– Эй, послушайте… вы торопитесь? – окликнул мотоциклист «неуклюжего», когда тот уже взялся за ручку двери. – У меня сложилось впечатление, что не особенно.

«Неуклюжий» оглянулся, подумал секунду, и пожал плечами.

– Ну, в общем…

– Тогда, может, присоединитесь ко мне? Я собираюсь перекусить. Или вы уже забыли, что за вами долг? – с нажимом произнёс мотоциклист и растянул край губ в подобие улыбки. – А знаете, – прищурился он, – пожалуй, я даже сам угощу вас! «Прощайте врагам своим…» – а вы ведь мне даже не враг. Так что, как говорится, сам Бог велел, – и усмехнулся. – Что там у вас имеется перекусить? – повернулся он теперь к мистеру Доу. – Только не говорите, что…

– Яичница, – отозвался тот недовольно. – С беконом, – и явно напоказ обречённо вздохнул.

– Вот! Яичница! С беконом! Вполне приличное блюдо! – проигнорировал мотоциклист явное нежелание хозяина возиться с поздними гостями. – И никаких тебе хрупких, так и лезущих под руку чашек!

«Неуклюжий» посетитель хмыкнул и снова пожал плечами.

– Ну… Почему бы и нет?

***

Они устроились в середине зала, благо тесниться не было нужды. Хозяин закончил возиться под стойкой и вышел, неся небольшую картонную коробку с яркой надписью. Оставив коробку на соседнем столике, он протянул руку к пепельнице, единолично занимавшей почётное место в центре облюбованного клиентами стола. Казалось, расстояние было слишком велико для человеческой руки, однако цель была достигнута с лёгкостью – даже не пришлось нагибаться. Доу вытряхнул из пепельницы сухую муху и, оставляя влажный след, мазнул по исцарапанной столешнице снятым с руки обрывком полотенца – мотоциклист разглядел багровое пятно ожога на кисти и пальцах. Обозначив таким образом сервис, хозяин добавил в пару к пепельнице принесённую коробку с галетами и побрёл обратно за стойку.

Увидев галеты, мотоциклист поморщился. Он посмотрел на удалявшегося хозяина, однако ничего говорить не стал.

Мистер Доу скрылся за дверью. Должно быть, там находилась кухня, потому что из-за двери зашкворчало и потянуло запахом разогретой, не очень хорошо вычищенной сковородки.

«Неуклюжий» посетитель зевнул, вытянул из упаковки одну галету, подержал в пальцах невзрачный сухой квадратик, разглядывая его с рассеянным любопытством, и разломил.

Дрогнуло веко, чуть плотнее сжались губы… Было заметно, что мотоциклисту чем-то неприятен раздавшийся хруст.

– Никогда не пробовали сухого хлеба? – в голосе мотоциклиста слышались раздражение и неприязнь.

«Неуклюжий» удивлённо поднял брови. Мотоциклист мотнул головой, словно отгонял назойливую муху, и произнёс виновато:

– Простите мне мою резкость, но я с раннего утра на ногах, и дорога предстоит ещё долгая, – он потёр глаза. – Чашка кофе была бы в самый раз…

– Ещё раз прошу прощения, – произнёс «неуклюжий» – без особого, правда, сожаления.

– Ну, хотя бы перекусить и немного расслабиться – тоже хорошо. По большому счёту есть у меня в запасе часок-другой.

– Конечно, вам следует отдохнуть. В седле мотоцикла следует быть вдвойне осторожным, особенно в тёмное время суток.

– Вы, должно быть, тоже проделали долгий путь? Ведь чтобы добраться сюда…

– Кстати, у вас весьма приличная модель, – заметил «неуклюжий». – Не каждый может позволить себе такую. Чем вы занимаетесь, если не секрет?

Мотоциклист помедлил секунду, не мигая глядя на собеседника, и ответил коротко:

– Инвестиции.

– Какого рода? – поинтересовался «неуклюжий».

– Инвестиции… в будущее. Я работаю в крупной компании. Хотя, если честно, меня не вполне устраивает политика руководства, и если мне не удастся повлиять на неё, то имеется резон э-э… реализовать собственный проект – несколько идей занимают меня с недавних пор. А ваш род деятельности?..

– Как, простите, называется ваша компания? – перебил «неуклюжий».

