– А вот и претендент, как тебя зовут, красотка? – От него ужасно разило алкоголем, напоминало коньяк или виски, – скажи свое имя!

Парень повышал тон, ему явно не нравилось, что я не поддаюсь на его манипуляции. Я боялась, но больше мне было страшно осознать, что если я умру здесь, как будет жалеть моя мама , что отпустила меня сюда.

– Убери свои руки от неё! Она моя, убежала из комнаты, когда я уходил проведать Майкла, – знакомый до боли голос.

Мне хватило пол минуты, чтобы понять, это он. Мой сон. Парень бросил меня прямо в ноги к моему… «спасителю»?

– Да забирай, она всё равно будто немая.

– Поднимайся и иди за мной, – властный тон, приказами со мной еще никто не разговаривал.

Я поднимаюсь и гляжу прямо на него. В его зеленые глаза. Не верится, что мой сон снова стал реальностью.

– Шевелись давай.

Мы поднимаемся на 3 этаж. И почему я просто не могу развернуться и убежать на улицу? Зачем я иду следом?

– Что ты будешь делать со мной? – переборов страх и нарушив молчание, спрашиваю я.

– То, что не сделал в лесу тогда, – он оборачивается и одаривает меня своей чертовски привлекательной улыбкой. Он не похож на человека, он дьявольски красив.

А спаситель ли он?

Как гром среди ясного неба свалились проблемы. Я стала магнитом всех бед. Как за несколько дней можно попасть в такое? И куда смотрит охрана общежития, миссис Хлоя? Почему студенты остались одни в такой потасовке..?

– Я не знаю, что ты хотел сделать в лесу, и знать не хочу.. Но это определенно тебе не нужно делать.

– Думаешь? – Парень толкает меня в пустую комнату, – ты изменилась, как внешне, так и внутри.

– Что ты хочешь? – Я не желала думать о том, что у него в голове прямо сейчас. Но обратная, темная сторона души мечтала услышать о его намерениях.

Мне трудно было общаться с парнями. Я до жути боялась забыть его образ. Перед сном я вспоминала его глаза, острые уши, которые кстати я всегда сравнивала с ушками доберманов. Эти гончие псы напоминали мне о нем.  Парни не были похожи на него. Слишком простые, меня не цепляло в них от слова ничего.

– Я хочу знать, что ты делала в лесу в ту ночь? Одна?

Он закрыл дверь и вальяжно прошелся по комнате, перед тем, как сесть на подоконник. Если до этого он ухмылялся, то сейчас выглядел сосредоточенным. Он ждал моего ответа, а я раз десять уже уронила свое сердце в пятки, и оно явно не хочет подниматься обратно. Я почувствовала вновь ту ноющую боль внизу живота. Только теперь..по-новому? Сейчас я чувствую страх вперемешку с возбуждением. Напряженность между нами начинает возрастать вместе с моим молчанием.

– Ты что уставилась на меня? Я повторяю вопрос.. Что ты, тварь мелкая, делала одна в лесу? – он оскорбил меня? Да, точно, он оскорбил меня. Что я ему сделала, что он так назвал меня? Помешала его веселью?

– Я же начинала объяснять тогда. Мы играли в прятки и я очень хотела выиграть, и я…– он перебил меня.

– Подойди ближе, сюда, – он раздвинул ноги и пальцами рук поманил к себе. Я как завороженная, сдвинулась с места и без сомнений пошла к нему, – А теперь продолжи говорить мне на ушко.

Его зеленые глаза блеснули в темноте и я будто заметила мимолетную искру. Но зеленые ли они? Даже в кромешной темноте, мне показалось, что цвет его глаз сменился на черный. А голос стал бархатным, манящим.. Он склонил голову ближе ко мне, чтобы я смогла продолжить свой рассказ, говоря прямо возле его ушка.

– В..вот, я очень хотела выиграть, потому что тогда я бы выиграла марки.

–Еще тише..

Я понижаю свой тон, и начинаю говорить шепотом. Что он делает? Зачем слушать меня именно так?

– Лес стал единственным местом, там они бы меня не нашли. Мои друзья боялись идти туда, а я не смотря на запрет мамы, пошла. Когда я увидела, что ты.. вы вдвоем там делали.. я никому не рассказала, честно, – я опустила голову.

Мне хотелось навзрыд расплакаться, уткнуться в его сильное плечо. Глаза и так были на мокром месте, едва я уловила его запах, подойдя ближе. Но я знала, что если вселенная слышит, она нас обязательно сведет.

