В девять утра отпираются двери контор и банков – к этому часу ночные поезда доставляют в столицу помещиков из южных долин, владельцев громадных лесных дач на склонах Берегового хребта, грубоватых скотопромышленников Межгорья, горнозаводчиков Севера… Все идут в банки: снять, оплатить, взять новую ссуду.
Центральный вокзал Нореи работает круглые сутки. Жильцы в домах у железнодорожных путей засыпают и просыпаются под стук колёс, паровозные гудки и лязг автосцепки. Медлительные товарняки чередуются с быстроходными курьерскими поездами, пригородные составы вываливают на перрон толпы работников из предместий. Около десяти утра в движении на железной дороге возникает короткий перерыв. Пригородные поезда доставили всех, кто спешил к открытию контор и заводов. Платформы пустеют. Вдруг резкий свисток разрывает тишину. Гудят рельсы, земля вдоль путей дрожит мелким бесом. Вдали, у самого горизонта возникает нечто, похожее на тупоконечную винтовочную пулю. Локомотив в обтекаемом кожухе летит, не оставляя ни угольного дыма, ни пара. Только еле заметное марево нефтяного перегара вьётся над выхлопными патрубками. На серебристых бортах вагонов готическим шрифтом написано: «Южный экспресс».
Фрей Унрехт вышел перрон и огляделся. Все на местах. Агенты охранки расставлены вдоль платформ, трое дюжих лакеев замерли наготове, машины конвоя ждут на привокзальной площади. Не хватает главного компонента – принцессы. К офицеру подбежал чиновник в кителе и фуражке железнодорожного ведомства.
– Прибывает! – путеец показал часы на позолоченной цепочке. – «Южный» будет через десять минут.
Фрей кивнул и прошёлся по перрону. Утро выдалось ясным, но под стальным кружевом вокзального дебаркадера царил вечный полумрак. Солнечный свет с трудом пробивался сквозь закопчённые стёкла перекрытия. Ажурные опоры дебаркадера, когда-то окрашенные суриком, стали угольно-чёрными от сажи.
– Всё в порядке? – спросил Фрей у агента, вытянувшегося во фрунт у опоры.
– Да. Только…
Агент одними глазами указал на соседнюю платформу. Там у газетного киоска стояли два господина. Тот, что моложе – недавно назначенный военный атташе империи Готлиб Данкль. Рядом толстый и курносый старик с седеющими баками, имперский посол Гуго Мартини. Фрею поручили встретить принцессу, прибывающую инкогнито из Понизовья, но стоило этим двоим объявиться на платформе, как стало ясно: «инкогнито» не получилось.
– Говорят, принцесса жутко уродлива, – рассказывал Мартини военному атташе. – Впрочем, наследнику грех жаловаться. Чем страшнее уродство у северян, тем сильнее их магическая потенция. Всё, что требуется от наследника – закрыть глаза и сделать своё дело, хе-хе.
– Я видел фото принцессы во вчерашнем номере «Рейтара», она вполне симпатична, – возразил Готлиб
– Бросьте, – отмахнулся толстяк. – Фотографиям нельзя верить, их ретушируют. Представители норландской аристократии, именующие себя Старшими, все эти Унрехты Врангели, Юнкеры и прочие, – самые уродливые существа на свете. Так уж распорядился Создатель: либо ты красавец и не обладаешь ни граном магии, либо страшен как чёрт и силён как Эрик Основатель. Верьте моему слову, с минуты на минуту вы увидите самую жуткую каргу на свете.
– Но принц… – Готлиб указал на Фрея, – …выглядит вполне нормальным человеком.
– На этом экземпляре природа отдохнула, наградив заурядной внешностью и минимумом способностей. Поэтому он прозябает на вторых ролях. Посмотрите на безвольную линию его подбородка, на бесцветные волосы. А если, мой юный друг, вам повезёт оказаться вблизи, обратите внимание на форму его ушных раковин – они свидетельствуют о деградации. Кровожадная династия Унрехтов вырождается и нам повезло присутствовать при её агонии. Брак наследника Норланда с принцессой из Понизовья является отчаянной попыткой улучшить породу и оттянуть бесславный конец.
– Говорят, Фрей очень умён, – осторожно заметил Готлиб – Он учился в Политехе и даже носит золотой значок этого института.
