Никогда не хотелось иметь свою машину. Как сидеть за рулем, если все время укачивает? Это же большая ответственность. Вдруг сделаешь что-то неправильно? И себя можно угробить, и других.

Каждая поездка будет оборачиваться жутким стрессом и невероятным напряжением. Совершенно непонятно, что показывают в зеркалах. Левую и правую стороны иногда путаешь, что уж говорить про задний вид!

Притом с машиной столько хлопот! Если хочешь иметь свой домик на колесах, придется вложиться. Накопить или взять в кредит мало, надо постоянно оплачивать ее обслуживание. А еще искать место, куда поставить, следить за знаками платной парковки, где-то хранить шины, стоять в очередях сервисных центров…

Нет, это того не стоит. Общественный транспорт гораздо доступнее, притом не надо заморачиваться. Едешь себе и книжечку читаешь или смотришь в телефончик. Или сидишь и просто размышляешь, глядя в окошко, – лучше любой медитации. Если не укачивает…

В машине из развлечений – только радио. Похоже, оно теперь работает исключительно для водителей. Вот и сейчас на фоне играет навязчивая мелодия, ужасно знакомая, но не вспомнить ни автора, ни названия, и это особенно нервирует. Почему-то важно зацепиться за знакомое и привычное, чтобы удержаться на краю ускользающего сознания…

Потянулись странные дни. Все шло как обычно: Василиса вставала пораньше, готовила Елисею завтрак и провожала его в универ. До обеда наводила порядок в квартире – и раньше имелся на эту тему пунктик, а теперь ее требования к чистоте и порядку особенно возросли.

Она говорила себе: старается ради Елисея, чтобы мальчику было у нее хорошо и уютно. Но внимательно прислушивалась к своим ощущениям: может, пресловутый инстинкт гнездования проснулся? Доводилось читать, что у некоторых бывает – еще до того, как все подтверждается, дамочки внезапно начинают менять шторы, переставлять мебель или, в особенно запущенных случаях, делать ремонт.

Подобных желаний Василиса не испытывала. Глупо обустраивать съемную квартиру, хотя она давно привыкла считать ее почти своей. Просто надо было переключаться, направлять тревогу в параллельное русло. Она запускала стирку, заказывала продукты, прикидывала, что приготовить на ужин, – чтобы вечером ничего не отвлекало и можно было все время посвятить Елисею. Кто знает, сколько его у них осталось… Статьи в интернете уверяли, что близость не повредит, только на поздних сроках надо выбирать подходящие позы – пока совет точно не актуален.

После обеда начинали приходить ученики, и Василиса немного успокаивалась, занимаясь привычным делом. Но однажды ее накрыло. Сидела с девочкой-восьмиклассницей, машинально поправляя ошибки, и вдруг подумала: внешне ничего не изменилось, она чувствует себя обыкновенно, вокруг тоже все как всегда. Между тем произошли грандиозные, фантастические метаморфозы, которые в ближайшем будущем полностью перевернут ее жизнь, изменят до неузнаваемости, поставят с ног на голову! А она спокойно сидит и слушает, как ученица с запинками читает заданный в школе текст, ошибаясь в простейших словах. Впрочем, если бы она не ошибалась, ей незачем было бы ходить к репетитору…

Василиса не спрашивала, сколько у Елисея пар и в котором часу он вернется – пусть не думает, что она пытается его контролировать. Когда задерживался, не ревновала и даже почти не переживала: была внутренне готова, что в один прекрасный вечер он просто не придет. Она не будет унижаться и требовать объяснений…

Но Елисей всегда возвращался, и это каждый раз радовало ее так, что у них случалось почти первое свидание.

Однажды вечером она заваривала чай – крепкий черный, как он любил, – и Елисей вдруг сказал:

– Лис, тут кое-какие новости есть…

Василиса просыпала заварку мимо чайника и замерла, боясь поворачиваться. Сколько ни готовила себя, а все равно это произошло неожиданно. Сейчас он скажет, что насладился самостоятельной жизнью и хочет вернуться домой, под крылышко к любящим маме и папе. А они будут иногда встречаться и куда-нибудь ходить – он же не захочет обижать ее резким и окончательным разрывом. Но это полный провал и конец всего…

– Мне уехать надо будет, – ничего не заметив, продолжал Елисей.

