– Мам, а может быть, Артём поедет со мной?

Галя думала об этом, но решила, что поездка пасынка к её матери всё же лишнее. Ей не хотелось бы, чтобы он вымещал свою злость на пожилой женщине.

– Нет, солнышко, он останется в городе со мной и отцом.

Женя уехала к бабушке, а жизнь Галины превратилась в ад. Никита пропадал на работе, точнее, он так говорил, но женщине казалось, что он просто снова изменяет. За прошедший месяц она часто думала, сколько было измен? Галине не верилось, что это был единичный случай. Оступился сразу после свадьбы, а потом жил жизнью верного мужа? Нет. Так не бывает.

Женщина была вынуждена проводить много времени с мальчиком. Тот будто назло оставался дома и никуда не уходил.

– Разогрей кушать. Я есть хочу.

Артём чувствовал себя хозяином положения.

– У тебя есть руки, где находится холодильник, ты знаешь, и я уверена, ты умеешь пользоваться микроволновкой.

Галина всегда старалась держать себя в руках, хотя иногда было тяжело. Парень нагло усмехнулся.

– А разве отец тебя не для этого держит? Ты способна на что-то ещё, кроме принеси-подай и готовки? Наверное, ублажать, но с этим у тебя проблемы, скажу по секрету. Хреново ты удовлетворяла мужа – он регулярно приезжал к моей матери и знаешь, они никогда не вели себя тихо. Поэтому займись своими обязанностями и разогрей мне еду.

Артём сел, откинувшись на спинку стула, сложив руки на груди, нагло ухмыльнулся, всем своим видом показывая, кто здесь хозяин положения.

Сохранять спокойствие становилось всё сложнее и сложнее. Галина никогда не была сторонником физических наказаний. Считала, что всегда можно договориться, но сейчас ей хотелось всыпать ремня этому взрослому ребёнку.

Она понимала Артёма, ей было его жаль, но разве она не такая же жертва обстоятельств, как и он?

– Ты большой мальчик и справишься с этим сам. И знаешь, унижать женщин, даже которых ты ненавидишь – не по-мужски. Так поступают только мелочные, никчёмные люди. Только тебе, Артём, решать, будешь ты настоящим мужчиной с достойной жизнью или вырастешь паскудой, с которой никто не захочет иметь общих дел. Тебе стоит определиться уже сейчас.

Голос не дрогнул. Никак не выдал эмоций, что бурлили в ней. Она спокойно дошла до спальни и заперлась в ней. Только сейчас взяв подушку в руки и уткнувшись в неё лицом, позволила себе расплакаться.

Она справится. Должна справиться.

Галина не заметила, как Артём ушёл из дома. И вместо того, чтобы спокойно выдохнуть, она, наоборот, разволновалась. Ни к чему хорошему не приведёт, что подросток шляется без дела в большом незнакомом городе.

Вечером она снова попыталась поговорить с мужем о досуге парня, но бесполезно. Тот продолжал отвечать: «Не вмешивайся».

Женщина хотела бы не вмешиваться, но не получалось.

Дни тянулись. Ничего не менялось: ненависть в глазах мальчика и безразличие в глазах мужа. Галина всё больше скучала по дочери и всё чаще задавалась вопросом, почему она это терпит? Почему не уйдёт от него? Ради дочери. Ради детей. Но нужна им эта жертва?

Иногда она ездила в деревню, навещала мать и дочь, и с каждой поездкой ей всё меньше хотелось возвращаться в квартиру, которая больше не ощущалась домом. Муж избегал её. Не отвечал на вопросы, вечно задерживался на работе, а дома ссылался на усталость и занятость. В свою очередь Галина старалась игнорировать Артёма и все его попытки задеть её. Она старалась не обращать внимания на обиды ребёнка, но почему-то они всё равно ранили её.

С каждым днём Артём возвращался всё позже. Галина снова и снова пыталась поговорить с мужем. Нашла несколько хороших летних лагерей, куда ещё вёлся набор, но Никита только всё больше раздражался.

– Не пили, Галь. Он большой мальчик, а ты зря разводишь панику. Так он никогда не вырастет самостоятельным.

– Ах, вон оно что! Ты его самостоятельным воспитываешь, а я думала, тебе просто нет дела до сына.

