И вот теперь у Жоры было горячее желание лично спросить у хозяина квартиры, как же так получилось, что он его сдал ментам. Убивать не собирался – смысла нет, а вот носопырку набок свернуть – всенепременно.

Он дернул козырек кепки вниз, на самые глаза, и надавил на оплавленную кнопку звонка. Тут же прислонил ухо к двери, прислушиваясь к звукам внутри. Было тихо. Жора позвонил еще раз, но открывать не спешили. Тогда он вынул чехол с отмычками, нашел парочку нужных и за пятнадцать секунд вскрыл хлипкий замок. Тихо открыл дверь в темную прихожую и тут же поморщился от запаха разлагающейся плоти.

Жора зашел и включил свет в прихожей. На кухонном полу лежал хозяин квартиры, не совсем живой, с трупными пятнами на лице и с засохшими потеками рвотной массы на подбородке и груди. На столе стояли бутылка и стакан.

– Собаке собачья смерть, – с досадой сплюнул Жора и вышел из квартиры.

***

В этот пятничный вечер в стриптиз-баре «Игривая обезьяна» был самый настоящий аншлаг. Мужчины выли от похоти, пьянели от виски и сатанели от Анны, которая, под чувственную песню «Stop!» в исполнении певицы Сэм Браун, выделывала на шесте немыслимые по своей грации и откровенности трюки. Прозрачная тканевая полоска чудом держалась на красивой формы бедрах, такая же полоска еле прикрывала грудь. Руки, тонкие и изящные, обхватывали шест, а ноги, длинные и стройные, раздвигались и снова смыкались.

– Анечка! Анечка! Звезда моя! – плакал очкарик за первым столиком. Слюни, слезы и сопли падали в стакан с коктейлем «Кровавая Мэри», взметая красные фонтанчики.

Байкер за соседним столиком, нечесаный и вонючий, сорвал бандану и засунул ее в рот, изнывая от еле сдерживаемой похоти. Его правая ручища, покрытая шерстью и татуировками, с такой силой сжала высокий бокал, что тот, не выдержав давления, лопнул, обдав байкера стеклянно-пивными брызгами.

Интеллигент в хорошем костюме и при галстуке выпил очередную стопку холодной водки и, безвозвратно потеряв разум, полез на сцену. Выскочивший охранник, детина размером семь на восемь, пинком отправил его на пол. Интеллигент, нисколько не обидевшись, схватил стакан со стола очкарика и выпил содержимое залпом, занюхал потной шевелюрой байкера и вновь ринулся на сцену. Охранник, уже успевший покинуть сцену, выбежал вновь – схватил буйного посетителя за шиворот и брючный ремень, пинком открыл дверь и вышвырнул на улицу.

Аня изящно приземлилась, дернула тонкую завязочку на спине, обнажив красивую грудь. Бар содрогнулся от восторженного воя, в Аню полетели деньги: тысячные и пятитысячные бумажки. Очкарик запустил руку в карман и, выронив студенческий билет, кинул целых пятьдесят рублей. Аня послала всем воздушный поцелуй, тряхнула роскошными вьющимися волосами и, покачивая бедрами, удалилась со сцены. Охранник принялся собирать деньги под неистовые вопли толпы.

– Анечка! Анечка! Анечка!

Аня пропустила девушку в латексом костюме женщины-кошки и спустилась в прокуренную гримерку. Села перед зеркалом, наблюдая в отражении снующих вокруг полуголых девиц – таких же, как она, стриптизерш.

– Ой, девочки, вы лифчик мой не видели?!

– Как же меня эти козлы похотливые замучили!

– А мне нравится – столько мужского внимания!

– Да все они козлы!

– Так вы видели мой лифчик?!

Аня, быстрыми движениями снимая яркий макияж, увидела в зеркале вошедшего в гримерку менеджера в полосатом костюме и блестящих штиблетах – как ни старался Гарик косить под элегантного чикагского гангстера 30-х годов, харя деревенского свинопаса выдавала его истинное происхождение.

– Твоя доля! – он протянул ей деньги и пыхнул сигарой.

Ее тонкие пальцы развернули пачку веером.

– Почему так мало, Гарик?

Лицо менеджера недовольно скривилось, сигара перекочевала из одного края рта в другой.

– Инфляция, детка!

– Какая к херам инфляция?! Ты меня постоянно кидаешь, Гарик!