Тогда я не знала, чем всё обернется.

– Ты хранила молчание пять лет , и что, даже не проговорилась маме, что была в лесу?

– Да, я зарыла внутрь это.

Он одобрительно улыбнулся. И взяв меня за плечи, отодвинул от себя.

– Как тебя зовут? – пожалуйста, только бы он назвал свое имя.

– Мёрфи Миллер.

Стоп.. что? Миллер? Я много раз слышала о нем. Это лучший следователь-криминалист в органах, он помогает детективам и ездит по городам и странам. Тогда что он забыл в хоккее?

– Я много слышала о тебе. Если ты работаешь в такой сфере, зачем тебе хоккей?

– Способ избавиться от стресса, а возможно выплеснуть агрессию, – Глядя на него становится понятно, он разносторонний. Человек, который хватается за каждое дело, и доводит это дело до идеала, превосходства. Его наглаженная рубашка кричала о том, что хозяин не терпит недочетов и косяков.

Я стою здесь, живая, но я совсем забыла о Нике. Как она там? Что они делают с ней? Как же я ненавижу чувство вины.

– Моя подруга там, внизу. Я хочу к ней , – Миллер соскочил с подоконника и подошел вплотную ко мне.

Я растерялась, что забыла, что сказала. Он же не будет делать что-то со мной? Мы поговорили, друг друга поняли. Просто отпусти меня и будем жить спокойно вдали друг от друга.. Нет, не вдали. Пусть будет близко.

– Если ты хочешь умереть в воде, я могу помочь и сделаю это раньше, чем ты попадешь к своей подруге, – он приставил руку к моей щеке и начал нежно поглаживать, – но я хочу, чтобы ты сама просила убить тебя.

После этих слов Миллер нагнулся, схватил меня и закинул к себе на плечо. На мои уговоры отпустить, он отнекивался и несколько раз шлепал меня. Еще пять лет назад я стояла перед ним ошарашенная, а теперь он несет меня не пойми куда.

– Вот и пришли, – он спускает меня и я забегаю внутрь, но не вижу никого. Передо мной пустое помещение с бассейном. И тела мертвой девушки, недавно утопленной здесь, не было.

– Где все? Ника? Ника..!?

– Перестань кричать, время 5:00 утра, все спят.

Как 5:00 утра? Уже? Я конечно знала, что иногда теряюсь во времени, но настолько. Он затмил мне голову, рядом с ним время бежало неимоверно быстро.

– Отойди, мне нужно в комнату, я должна увидеть ее, – я с вызовом посмотрела в его глаза.

– Можешь идти, но знай, – Миллер отодвинулся и демонстративно показал рукой свободный путь, – я никогда больше не позволю нам расстаться на длительное время.

Я быстро поднимаюсь наверх и захожу в свою комнату.

– Ника?

Она тут, жива, лежит на кровати и сопит. Я упала на колени перед её кроватью и уткнулась головой в её плед.

– Я так испугалась за тебя.., – Но Ника меня не слышала, она крепко спала.

За окном послышались визги сирен и вой скорой помощи, комната осветилась красно-синими отблесками.

– Эмилия Картер! Вы только поступили, а уже 2 раз у директора. Кто дал вам право оскорблять преподавателя? – Ника была права, директор и вправду полный идиот. Кричит, как резаный.

– А кто ей дало право отбирать у меня мои личные вещи? – я стояла с невозмутимым лицом. Я не собиралась оправдываться, а уж тем более извиняться перед истеричкой, которая не может найти общий язык со студентами. Для этого она и педагог, чтобы уметь вовремя сгладить конфликт, по возможности отвести к психологу, если ситуация выходит из-под контроля.

К слову о психологе. Моя нервная система значительно пошатнулась после недавних событий. Всё общежитие оцепили и собираются закрывать на совсем. Всех студентов, ранее проживающих здесь, за счет колледжа расселили в гостиницы и отели. Может оно и лучше. Это здание явно требовала ремонта, если им никто не занимается, путь уж лучше закроют окончательно. Точное количество трупов нам не говорят. В общем и целом нам ничего не говорят : произошедшее хранят в тайне, кто проговориться – готовят к отчислению. Тут у всех с головой не в порядке? И у меня тоже не порядок, поэтому я записалась на прием к психологу сегодня к 13:00.