– Её название ничего вам не скажет, как, впрочем, и целый ряд других, имеющих смысл разве что для тех, кто, как и я, погружён во все эти… – мотоциклист покрутил пальцами в воздухе.

– Инвестиции, – понимающе покивал его странноватый собеседник.

– Точно, инвестиции, – подтвердил мотоциклист. – Но почему вы решили, что у меня хороший байк? Вряд ли отсюда можно разглядеть…

– Звук. Весьма специфический. Характерен для мощных дорогих моделей.

– М-м, вот в чём дело… А вы…

– Вам нравится то, чем вы занимаетесь? – опередил мотоциклиста «неуклюжий».

– Это даёт неплохой доход, ведь надо обеспечивать семью.

– Вы ушли от ответа, а это значит…

– Ну не выдумывайте, – поморщился мотоциклист. – Поверьте, я не скучаю. И перспективы открываются… м-м… весьма приличные, даже захватывающие. Просто помимо реализации этих захватывающих перспектив существуют обязанности совсем иного рода. Например, обязанности семейного человека. Вы же понимаете, что это значит? У вас есть семья?

– Хм-м… – протянул «неуклюжий», и непонятно было, к чему отнести это его «хм-м…». – А вам никогда не хотелось чего-то ещё? Помимо работы и «прочих обязанностей»? Заняться тем, о чём грезили с самого детства? Воплотить давнюю мечту?

– Я такой, какой есть, и делаю то, на что способен. А мечты… Когда-нибудь дойдёт черёд и до них. Тем более, что подобные стремления непостоянны и имеют свойство изменяться вплоть до противоположных – к чему торопиться? Или ваши детские грёзы до сих пор занимают вас?

Взгляд «неуклюжего» стал задумчивым.

– Почему-то всё простое и нужное, к чему человек тянется, быть может, с самого рождения, он всегда оставляет на потом, забывает и в конце концов подменяет суррогатами, которые подсовывает ему общество, – произнёс он. – Вернее, то чувство стадности, что заставляет соответствовать определённому образу и уровню, стремиться к общепринятым сиюминутным ценностям и ярлыкам из фальшивого золота, а также завидовать, вожделеть и пускать слюну на то, что по сути является иллюзией и горсткой праха…

– Знаете, – мотоциклист усмехнулся и откинулся на скрипнувшую спинку стула, – когда-то меня всерьёз занимали подобные рассуждения. Волновали, казавшиеся невероятно важными, вопросы, без ответа на которые «просто нельзя жить дальше». «Почему мы такие, какие есть?» «Почему мы ненавидим, радуемся, плачем, любим и страдаем от любви?» «Почему поступаем так, а не иначе? Идём в эту сторону, а не в ту?» Фу-ф-ф… Эти бесконечные «почему»… И «для чего», и «зачем»!

– И какой же вы нашли ответ?

Мотоциклист фыркнул.

– Я конкретно обломал себе зубы! Такой вот менетекел… Я мог бы ломать их себе и по сию пору, однако мне повезло: случай позволил понять, что я зашёл не с той стороны. Не буду утомлять подробностями, скажу только, что теперь ясное понимание устройства и движущих сил человеческого мира, чётко поставленная цель и незамутнённый эмоциями расчёт делают мою жизнь более наполненной, эффективной и значимой, придавая ей, не примите за нескромность и пустое бахвальство, определённую объективную ценность.

– Понимание устройства и движущих сил человеческого мира? Ясная цель и холодный расчёт… Я вижу, вы склонны к материализму, то есть к так называемому «научному мировоззрению». Что ж, наука худо-бедно способна ответить на вопрос, почему мы такие, какие мы есть… но существует более фундаментальный вопрос: почему мы вообще есть? И вот здесь наука со своим материализмом оказывается в тупике.

– К чему вы клоните? Предлагаете обратиться к религии?

– Как бы то ни было, именно Священное Писание даёт чёткий ответ…

– Однозначное, безапелляционное утверждение! Бог – и никаких гвоздей! Однако религии таковы, что они утверждают, но не предоставляют никаких доказательств. И Священное Писание, давая сомнительный ответ на вопрос «в чём причина?», по сути игнорирует вопросы «как?» и «зачем?» Наука же, по природе своей, ищет объяснений, доказательств, логических связей…

– Уходя при этом в дебри второстепенных, ничего не значащих деталей и технических подробностей и упуская из внимания главное, даже не пытаясь толком…