Хасидатэ, или Ама-но Хасидатэ — это поросшая соснами песчаная коса длиной 3,6 км и шириной от 40 до 100 м, отделяющая лагуну Асо-но уми от залива Миядзу (часть залива Вакаса в Японском море). Ама-но Хасидатэ означает Небесный мост. Название происходит от слова Ама-но Укихаси — Небесный плавучий мост. Согласно японской мифологии, стоя на этом Небесном плавучем мосту, боги Идзанами и Идзанаги создали твердь, которая потом и стала Японией: «Потому оба бога, ступив на Небесный Плавучий мост, то драгоценное копьё погрузили, и, вращая его, хлюп-хлюп — месили морскую воду, и когда вытащили его, вода, капавшая с кончика копья, сгустившись, стала островом».[6]
Говорят, чтобы по-настоящему прочувствовать прелесть этого пейзажа, следует повернуться к косе спиной и посмотреть на неё, нагнувшись, между ног. И тогда можно увидеть, как «парит» в Небе мост. Таким образом, Хасидатэ — место, где соединяются небо и земля.
Местность знаменита и своими буддийскими святынями. Здесь находится храм Тиондзи, основанный в самом начале IX века. Главной святыней этого храма является бодхисаттва Мондзю — воплощение мудрости. Считается, что Мондзю был учеником исторического будды. В Японии есть три основных места поклонения Мондзю, которые называются «три Мондзю» (саммондзю). В храме Тиондзи находится Мондзю, который называется Киридо Мондзю, или Кусэното Мондзю. Абэно Мондзю «обитает» в храме того же названия в префектуре Нара, Камэока Мондзю находится в храме Тайсэйдзи в префектуре Ямагата.
Ещё один знаменитый храм в этой местности — храм Нариайдзи на горе Нариай. Храм был основан в VIII веке. Этот храм является одним из 33 храмов паломничества к Каннон в западной Японии. Такое паломничество практиковалось ещё в период Хэйан, а возможно, и раньше. Есть сведения, что его ввёл монах Токудо Сёнин в 718 году, но тогда этот маршрут не получил распространения и был заново «открыт» императором Кадзан в 988 году. Когда героям рассказа «Небо Брахмы» «исполнилось по восемьдесят лет, Химэгими превратилась в Каннон в храме Нариай, а Тамавака стал Мондзю в Кусэното».
Рассказ «Мандала храма Тайма» относится к «храмовым легендам», он повествует о происхождении одной из трёх знаменитых мандал (изображение мироздания) рая — Чистой земли.
Храм Тайма находится в городе Тайма, расположенном в уезде Кацураги префектуры Нара. Храм возник в 680 году, когда сюда был перенесён монастырь Манподзоин, основанный в 612 году принцем Мароко, сыном государя Ёмэй. Храм обладает целым рядом сокровищ, которые внесены в реестр «национальных сокровищ». Он знаменит архитектурой Главного Зала (хондо), Восточной и Западной пагод, статуей будды Мироку, мандалой, известной как Тайма-мандала. Тайма-мандала — одна из трёх традиционных мандал буддизма Чистой земли, изображающих Чистую землю будды Амиды. Две другие мандалы — это Тико-мандала и Сэйкай-мандала. Тико-мандала называется ещё «Первой мандалой». Легенда повествует о том, что Чистая земля на мандале изображена в соответствии с видением монаха школы Санрон по имени Тико (709–790?), который жил в монастыре Гангодзи в Нара. Легенда содержится в собрании Ёсисигэ-но Ясутанэ (931?-1002) «Одзё гокуракуки» («Записи о вознесении в Край вечной радости», ок. 983). Легенда повествует о том, что монахи храма Гангодзи Тико и Райко с юных лет жили в одной келье. После смерти Райко Тико молился о своём товарище и мечтал узнать, где тот переродился — в раю или в аду. Однажды Тико увидел Райко во сне и узнал, что Райко находится в раю. Тико, который тоже страстно желал возродиться в раю, спросил, что ему следует делать для достижения своей цели.
«Райко ответил: „Спроси у Амиды“. И повёл Тико, и предстал он перед Амидой. Тико поклонился наипочтительнейше и сказал: „Что за добрые дела вершить мне, чтобы вознестись?“ Амида отвечал: „Думай о совершенстве Амиды и великолепии Пречистой Земли“. Тико сказал: „Великолепие Пречистой Земли удивительно и обширно — не охватить его сердцем и глазом. Как я, недостойный, могу представить её себе?“ Амида протянул правую руку — на ладони он держал Пречистую Землю, только она была невелика размером.