Василиса собрала и выкинула рассыпанную заварку, положила в чайник новую порцию и залила кипятком – очень кстати щелкнул отключившийся чайник. Только после этого повернулась и спросила:

– Куда уехать?

Она похвалила себя – почти ровно получилось, за эти секунды ей удалось справиться с собой.

– Да пока точно не знаю, куда скажут, – неожиданно ответил Елисей и пояснил: – Я в армию ухожу.

– Куда?

– В армию, – повторил он и нетерпеливо уточнил: – В Вооруженные силы. На срочную службу.

Василиса ничего не понимала.

– Тебе повестка пришла?

– Ну да. Папа передал, когда мы у них последний раз были.

– Я не заметила…

– А ты в это время с Аринкой болтала.

«Болтала», надо же! В гробу она видала такую болтовню.

– Повестку должны призывнику лично в руки вручать, чтобы он расписался в получении. Даже родители не могут…

– А ты откуда такие подробности знаешь? – неожиданно заинтересовался Елисей.

– Поработаешь столько лет со старшеклассниками – еще и не такое узнаешь. Но почему именно тебя?

– Восемнадцать мне уже, забыла?

В голове начало немного проясняться. Не бросает, но уходит в армию, и еще неизвестно, что хуже…

– Ты же в университет поступил! Студентам отсрочка предоставляется, разве нет?

– Предоставляется, – подтвердил он.

– Значит, надо сходить в военкомат с документами, – горячо заговорила она. – Хочешь, я с тобой? Хотя нет, лучше папу попроси…

– Лис, – прервал он. – Ты не поняла. Я сам хочу пойти.

Василиса ошарашенно умолкла. Не хочет ее расстраивать и говорит про армию, чтобы свалить под благовидным предлогом?

– Зачем тебе это нужно? – выдавила она.

– Все равно придется. Лучше уж сразу.

– Но время еще есть! А потом можно что-нибудь придумать…

– Лис, ты не поняла, – повторил Елисей так серьезно, словно это он был старше. – Не хочу я выкручиваться и что-то придумывать. Надо – значит, надо. У меня же дедушка военный, забыла?

– У меня тоже, – призналась Василиса.

– Ну вот, – обрадовался он. – Как у нас много общего! Ты поймешь…

Что-то перевернулось у нее в голове. Привыкла к ученикам, которые постоянно изобретали способы, как отмазаться и избежать службы, и теперь с трудом воспринимала слова Елисея. Отдельные личности ради этого к репетиторам начинали ходить – чтобы хоть куда-нибудь да поступить! Похвально, конечно, иметь стимул к знаниям, но…

В душе зашевелились уважение и гордость. Ее мальчик не такой, как все! Она ведь давно в этом убедилась.

– Вообще, ты молодец, все правильно, – наконец проговорила Василиса. – Но почему именно сейчас, когда ты только поступил?

– Через год вернусь, за мной обязаны место сохранить. Пока документы на академ оформляю.

– Но за год ты все забудешь! Станет гораздо сложнее…

– А нам на первых лекциях посоветовали забыть то, чему в школе учили, – легкомысленно отмахнулся Елисей.

Она посмотрела на него почти с умилением. Пытается казаться взрослым, а сам еще такой наивный ребенок!

– Это просто шутка. Вам хотели сказать, чтобы вы перестраивались и учились осваивать знания сами, добровольно, а не из-под палки, как в школе, лишь бы какой-никакой аттестат получить.

– Короче, Лис, – неожиданно твердо закончил он. – Я уже все решил. Давай чай пить, а то остынет.

Василиса послушно взяла чайник и разлила чай по чашкам. Он не остыл, она предпочла бы еще подождать. Но Елисей ясно дал понять, что не намерен продолжать разговор.

Утром она впервые не могла дождаться, когда Елисей наконец уйдет в свой университет. Едва за ним захлопнулась дверь, Василиса бросилась к компьютеру, забыв об уборке и планах на ужин.