Дима резко развернулся в его сторону, но выражение лица не поменялось, оно словно стало каменным, ни одной эмоции, лишь в глазах пылала такая боль, что все ужаснулись еще больше.

– Дмитрий Эдуардович…

Но Володя не успел ничего сказать, дверь захлопнулась, и они остались в палате втроем.

– Ты на машине? – быстро спросил Володя Максима.

– Да!

– Поедем за ним.

– Я и сам догадался! Оля, сама доберешься домой?

– Да, обо мне не беспокойся… – сказала девушка и пошла к двери, но обернулась, – позвони мне потом, Дмитрий Эдуардович спас моего сына, я для него все сделаю… Только что я могу…

– Я позвоню, – пообещал Максим.

Дима шел по коридору в сторону выхода на улицу, иногда задевая плечом стену, в голове туман, перед глазами темно, в носу жуткий запах жженого тела, которым вонял он сам.

Машина, точно такая же, как та, что взорвалась, была припаркована прямо у входа, вместе с машинами скорой помощи, это было запрещено, но никто не сказал ему ни слова. Он сел за руль, стал заводить двигатель, но попал пальцем по кнопке зажигания ни с первого раза. А как только автомобиль ожил, нажал на педаль и тронулся с места так резко, что стоявшим неподалеку мужчинам в белых халатах, пришлось отбежать оттуда, где проехала машина.

На выезде с парковки скорой помощи черный внедорожник занесло, машина по касательной задела угол здания, скрежет металла разнесся по всему двору, но Дима этого словно не заметил. Он выехал на шоссе, препятствуя движению автомобилей, одному водителю пришлось резко затормозить, чтобы избежать столкновения. Влившись в поток автомобилей, Дима сильнее сжал руль. Сквозь пелену не скатившихся слез он не видел перед собой ничего, кроме ярких огней от света фар, маячивших впереди.

Прекрасно зная город, Дима не понимал, где сейчас находится, он не замечал поворотов и указателей с надписями улиц. Он ехал вперед, разгоняясь и перестраиваясь между рядами, как только на это представлялась возможность. Он не видел и не слышал ничего вокруг, ни звука клаксонов машин, которые лишь чудом успевали увернуться от его автомобиля, ни свиста резины по асфальту от резкого торможения.

Дима посмотрел направо. Пустое черное сидение. На точно таком же сидении несколько часов назад сидела Элина и обнимала его. Сейчас он бы отдал все на свете, включая свою жизнь, чтобы иметь возможность вернуться во времени на эти несколько часов. Ведь будь у него такая возможность, он бы обязательно рассказал ей все, ответил на все вопросы, которые она задавала… Он был бы более щепетилен в вопросах их безопасности, и, возможно, тогда она осталась бы жива… Но ее нет… Она мертва! Элина мертва! Его любимой больше нет! Ее догорающее тело он сжимал в объятиях! Это полностью его вина, он не успел вытащить ее из пылающего автомобиля! Он сжал зубы, но слезы, душившие его, все-таки скатились из глаз, по шрамам на щеках, по губам и стали капать на руль. Дима не понимал, что за гул разносится вокруг, какой-то непонятный стон, крик, сводящий с ума, звук, словно с того света. Пока до него не дошло, что это его собственный стон, который он пытался сдержать также, как свои слезы. И он закричал в голос, глядя на пустое место рядом с собой. Огромная черная дыра образовалась внутри него, причиняя боль, которая была куда хуже физической. От физической боли можно избавиться, от этой не получится избавиться никогда, она всегда будет разъедать его изнутри, она не даст ему больше жить. Его жизнь прервалась, как только умерла Элина. Он умер вместе с ней…

Несколько часов прошло, прежде чем Дима понял, что машина не движется с места. Бензобак был пуск, и автомобиль просто встал на обочине. Небо уже было тронуто рассветом, когда он вышел на улицу, не обращая внимания на утренний холод. Он находился где-то на окраине Москвы, мрачная улица в промышленной зоне. Здесь почти не было припаркованных машин, поэтому мужчина сразу увидел синюю Тойоту Максима. Володя вышел с пассажирского сидения, кивком головы указывая Диме занять его место, но тот молча прошел мимо и сел назад.