Ссоры между супругами стали случаться всё чаще. Галина всё чаще задумывалась об уходе. Она уже стала смотреть вакансии. Только кому она, домохозяйка, нужна? Все её знания и жалкий опыт больше ничего не стоят – давно истёк срок годности.

К концу лета Галина не узнавала себя. Исхудала, кожа серая, волосы тусклые. В отражении зеркала она видела не молодую, ухоженную женщину тридцати четырёх лет, а уставшую от жизни бабу неопределённого возраста.

– Что стало со мной? – тихо спросила она отражение в зеркале.

Ей нужно уходить от мужа. Забирать Женю и уходить.

Галина начала активно искать работу. Сходила на несколько собеседований, но безрезультатно. Кроме обещания перезвонить, она ничего другого не слышала. Да и это ожидаемо, последние тринадцать лет она нигде не работала.

С каждым новым отказом, с каждым поздним возвращением Никиты домой, с каждым ядовитым словом Артёма отчаяние подкрадывалось всё ближе. Галина чувствовала, что ещё немного, и случится нервный срыв, так не могло продолжаться дальше. Она была готова идти работать торговкой на рынок или уборщицей. Хоть кем, лишь бы заработать денег им с Женей на существование.

Звонок школьной подруги был глотком свежего воздуха среди этих затхлых будней. Из-за апатии Галина сначала хотела отказаться, но подруга не позволила, за что Галя была благодарна ей.

Уже сидя в скромном ресторанчике и рассматривая местную публику, женщина поняла – это именно то, что ей было необходимо – вырваться из рутины хотя бы на несколько часов, позволить себе дышать полной грудью.

– О, подруга, выглядишь ужасно.

– Спасибо.

Галина выдавила из себя измученную улыбку.

– Мы слишком давно не виделись. Рассказывай, что случилось.

Галя не спешила ответить, лениво повела плечами.

– Так. Ясно.

Дарья взмахом руки подозвала официанта и заказала два бокала красного вина.

– Будем развязывать язык.

За первым бокалом Дарья рассказала о своих делах: что разводиться со вторым мужем и об открытие третьего ателье и новом ремонте в квартире.

– Скоро твои ателье буду по всему городу?

Галя радовалась успеху подруги. Той не везло в личной жизни, но зато ждал успех в собственном деле. Пусть и небольшом.

За разговорами и вином Галина рассказала Даше, что происходит у неё.

– Ты должна была уходить сразу же. У тебя же есть комната в коммуналке. Взяла Женю и переехала.

– Не смогла. Вот просто не могла перечеркнуть все наши годы и уехать. Да и дети. Хотела как лучше для них.

– Артём вообще не твой. А Женька у тебя умная – всё бы поняла и поддержала.

– Вот не хочется, чтобы двенадцатилетний ребёнок такое понимал, Даш.

– Зато видеть, что мать несчастна, лучше?

Галя пожала плечами. Для Жени она старалась делать вид, что всё у них в семье нормально, но подруга права, правду не скроешь. Девочка наверняка всё видит и понимает.

– Так, Галь, я не обещаю золотых гор, но работу в ателье предоставлю: лёгкий ремонт одежды, подшить брюки или помочь швее. Ты справишься. Это лучше, чем ничего или идти непонятно куда. Первое время так, а дальше разберёмся.

– Спасибо, Даш.

– Не за что. И ещё у меня знакомая работает на обойной фабрике. Что-нибудь приличное для твоей комнаты найдём, ремонт сами сделаем. С мебелью сложнее будет, но тоже на первое время что-нибудь придумаем. А ты бери Женю и уходи, поняла?

Галина кивнула. У неё не хватало слов благодарности для подруги.

Она не думала, что однажды вернётся в свою комнату. Особенно после жизни в просторной трёхкомнатной квартире в новом доме. Ремонт они с Дашей сделали, но везти сюда дочь на постоянное проживание не хотелось.

– Может, к матери переехать?

Они с Дашей сидели на маленьком, но новом диванчике, который удалось купить за смешные деньги через объявления.

– А Женькина школа?

– В посёлке пойдёт.

– Как вариант. Всё равно менять придётся, отсюда же не будет ездить в старую.

– Да.

– Ты как, Галь?

– Боюсь. – призналась, но услышав, как звучат слова, поспешила объясниться. – Боюсь не уходить: Никита мне ничего не сделает. Перемен боюсь, Даш. Я же столько лет с ним жила, домохозяйкой была, а теперь?