Рядом с бутылкой воды на тумбочке лежал блокнот для записей, все с тем же логотипом «The 5th floor», и навороченный пульт, как на заказ созданный для лентяев, не способных даже зад почесать без помощи высоких технологий.

Роберт взял пульт и несколько минут тупо пялился на него, пытаясь разобраться в стройных рядах кнопочек и сенсорных панелек. Нащупав колесико «louvers», он осторожно, словно это могла быть кнопка для сброса ядерного оружия, начал вращать его. Жалюзи откликнулись и начали плавно открываться, наполняя комнату ослепительным солнечным светом, какой бывает лишь в жарких тропических странах по утрам.

Теперь Роберт видел не только очертания, но и весь интерьер номера (а он больше не сомневался, что находится в пятизвездочной гостинице, в каком-то из азиатских мегаполисов, вроде Куала-Лумпура, Шанхая или Сингапура). Он был почти уверен, что если подойдет к окну, то ему откроется потрясающий вид на каменные джунгли, который можно увидеть, только остановившись в небоскребе.

Роберт повернулся к окну и остолбенел… Только сейчас он увидел, что на противоположной части его бредово гигантской кровати лежал… другой мужчина!

Мужчина?! От неожиданности у Роберта буквально упала челюсть и перехватило дыхание. Незнакомец был молод. Чуть старше тридцати. Яркая внешность плейбоя с непременными осветленными художественно растрепанными волосами, загаром бездельника-серфингиста и телом Аполлона. К счастью, он был полностью одет (белая обтягивающая майка и голубые вытертые джинсы).

Незнакомец не спал. Он лежал с наглой довольной улыбкой и смеющимся взглядом наблюдал за Робертом. И, как ни странно, Роберт почувствовал смесь раздражения и облегчения. Потому что, с одной стороны, было абсолютно очевидно, что незнакомец – кретин и засранец. А с другой стороны, этот засранец явно был в теме. Он знал, где они, что они здесь делают и как они здесь оказались. И Роберт рассчитывал выбить из него все необходимые ответы минут эдак за пять.

– Hola, amigo! Que tal? – прервал молчание незнакомец, все так же ухмыляясь одним уголком рта.

Роберт промолчал, разрываясь между желанием немедленно на ломаном испанском выяснить, что произошло, и желанием просто и без затей послать парня пешим эротическим маршрутом.

– Что, не помнишь ничего? Небось, пытаешься понять, как ты тут оказался? – спросил наглец, дружески подмигивая.

– Вообще-то, пытаюсь понять, где я, – глухо ответил Роберт, осознав, что враждебность ему не поможет.

– Ты на Пятом этаже, – сообщил незнакомец так, словно поздравлял Роберта с чем-то, – по мне, так на лучшем этаже! Выше уже скучновато, внизу беспокойно. А здесь все идеально. Здесь можно застрять хоть на тысячу лет и ни разу не заскучать, сечешь, о чем я?

– Не совсем… – Роберт потер лоб, пытаясь отогнать подступающую мигрень. – Что значит на пятом этаже? Пятом этаже чего?

Незнакомец слегка нахмурился.

– Ты что, совсем не в теме? Вообще не врубаешься, что произошло?

– Нет.

– И меня не помнишь?

– Прости, но почему я тебя должен помнить? Я тебя первый раз в жизни вижу, и ты мне не нравишься.

– Да брось! – незнакомец рассмеялся, обнажая в улыбке белоснежные зубы. – Это тебе сейчас так кажется. А если подумать? Голос мой ничего тебе не напоминает?

Роберт сосредоточенно наморщил лоб, пытаясь вспомнить.

Голос незнакомца и впрямь казался знакомым: чуть хрипловатый, дразнящий, издевающийся. Голос провокатора.

А может, он один из случайных попутчиков? Кто-то из тех, с кем он пил в баре в аэропорту Сингапура (а Роберт почему-то все еще цеплялся за спасительную мысль, что он в Сингапуре!). Сколько же их было, одноразовых собутыльников, всех мастей и национальностей. Наверняка это один из них! Впрочем, где-то в глубине души Роберт понимал, что такого кадра он запомнил бы в любой стадии опьянения. Он решил перехватить инициативу:

– Мужик, кончай комедию ломать! Где мы и как мы здесь оказались?

Боюсь, тебе такую информацию без бутылки рома будет сложно переварить, – усмехнулся он и, бодро подскочив, пружинистым шагом направился к бару, располагавшемуся в противоположном конце комнаты. – Тебе, как обычно, красный с пряностями? Или могу смешать мохито с клубникой, как любит Марго.

