– Разбирать, продукты не причём. Ужин готовить, есть пора. Иди, смотри свой футбол. – Олеся пихнула легонько Виктора в спину. – Бесишь. Чем вас там кормят? Это что? – Она держала в руках пакет со сметаной, – сметана, неудобная же упаковка. А куда упаковку? На свалку? А дальше?

– На свалку, а дальше никуда. Всё решают, реформы всякие придумывают, а кучи растут. – Ответила я.

– Боже мой, вся еда в пластике и всё на свалку? Убийцы! Нет, у нас хорошо. Сметана в банке, молоко в бутылке или в бидоне. Масло в пергаменте. Сахар в бумажном пакете. Вторсырьё на каждом углу сдать можно. Ещё и копеечку получить.

– Здорово, у нас так не получится. Наши думают, как бы с нас содрать, а не нам дать. Ладно, это всё лирика. Мне то, что делать? Что это не шутка я уж поняла. – Спрашивала я, привычно разбирая пакеты. – Куда мне-то теперь?

– Сегодня у нас переночуешь, завтра в милицию заявление напишешь. Только скажешь, что память потеряла, не помнишь, кто ты и откуда. А-то в психушку сдадут, если о перемещении речь заведёшь. Я сегодня в ночь, кое с кем поговорю. Потом дальше решать будем. Ужином ты сегодня кормишь. Потусторонним.

Ужин получился вкусным, но никого не удивил. Такое и здесь готовят. Олеся пока убежала на работу. Виктор сел смотреть футбол. Что в том мире, что в этом. А я пошла в комнату, пообщаться с Варей.

Комната Варвары находилась там, где и комната моих мальчишек. В отличие от зала стены обклеены обоями, в углу отгорожена гардеробная, кровать-чердак, внизу диван. У противоположной стороны компьютерный стол.

Я присмотрелась к компьютеру. Интересный экран, плоский, жидкокристаллический, только вот рамка интересная, как на фото. Ещё и цветочками украшенная. На коробке процессора стоял логотип фирмы. Мне совсем неизвестный.

– Что за компьютер? – Спросила я у Вари.

– Узбекистон,– гордо ответила девочка,– восьми ядерный. Мама с папой на день рождения купили.

– Узбикестон? – Удивилась я.

– Да, а у вас таких нет?

– Нет, а у вас ещё какие есть?

– Есть Волга- Волга, но они послабей, на них только текст. Если надо выйти в ВЭБ, долго думать будет. И страницы долго листает. А ещё есть Чайка. Но они дорогие. У них есть своя библиотека, правда говорят, что с ВЭБ не сравнить. Зато сеть если зависнет, ждать не надо.

– А ВЭБ это что?

– ВЭБ? У вас нет? А как же вы всё узнаёте? Информацию, где берёте?

– Мы, в интернете. – Ответила я, уже подозревая, что такое ВЭБ.

– Так у вас библиотека называется? Интересное слово, и не запомнишь. А ВЭБ – это всесоюзная электронная библиотека. А Аська есть у вас?

– Была, сейчас вацап.

– Да, что же за слова у вас такие. И не запомнишь. Язык сломать можно.– Возмутилась девочка.

– А ты дома, почему сидишь? Лето же. – Сменила я тему. Девочке было четырнадцать лет. Должна, по идее, гулять с подругами. Время восемь вечера.

– А у меня урок был. Я дополнительно китайский учу. У нас в классном чате можно дополнительно заниматься с учителями. Вот я и выбрала китайский. На каникулы с этим языком не уйдёшь. Сложно. Я вам сейчас приготовлю постель и пойду. Вы меня не ждите. Я часов в двенадцать только приду.

– Так поздно? И не боишься? Темно же уже.

– Где? На улице? Вы что, фонари кругом. Ой, а у вас, что нет на улицах света? – Вытаращила на меня глаза девчонка. – Тогда, конечно, страшно. И камер нет, понятно. Плохо у вас.

– Почему плохо? – Удивилась я.

– Как же, вот допустим, кто-то из мальчишек решит подраться, как милиция увидит это? – Я пожала плечами. – Вот. А наша милиция видит. Потом в школу или институт или на работу напишут. На собрание вызовут, стыдно.

Покрутившись ещё немного в доме и потарахтев о чем-то, Варвара убежала гулять, а я пошла, принять душ. Хочу лечь спать, может, глаза открою, а я дома, на своей кроватке.