Гарик пригладил жирные, зачесанные назад, волосы и устремил взгляд в потолок.

– Выйдешь еще раз – доплачу.

– Сам выходи! – она отвернулась.

Гарик оскалился, затушил размочаленную сигару в пепельнице.

– Работаем, девочки, работаем! – прикрикнул он на стриптизерш и вышел.

Аня сняла прозрачные стринги, запихнула их в сумочку и подошла к вешалке, где висела ее одежда.

– Гарик совсем уже распоясался! Он и мне не доплатил в прошлый раз! – пожаловалась девица с большой грудью и широкими бедрами.

Аня молча надела хлопковые трусы и застегнула бюстгальтер.

– Да он достал уже, Аль Капоне недоделанный! – выкрикнула высокая блондинка в кожаной фуражке и с жетоном американского полицейского на латексном лифчике.

Аня влезла в платье.

– Ага, возомнил себя непонятно кем! – поддакнула маленькая девица в юбочке из пальмовых листьев.

Аня обулась, небрежно сунула заработанные деньги в сумочку и пошла к выходу. У двери обернулась с презрительным выражением на красивом лице.

– Вот и терпите, дуры! А я сюда больше ни ногой!

Выйдя из стриптиз-бара, она вытянула руку навстречу ехавшей машине.

– Куда вам, девушка? – с акцентом спросил усатый водитель.

– На Вяземскую.

Сидя на заднем сиденье раздолбанной «Приоры», она равнодушно смотрела на ночной город, не слыша голоса водителя, болтавшего без умолку. Тот одной рукой крутил руль, а второй размахивал, что-то увлеченно рассказывая. Через двадцать минут она вышла из машины и направилась к подъездной двери, на ходу перебирая содержимое сумочки в поисках ключей.

– Да что такое?! – с досадой пробормотала она. – Куда я их дела?!

Наконец, связка, лежавшая на дне сумки, оказалась в руке. Аня приложила «таблетку» ключа к домофону и зашла в подъезд. Поднявшись на свой этаж, открыла квартиру и тут же застыла на пороге: дверь в ванную была приоткрыта, горел свет и слышался звук льющейся воды. На полу валялась пятнистая синяя форма, у придверного коврика стояли высокие ботинки.

Аня отступила на шаг, чуть не упав, зацепившись каблуком за порог, и тихо прикрыла дверь. На цыпочках спустилась на один пролет и остановилась, прислушиваясь к звукам из квартиры.

Если это вор, то зачем ему мыться? Вор-чистоплюй? Ну ведь бред же! И почему форма? Никого из знакомых, кому положено носить форму по долгу службы, у нее не было. Да и как вообще объяснить, что кто-то зашел к ней домой, не сломав замки?

Догадка пришла сразу: у нее был только один знакомый, точнее, не знакомый, а целый любовник, который мог мастерски вскрывать замки.

Аня в сомнении переступила с ноги на ногу, затем медленно поднялась и подошла к двери. Та внезапно открылась, вытянутая рука обхватила ее за шею и втащила внутрь.

Аня больно ударилась затылком в стену.

– Тихо! Узнала?!

– Жора, ты что здесь делаешь? – прошептала она, глядя в некрасивое лицо бывшего любовника.

Он стоял перед ней с обернутым вокруг талии полотенцем, с наколками на груди и животе. С мокрых волос стекали капельки воды.

– Отпустили за примерное поведение. Не рада?

Аня не ответила, опустив голову. Указательный палец резко приподнял ее подбородок.

– Не рада, спрашиваю? Завела кого? Честно отвечай!

– Да нет у меня никого!

Она убрала его руку и, скинув туфли, прошла в кухню.

– Зачем пришел? – тихо спросила она, наливая воды из графина. – Тебе нельзя тут быть.

– Да вот, хотел на тебя посмотреть. Долго не виделись. Даже не навестила, – он сорвал полотенце и принялся вытираться.

– Не хотела, – она медленно выпила воду. – Тебя будут искать и в первую очередь придут сюда.

– Знаю.

Он бросил полотенце на пол и зашел в кухню.

– Оденься, пожалуйста!

– Зачем? Все равно раздеваться придется.

Его рука приподняла подол платья.

– Перестань, пожалуйста!

– А что так неласково?

– Прошу, уходи!

Она быстро вышла в прихожую и тут же вернулась с его формой. Кинула ему.

– Я это больше не надену! – зло сказал он. – Где мои вещи?!