Впрочем, через пять минут Фелисити была только рада, что узнала имя пилота. Точнее – она злорадствовала, придумывая ему варианты наказания.

Дело в том, что служба заботы предупредила ее о том, что пилот прибыл не туда.

– Идиот! – кричала Фелисити, швыряя попадающиеся под руку вещи. Ее утро не задалось с самого начала: Фел разлила свой горячий шоколад, а школьное платье оказалось неглаженным. – Я добьюсь того, чтобы тебя вышвырнули!

– Пилот просит вас подняться на общественный хелипорт, – сообщила служба заботы. – Из-за погодных условий он не может сесть ближе.

– Что? Совсем охренел?! – Фелисити посмотрела в окно, за которым начался настоящий ураган. – Пусть садится, где я велела!

– Отказано в просьбе. Пилот просит вас подняться на общественный хелипорт… мисс Стоун, – перед “мисс Стоун” голос сделал паузу, и если бы Фелисити не знала, что у операторов службы поддержки не заданы настройки личности, ей показалось бы, что он издевается.

– Он… ой, ладно! – Фелисити взяла зонт. – Хорошо, принято, я поговорю с ним лично.

Набрав в грудь побольше воздуха (как там дышать с таким-то снегопадом?), Фелисити раздвинула тяжелые створки. Ее волосы подхватил порыв ветра, колкие снежинки ударили в лицо, и на мгновение Фел почувствовала себя на вершине горы. Это могло быть даже прекрасно, если бы в следующую секунду ее зонт не вывернуло наизнанку.

“Ты покойник, мистер пилот!” – спокойно подумала она. Общественный хелипорт находился в точке пересечения четырех мостов между высотками. Да, теоретически с такого мостика невозможно было упасть, но Фелисити казалось, что порыв ветра вот-вот подхватит ее и вышвырнет за плексигласовые перегородки. Вдобавок лоферы Фелисити скользили по свежему, нетронутому снегу, и ноги то и дело разъезжались.

“Мог хотя бы встретить меня, кретин!” – мысленно ругалась она, проклиная все на свете: погоду, школу, этот чертов город. Но больше всех – незадачливого пилота аэрокара.

Черное транспортное средство ждало ее на хелипорте, успевшем покрыться слоем рыхлого, как манная крупа, снега. Дверь поднялась, и Фел рухнула в теплое кресло, что ожидало ее в приглушенном свете салона аэрокара.

“Все, приятель, тебе хана”, – мстительно подумала она, бросая взгляд на кресло пилота.

– Ты знаешь, что прилетел не туда? – начала она, сбивая снежинки с каштановых, тщательно уложенных локонов.

– Да, мисс, – произнес пилот.

– И? – Фел встряхнула зонт.

Молчание.

– Извиниться не хочешь? Я… – в этот момент она поймала его взгляд в зеркале заднего вида.

Карие глаза, в обрамлении длинных черных ресниц. Усталые, красивые глаза. Он был совсем молод.

– Я могу опоздать в школу, – Фелисити обнаружила, что ее злость словно растворилась.

– Не опоздаете, – глаза пилота чуть прищурились, как будто он улыбался. – Сейчас быстро долетим.

“Почему я смущаюсь?” – Фелисити отвела взгляд и принялась наблюдать за тем, как ее дом внизу накренился и стремительно начал отдаляться.

– Я все еще жду извинений, – она сняла перчатки и сложила руки на коленях.

– За что? – снова этот взгляд. Словно насмехается над ней.

– Реально? Ты опоздал и прилетел не туда!

– Мисс, – пилот сделал паузу, – погоду видели? Хорошо, что я вообще вышел на смену сегодня.

Он мотнул головой, словно вспомнив что-то неприятное, и прядка темных, чуть вьющихся волос упала на его лицо. Фел почувствовала, что краснеет: и почему он такой симпатичный?

“Наверняка нет, я же не вижу его лицо целиком”, – убедила она себя.

– А вы можете выбирать, выходить на смену или нет? – насмешливо спросила Фел.

– Разумеется, я же не раб, – пилот нахмурился.

– Как ты разговариваешь со мной? – вспыхнула Фелисити. Впрочем, то, что он вообще смел обсуждать с ней нечто помимо полета, уже было возмутительным.

– Как с человеком, мисс, – пилот не улыбался.

– Я не… – начала было Фелисити, но осеклась.