Уснула я быстро. Вообще-то, когда Варя мне диван стелила, думала, не усну. Всё же сильно переживаю, как там мои мальчишки. Ага, не тут-то было, только голова коснулась подушки я и вырубилось. Ночь прошла быстро, без сновидений. Я так крепко спала, что не слышала, как Варвара с улицы пришла. Проснувшись, я села на диване. Никаких иллюзий, по поводу того, что сейчас открою глаза и я дома, не было. Я не в кино, к сожалению. В доме стояла тишина, все спали. Олеси, наверное, ещё не было. Я пошла на кухню, завтрак готовить.

Так, газовая плита обычная омичка, холодильник, двухкамерный, ноуфрост, ЗИЛ. Надо же. В нашем времени и завода уже нет, а тут холодильники выпускает. Значит и машины есть. Открыв холодильник, затаила дыхание, появилось такое чувство, что это холодильник моей бабушки. Сметана в литровой банке, закрытая капроновой крышкой. На дверки бутылки с молоком, сливками и кефиром. Причём, как в интернете на картинке. Молоко с белой крышечкой, кефир с зелёной, сливки с фиолетовой. Батон колбасы в натуральной оболочке. Масло в пергамент завёрнуто. Посмотрела на подоконник, точно, ожидания оправдались. На подоконнике стояли четыре пустые молочные бутылки. Заглянув в шкафчики, действительно не обнаружила пластиковых пакетов. Всё хранится в баночках и бумажных пакетах.

Не знаю чем Олеся своих на завтрак балует, а я решила сделать гренки.

– О, как пахнет, – на кухню зашла Олеся, – ты всегда так рано встаёшь?

– Ну, да, завтрак мужикам своим делаю. Я тут у тебя похозяйничала.

–Ни чего, на здоровье. Я завтраки не готовлю. По кружочку колбасы, хлеб с маслом и чай. В столовой днём поедим. А Варька сама уже взрослая. А с осени в школе питается.

– Да ну, что там, в школе подадут? Да и в столовой, – я махнула рукой, – втридорога сдерут, а из-за стола голодной выходишь. Мы с собой на работу судки берём.

– Нет, что ты. Столовые при организациях бесплатные, кормят отлично, и домой можно на ужин еду брать. В школе три раза кормят. Пока дети не поедят, уроки не начнутся. Кормят очень хорошо. Да, а как же ты успеваешь и дома и на работе?

Я пожала плечами,– как-то успеваю, у нас все так живут.

Олеся молча подняла брови.

– Ладно, это всё лирика. Давай, ешь, и в милицию пойдём. Документы тебе нужны. В общем, так, тебя у подъезда наши бабки видели, а это похлеще КГБ. Поэтому, как в подъезд ты вошла не помнишь, про свои сумки забудь, не помнишь, кто ты и как зовут, тоже забыла. Будем тебя искать. Другого выхода нет.

– А ты с кем-то поговорить хотела,– робко поинтересовалась я,– может можно назад?

– В том-то и дело, что нет. Давай сначала с документами решим, чтобы тебе можно было свободно передвигаться, а уж потом с доставкой назад, решать будем. Ехать надо в город N, похоже, ноги оттуда растут. Ешь и пошли.

–А, что там, в этом городе? – Спросила я Олесю, когда мы шли к автобусной остановки.

–Лаборатория, секретная, поэтому и нужен паспорт, если, вообще, мы в тот городок попадём. Не заморачивайся пока. Надо с тобой сейчас решать.– Олеся уверенно шла по тротуару, а я вертела головой во все стороны.

Вроде и город мой, и улицы, и дома. Но в то же время всё какое-то не знакомое.

–А почему так мало машин? Сильно дорогие?– Я наконец сообразила чего не хватает. Бесконечной пробки из вереницы автомобилей.

– Почему дорого? У всех, кто желает, есть автомобили. С чего ты взяла, что дорого?– Удивилась Олеся

–Так, вот. Только автобусы и немного грузовых,– указала я на дорогу.

–Так в городе нельзя ездить,– Олеся уставилась на меня, как на больную,– в городе только общественный транспорт. У вас, что все едут, когда хотят и где хотят?

–Ну, почему, по правилам ездят. Где хотят,– вздохнула я.

–Понятно. – Отрезала Олеся,– В городах ездить на личном автомобиле нельзя. Если только с дачного участка надо, что-то привезти. Тогда берёшь разрешение у домоуправа и привозишь. На ночь во дворе машину ставить нельзя. У каждого гараж за городом. По городу общественный транспорт ходит. Не хочешь автобусом, есть такси. Но за такси платить надо, а автобус бесплатно. В Москве по центру только трамвай ходит и такси нельзя. Исторический центр, берегут. Да если бы все на машинах ездили, чем бы мы в городе дышали. И так грузовых куча машин. Но без них никак. Приходится терпеть.