Упоминание имени жены заставило Роберта похолодеть.

– Кто ты такой? – спросил он, чеканя каждое слово.

– Я твой амиго! – беззаботно отозвался незнакомец. – Можешь называть меня Ариэль Диаз. Имя, конечно, не мое, но мне оно всегда нравилось. Эффектное. Харизматичное. Подходит мне на сто процентов.

– Откуда ты знаешь мою жену?

– Скажем так, долго наблюдал за ней. Она весьма интересная леди, верно? – подмигнул Ариэль, демонстрируя ямочки на слегка небритой щеке.

– Это не ответ.

– Может, ты просто задаешь неправильный вопрос?

– Где моя жена?

– Не знаю. Наверно, дома. Или гуляет по берегу. Или в парке занимается тай-цзи. Мне-то откуда знать?

– Я хочу ее увидеть.

– Увидишь потом.

– Я хочу ее видеть сейчас.

– Не получится.

– Почему?

– Потому что такие правила. Дурацкие, согласен. Но не я их придумал. Ладно, как бы там ни было. Сейчас мы отдохнем, расслабимся. Придем в себя. А потом можно будет и прогуляться, ты согласен? А если хочешь видеть жену, я препятствовать не стану, наоборот, помогу обойти всякие дурацкие запреты. В конце концов, кто никогда не нарушает правил, тот, считай, и не живет!

«Кто никогда не нарушает правил, тот, считай, и не живет» – что-то ослепительной вспышкой взорвалось в голове Роберта, что-то мучительно знакомое. Кто не нарушает правил, тот просто не живет. Он где-то слышал эти слова, сказанные этим голосом. Черт, он слышал их в своей голове!

Именно это он себе говорил, когда назначал свидание Веронике из отдела маркетинга (и чувствовал потом глубочайшее омерзение от самого себя). И когда забивал на диету, съедая огромный Биг Тейсти с большой порцией картошки фри. И когда разворачивался через двойную сплошную. И каждый раз в голове у него звучал именно этот голос, хрипловатый и насмешливый голос провокатора. Голос Ариэля, или как там на самом деле зовут этого ублюдка?

– Кто ты? – голос Роберта прозвучал очень тихо, но он все равно не смог скрыть охватывающего его ужаса.

Ариэль как будто сжалился над ним и, на минуту посерьезнев, щедро плеснул ему красного рома.

– Я все-таки налью тебе выпить. Ты аж побелел, бедняга… Вот она, беда людей, лишенных воображения: стоит случиться малейшему форс-мажору, который они не способны контролировать, как они абсолютно слетают с катушек.

Он протянул Роберту ром, и тот недоверчиво понюхал его. Пахло изумительно. Солнцем, и цитрусом, и сладкими пряностями. Роберт поколебался: с одной стороны, он принципиально не пил с утра. С другой стороны, он вообще не был уверен, что сейчас утро, а если и утро, то по какому часовому поясу? Он поднес стакан к губам.

– Я бы на твоем месте это не пила, – услышал он приятный женский голос.

Подняв глаза, он заметил на пороге девушку. На вид лет тридцати с небольшим. Блондинка со светлой кожей и бледно-голубыми глазами. Волосы длинные, распущенные, чуть вьющиеся, словно она недавно купалась в море и локоны высохли в беспорядке. На ней было кремовое шифоновое платье в пол на тонких бретелях. От ее тела веяло неземной хрупкостью, она казалась невесомой.

Красивая? Пожалуй. Но не во вкусе Роберта. Его всегда тянуло к ярким и эффектным, с чуть тяжеловатыми чувственными формами, с чертовщинкой в глазах и заразительным смехом.

– Кто вы? – спросил Роберт требовательно и прямо. Он устал от иносказаний.

– Ты ничего не помнишь? – На лицо блондинки легла тень беспокойства. – Как давно ты проснулся?

– Да брось, Агнесс! Он всегда был тугодум. Лично я знал, что он сначала сто лет не догонит, где он, а потом еще лет двести не будет верить в то, что случилось. И будет думать, что мы его разводим, – встрял Ариэль, вольготно раскинувшись на кровати прямо в кроссовках. – И, кстати, если ты не будешь, приятель, то я выпью. – Ариэль потянулся за стаканом рома. – Ненавижу, когда продукты попадают.