“Я не ровня тебе?” – нет, слишком… неправильно, что ли.

– Я не… кто? Закончите фразу, мисс, – пилот увел аэрокар в пике слишком резко, и дыхание девушки захватило.

– Следи за дорогой, пилот, – холодно бросила она.

– Меня зовут Ноа, мисс Стоун. А как ваше имя?

“Так. Это уже слишком. Он переходит все черты”!

– Одно мое слово, и тебя больше никогда не допустят до штурвала, – наклонившись вперед, процедила Фелисити сквозь зубы. – Ты прилетел не на ту площадку, ты разговариваешь со мной, словно с подружкой, и кроме того: ты отвратительно водишь!

– Прошу прощения, мисс, – глаза Ноа снова улыбались. – При всем уважении, вы совсем не напоминаете моих подружек.

Фелисити почувствовала, как от злости у нее начинает щипать глаза. Она отвернулась к окну и подумала о том, что еще немного, и сегодняшний день попадет в топ самых отстойных дней этого месяца. Благо лететь оставалось всего две минуты.

Словно почувствовав это, пилот по имени Ноа произнес:

– Плохое утро, мисс?

“Ты делаешь его еще более невыносимым”, – мысленно возмутилась Фел, но произнесла совсем другое:

– Ужасное. Все валится из рук. Погода мерзость просто.

– Да уж, погода! Когда не нужно думать о том, что поесть, погода может сильно испортить настроение, – прокомментировал Ноа, выныривая из потока аэрокаров, лениво скользящих над городом. – По обходному полетим; ненавижу пробки. Мисс.

– Это сарказм? – снова вспыхнула Фелисити. – Ты думаешь, у Первого класса мало проблем?

– Какие у вас проблемы? – усмехнулся он.

Фел открыла было рот, чтобы рассказать ему о своей школе, о дотошных проверках и медосмотрах, но потом сообразила, что Ноа и сам, должно быть, недавно выпустился. Если в шестнадцать лет протекторий не обнаруживает в тебе одаренности, то из Первого, элитного класса ты переходишь во Второй. И до конца жизни впахиваешь по распределению, отрабатывая то, что на тебя потратило государство.

– Вести себя хорошо, чтобы меня не вышвырнули раньше времени – вот моя проблема, – пробормотала Фел без надежды, что Ноа ее услышит.

Но он услышал и рассмеялся.

– Неужели так бывает? Досрочный переход во Второй класс?

– Не хочу стать прецедентом, – впервые за всю поездку Фелисити улыбнулась и вновь поймала его взгляд, пронизанный теплом.

“Неужели глаза могут передавать столько чувств?” – подумала она, покрываясь румянцем.

– Что такое, мисс? Вам жарко? – снова насмешливый взгляд.

– Немного, – Фел заерзала.

“Да когда же мы прилетим? Это становится невыносимым!”

– Почти прилетели, Фелисити.

Стоп. Она не ослышалась.

– Кто разрешил называть меня по имени, пилот? – она резко выпрямилась.

– Я разрешил.

– Это возмутительно! Ты и я…

– Из разных классов – и что? – Ноа прищурился. – Тебе пятнадцать, мне семнадцать, это всего лишь числа!

– Нельзя так просто разговаривать! – Фелисити выглянула в окно, но аэрокар был еще слишком высоко, и кроме плотных туч она не увидела ничего.

“А если он маньяк, который решил убить меня?”

– Это они сказали тебе, что нельзя, – Ноа смахнул прядку со лба. – Важно лишь то, что ты сама хочешь. И что позволяешь себе.

На этот раз их глаза встретились надолго. Гневный и растерянный – Фелисити, насмешливый и чуть строгий – Ноа.

– Прибыли, – наконец сказал пилот, заканчивая снижение над школой. – Хорошего дня, мисс.

Он больше не смотрел на нее. Шасси машины коснулись хелипорта, дверь поднялась. Подхватив свою сумку, Фелисити вышла из салона, думая о том, что это, несомненно, был самый странный полет за всю ее жизнь.

Пройдя несколько метров, Фел сообразила, что оставила перчатки, но черный аэрокар уже взметнулся в небо.

– Оставите отзыв, мисс Стоун? – произнес оператор службы заботы.

– Высший балл. Чаевые – пятьдесят процентов, – сказала она, и добавила, чуть подумав: – И… я больше не хочу видеть этого пилота.

– Принято, мисс Стоун.