Тико пробудился и тут же заказал живописцу картину — тот нарисовал явленную Тико во сне Пречистую Землю. До конца дней своих поклонялся ей Тико и переродился в Краю Вечной Радости». (Перевод А.Н. Мещерякова.[7])
Легенда, связанная с Сэйкай-мандалой, говорит о том, что изображённая на ней Чистая земля была явлена монаху Сэйкай (другое прочтение его имени Сёкай, ум. 1017) бодхисаттвой Каннон в храме Киёмидзу в 996 году.
Интересно, что история создания мандалы храма Тайма записана на самой мандале.
И Сэйкай-мандала и Тайма-мандала созданы на основе сутры «Каммурё дзюкё» («Сутра о постижении неизмеримой по продолжительности жизни»).
Если на мандале храма Тайма изображён рай с его лотосами и возродившимися праведниками, то рассказ «Ад» рисует ужасы и пытки, каким неправедные люди и другие живые существа подвергаются в подземном царстве царя Эммы. Монахиня храма Тёходзи дважды спускается в ад по приглашению самого Эммы. Такие сюжеты — о посещении ада живыми людьми — встречаются уже в «Нихон рёики», первом японском сборнике сэцува.[8]
Потусторонний мир с разрешения царя Эмма посещает и герой рассказа «Сын Ацумори».
Синтоистские божества исконно являются божествами, видеть которых нельзя. Поэтому не существует и разработанной иконографии этих божеств. Совсем по-другому обстоит дело с буддийскими божествами. Их иконография разработана в мельчайших деталях. Обратимся к «портретам» будд, бодхисаттв и богов в рассказах отоги-дзоси. В рассказах будды и боги не так часто появляются в своём «истинном» облике, а если и появляются, то описываются довольно скупо.
В рассказе «Ад» божества предстают «как есть». Героине в её путешествии по подземному миру царя Эммы помогает бог Фудомёо, но его облик не описан. Зато облику Эммы посвящено несколько слов: «В этом дворце десять царей-судей сидели рядком. Самым страшным был царь Эмма. Его лицо было величиной в три сяку [почти метр. — М. Т.]. Когда преклоняешь колени на этом последнем своём суде, н царь Эмма начинает говорить, его голос приводит в ужас — он подобен грому. Достаточно ему сказать одно слово, как тебя пробирает до печёнок, и ты вся трясёшься». В истинном обличье является в этом рассказе и Каннон: «Когда я посмотрела вверх, то увидела кого-то в три человеческих роста. Он шёл к Эмме, поднимаясь по высокой лестнице. Когда я рассмотрела лицо, то поняла, что это прошла одиннадцатиликая Каннон из нашего храма. Нет никого более достойного благодарности, дающего радость, придающего силы, благословенного». В «Садзарэиси» к героине является Комбира, посланец будды Якуси: «И вот, когда она стояла так, совсем одна, с неба к ней сошёл посланец в золотом венце и преподнёс принцессе Садзарэиси драгоценный сосуд».
Некоторым героям рассказов доводится видеть нисхождение на землю и восхождение на небо будд и богов.
«И вот, как и говорили островитяне, появились двадцать пять бодхисаттв, зазвучали духовые и струнные инструменты. Такое невозможно ни представить, ни описать словами! Об этом говорится в „Лотосовой сутре“. Ондзоси слушал мелодию, с которой является в мир будда, и был преисполнен чувства благодарности» («Путешествие Ондзоси на острова»).
«Сидзира достиг просветления, он стал буддой и по прошествии семи тысяч лет поднялся на небо. Когда он возносился, чередой плыли фиолетовые облака, воздух во всех четырёх направлениях наполнился нездешними ароматами, сыпались цветы, дул ветер молодости и бессмертия, везде слышались поющие голоса, двадцать пять бодхисаттв, тридцать три отрока, двадцать восемь богов-защитников и три тысячи будд — все излучали сияние. Шестнадцать небесных отроков-защитников, Четыре Небесных Царя и Пять Великих Царей Света заполнили небесное пространство» («Рассказ о раковине»).
«Через семь дней, в полдень — в час лошади, череда фиолетовых облаков спустилась с небес. Шестнадцать небесных отроков несли драгоценный паланкин. Некто прекрасный, в драгоценном венце, спустился с небес…» («Небо Брахмы»),