– Если доведётся общаться с Фреем «tête-à-tête», взгляните на дату, выбитую на значке. Согласно ей, принц умудрился получить университетский значок за два года до своего рождения. Очевидно, Фрей купил его в ломбарде.
Унрехт обернулся и внимательно посмотрел на дипломатов, словно почуяв: разговор идёт о нём.
– Странно, принц совершенно не похож на своего отца, герцога Рагнара, – заметил Готлиб.
– Герцог приходится Фрею приёмным отцом, – пояснил толстяк. – Пятнадцать лет назад анархист покушался на Рагнара, но перепутал экипажи и метнул бомбу в карету родителей Фрея. Они погибли. Герцог усыновил Фрея вместе с его братом и кажется, уже сто раз пожалел об этом. Фрей и особенно его брат Феликс – два главных фрондёра в королевской семье.
«Южный экспресс» приближался. Стук колёс и высокий стон турбины заполнили пространство под дебаркадером. Локомотив протянул состав вдоль платформы, скрежетнул тормозами и замер. Двери вагонов открылись, толпа выплеснулась из поезда и потекла ко входам в вокзал. Фрей приказал агенту:
– Передай шофёрам, чтоб заводили моторы.
Агент убежал к выходу, а Фрей хотел войти в вагон первого класса. Но навстречу ему спешили дамы в дорожных платьях, купцы, офицеры… Фрей посторонился и занял наблюдательный пост у опоры. Не хватало только разминуться с принцессой!
– Господин поручик! – окликнули Фрея.
Принц обернулся. Перед ним стояли трое: плечистый старик в долгополом сюртуке, долговязая рыжая дама с вытянутым как у лошади лицом, и невысокая девушка с тёмно-русыми волосами, стянутыми на затылке в тугой узел. Лицо девушки симпатичное, но несколько широковатое и чересчур скуластое. Глаза скрыты за тёмными очками. На приезжей шляпа с тёмной вуалью, приталенный жакет чёрного бархата и полосатая юбка вроде тех, что носят крестьянки и знатные дамы, впавшие в ересь народничества.
– Господин поручик, как нам попасть на Дворцовую набережную, – спросил старик.
Фрей, раздосадованный тем, что его отвлекают от важного дела, холодно ответил:
– На привокзальной площади находится биржа извозчиков, а из вокзала по телефону можно заказать такси.
Троица направилась ко входу в вокзал. А Фрея поразила внезапная мысль.
– Стойте! – крикнул он.
Все трое обернулись, старик как бы невзначай отвёл полу сюртука, продемонстрировав висящую на поясе кобуру.
– Вы Фрея Ропп? – обратился поручик к девушке в полосатой юбке.
– Да.
– Я Фрей Унрехт и мне поручено забрать вас с вокзала. Из-за некоторых обстоятельств – Фрей указал на имперских дипломатов, – торжественной встречи не будет.
Фрея взглянула на южан, узнала Готлиба и помахала ему рукой. Атташе вздрогнул и побледнел.
– Кажется, он вас помнит, – заметил Фрей.
– Да, мы встречались. Этот господин помог мне в одном очень важном деле.
Фрей взмахнул рукой, подзывая лакеев и те выхватили у носильщиков багаж принцессы.
– Пройдёмте к машине.
На привокзальной площади шум и гам, как в Вавилоне за день до сдачи объекта. Толпа бурлит, обтекая стоящие у бордюра автомобили. Орут, стараясь перекричать друг друга лотошники, звонко вопят мальчишки-газетчики, извозчики окликают с высоких козел клиентов:
– А кому в Суконный конец?
Столицу полвека назад разделили на округа, но у этих деревенщин всюду «концы». Наряд конной полиции пробирается сквозь толпу. Хорошо обученные лошади осторожно раздвигают людей. Из погребка на дальней стороне площади вываливает компания поддатых мужчин. Кто-то налетает на бражников, получает сдачи кулаком в нос и вспыхивает драка. Конные полицейские сворачивают ко входу в кабачок, заранее снимая с поясов длинные дубинки. Гости из Понизовья оглушены и растеряны. Даже невозмутимый старик с внешностью отставного душегуба ощутил себя не в своей тарелке.
– У вас всегда так шумно? – спросила Фрея.
После малолюдного Понизовья столица Норланда казалась ей сущим адом.
– Сегодня ещё тихо, – улыбнулся Фрей. – Будний день всё-таки. А что здесь в воскресенье будет…! Впрочем, пожалуйте в машину.