– Отвези меня в особняк, только перед этим зарули в магазин, – тон его голоса нельзя было назвать холодным или грубым, он был словно никаким, абсолютно лишенным эмоций.

Максим, никак не отреагировал на приказ, он завел машину, как только Володя сел обратно и поехал в сторону особняка в Московской области. Неподалеку от промышленной зоны Дима заметил круглосуточный магазин в одном из жилых домов:

– Здесь останови.

Он зашел в магазин один, там сидела сонная продавщица, которая испугалась, увидев перед собой высокого мужика, всего грязного и жутко пахнущего гарью. Но он не обратил внимания, как женина дернулась в сторону, а схватил первые попавшиеся две бутылки коньяка и поставил перед ней на прилавок. Когда Дима стал искать бумажник, чтобы расплатиться, он понял, что деньги остались в сгоревшей куртке, тогда он снял с руки часы и положил на монетницу:

– Держите, они стоят столько, что с лихвой хватит скупить всю вашу лавку, – и вышел, а испуганная его видом продавщица даже не сдвинулась с места.

На улице было уже совсем светло, когда Дима вышел из магазина. И Максим с Володей наблюдали, как он откупорил одну из бутылок и принялся залпом пить ее высокоградусное содержимое. Когда она была практически пуста, он оторвался от горлышка, отдышался и бросил остатки в мусор. После этого Дима все-таки вернулся в машину, на ходу открывая вторую бутылку.

– Ты же понимаешь, что это не поможет? – сказал Максим, сонными глазами глядя на друга через зеркало заднего вида.

– Поможет, – ответил мужчина, снова приложившись к горлышку, но вдруг оторвался и посмотрел на начальника службы охраны, – в машине ничего не нашли, верно?

– Пока мне не звонили, сейчас производится экспертиза…

– Я сам сегодня все проверю.

– Дмитрий Эдуардович, экспертиза проводится полицейскими, а потом еще двумя разными группами специалистов, в этом нет необходимости.

– В этом есть необходимость! Ты сам знаешь, что это не самовозгорание!

– Дима, тебе нужно заниматься… – Максим хотел сказать «похоронами», но осекся, – другими вещами.

– Другими вещами есть кому заняться, – ответил Дима, осушив почти половину второй бутыли, и прекрасно понимая, что имел в виду Максим, а потом, глядя на него исподлобья, спросил, – у тебя уже есть опыт, займешься?

Максим сдавил руль, многих сил стоило ему не остановиться и не бросится на Диму, сдерживало его лишь понимание той боли, которая сейчас заставила мужчину сказать эти слова. Когда умерла Вероника, он также ненавидел весь мир…

– Займусь, – прорычал он сквозь зубы.

Пустая бутылка из-под коньяка вылетела прямо из окна едущего автомобиля.

– Ты свихнулся? Убить кого-нибудь захотел? – закричал Максим, увидев, как машине, едущей позади, пришлось резко вывернуть в другой ряд, чтобы летящая бутылка не врезалась в лобовое стекло.

– Вообще-то да! – рявкнул Дима, – в данный момент хочу убить тебя, чтоб не открывал свой хавальник и не учил меня жить.

Володя напрягся, видя, что Максим еле сдерживает себя, а Дима уже себя не контролирует. Сам начальник службы охраны был хорошо подготовлен физически, он прикинул, что вдвоем с Максимом они вполне справятся с начальником, если придется.

– Едь быстрее, – тихо сказал Володя, предчувствуя недоброе. Максим послушал его и через пятнадцать минут они уже были у ворот особняка, которые моментально открылись, как только охранники увидели Володю.

Максим остановил машину прямо перед лестницей у парадной двери, он вышел из машины и открыл заднюю дверь:

– Выходи, – он протянул Диме руку, но тот грубо отбил ее и сам вышел, слегка пошатываясь от выпитого алкоголя.

– Хватит со мной нянчиться, строить из себя понимающего друга!

– Дима, ты бы следил за словами!

– А то что? – его губы тронул злобный оскал.

– А то! Я не посмотрю на то, что ты пьян, и вмажу тебе…

– Так давай! – Дима сделал шаг вперед, всем своим видом давая понять, что только этого и ждет.