти люди могли бы здесь заниматься. Обычно я это делала почти машинально, но сейчас я это делала специально, пытаясь отвлечься.

За этим занятием поймала себя на мысли, что все происходящее напоминает мне подготовку к консультации. Вопрос только к какой?

Наконец мы дошли до кабинета. Алексей открыл дверь и пропустил меня вперед, удивив меня. Я вошла и огляделась. Кабинет был небольшой, рассчитанный на работу одного человека, с возможностью провести небольшое совещание. Не могу сказать, что он был уютным, но вполне функциональным. Алексей предложил мне стул у приставного стола, а сам сел на свое место.

– Ну что? Давайте начнем. – наконец, нарушив молчание заговорил он.

– Если Вы не против, Ольга, я буду записывать наш разговор на диктофон. – сказал Алексей.

– Хорошо. – согласилась я.

Он достал телефон, включил диктофон и положил его на стол, между нами.

– Вы знакомы с Анной Анохиной?

– Да. -ответила я коротко.

– Когда и при каких обстоятельствах Вы познакомились с ней?

– Она записалась ко мне на консультацию по рекомендации Вероники Валеевой – моей давней клиентки.

– С каким вопросом обратилась к Вам Анна?

– Я, Вам уже говорила, что все подробности раскрыть не могу, но если вкратце, то стандартная ситуация для девушек в этом возрасте. Она запуталась в своих мужчинах, которых у нее было не мало, и наступило понимание, что ей хочется семьи. А как и главное с кем ей начать строить серьезные отношения она не понимала, потому что как это часто бывает, что те, кому нравимся мы, не нравятся нам и наоборот. От этого настроение у нее было депрессивное, ощущение безвыходности нарастало. – я замолчала, не понимая, что еще нужно и можно добавить, чтоб разговор быстрей закончился.