Хозяин вздохнул.

– Вы не Анита, но мне это все равно, – сказал он размеренно. – Я верну вас домой, обещаю, и вы не пострадаете. Это произойдет… не сразу. Однако вы возвратитесь в свою жизнь за миг до того, как попали сюда.

Ледяная лапа снова сжала грудную клетку Ники, и она с усилием пропихнула воздух в легкие. Что? Снова идти ко дну, не зная, выплывешь ли, снова мучиться ужасом непоправимости и угрызениями совести?

Она подскочила на месте.

– Анита… Анита жива? Вы можете мне сказать? Вы хотели похитить ее, а похитили меня – ладно, предположим. Но когда у вас не вышло – вы… не позволили ей погибнуть?

Мужчина поднял бровь.

– Жива, – кратко сообщил он.

– Фух! …Ладно. Хорошо. «Это произойдет не сразу», однако я вернусь в тот же миг. Это как?

– Вы пробудете здесь некоторое время. Но потом вернетесь туда же как ни в чем не бывало, – устало пояснил хозяин.

– Это как? – Ника наморщила лоб, вспомнила: – Портал? Вы упоминали портал.

– Портал.

– Вы кто?!

Но ему, очевидно, уже надоело отвечать на ее вопросы. Он снова вскинул руку, и на сей раз Ника ощутила волну тепла, которой невозможно было сопротивляться. Веки смежились, все члены отяжелели, она стекла на подушки, как растаявший комок снега. Последним, что она услышала перед тем, как отключиться, было мурлыканье:

– И слишком много вы ей сказали, сударь, и слишком мало, право…

Мурзик дал ей выспаться, с удовлетворением отметила Ника. Можно понежиться в кровати и никуда не бежать. Заслуженный выходной, и кот в кои-то веки…

Стоп.

Ника рывком села. Темная комната, невесомые, но теплые одеяла, кровать с балдахином, прости господи. Она не дома.

Так. Собраться с мыслями. Ее уволили из кино. Нет, еще не уволили. Еще уволят. Анита жива, если верить этому странному хозяину дома, отказывающемуся признавать себя маньяком. Маньяки обычно же и не спешат этого делать, так? Но, если он хотел над ней надругаться, у него уже была тысяча возможностей. Вовсе не обязательно было укладывать ее в эту королевскую постель и пудрить ей мозги известиями о порталах и путешествиях во времени.

Змея! Ее же укусила змея, а она ни разу не вспомнила об этом! Чудак хозяин загипнотизировал ее, что ли? Ника скинула одеяло и оглядела ногу. Ранки почти затянулись – так сколько же она проспала?

И как именно уснула, мрачно напомнила себе Ника. Она, дурочка, тут еще задавалась вопросом, не загипнотизировал ли ее хозяин дома. А ничем другим случившееся не объяснить: стоило ему направить на нее ладонь, как она вырубилась.

Обладая такими умениями, он, наверное, способен на многое. Может, и правда умеет открывать порталы. Нет, надо докопаться до истины. Раз она пробудет тут еще какое-то время, она как раз успеет во всем разобраться.

Ника велела себе успокоиться, села на краю кровати – ноги даже не доставали до пола, покрытого толстым ковром цвета пыльной розы, – и оглядела себя. Вместо красной косухи и рваных джинсов на ней теперь была белоснежная кружевная сорочка. Прекрасно. Ее переодели. Нет, она и правда нуждалась в сухой одежде, ведь ее собственные вещи промокли насквозь, а потом наверняка покрылись грязью, когда она лежала на берегу… если она лежала на берегу. Просто интересно, кто ее переодевал. Тот ли, кому достаточно махнуть рукой, чтобы сознание отключилось, – и если да, то что он мог сделать, когда она была полностью в его власти…

Ника вздрогнула и велела себе мыслить конструктивно. Она же слышала, сразу как очнулась, что у хозяина есть помощники и слуги. Наверняка есть и служанки. Им, конечно, и было поручено ее переодеть и удобно устроить! А устроили ее удобно: постель мягкая, белье кипенно-белое, а какой балдахин в тон ковру! Она впервые в жизни спала на кровати с балдахином, как настоящая принцесса.

Ника спрыгнула на пол и прошлась по ковру, приятно щекочущему босые ноги. Единственное окно в комнате оказалось закрыто ставнями, и выглянуть во двор – или что может окружать такой роскошный дом, сад, что ли – ей не удалось. Шторы благородного бледно-розового цвета отливали тусклым золотом. На полках темного дерева стояло множество книг, но все они, к разочарованию гостьи, были на каком-то незнакомом языке.

В углу за занавеской обнаружилась дверь, а за ней то, на что Ника втайне надеялась, – уютная ванная комната. Ника привела себя в порядок и с облегчением выдохнула.

На туалетном столике с резными ножками она приметила круглое зеркало в изысканной раме, а в платяном шкафу нашлось платье волшебной красоты: глубокого синего цвета, с облегающим лифом и пышной юбкой в пол. Собственной одежды Ника нигде не увидела и пришла к выводу, что ей надлежало переодеться именно в этот наряд. Скинув ночную рубашку, она попробовала влезть в платье, но как с ним обращаться, было непонятно. Она быстро запуталась в слоях ткани, щедро отмеренных на подол.

– Ой же ой, куда ты торопишься?

Дверь открылась незаметно, и к Нике чуть ли не бегом подоспела немолодая женщина с улыбкой на добром лице.

– Я и не знала, что ты уже проснулась! Наверное, умыться хотела, причесаться опять же – вон волосы как перепутались.

Ника вынуждена была признать, что бабуля права.

– Здравствуйте, – пролепетала она, выныривая из синих волн платья, пытавшихся ее в очередной раз утопить. – Извините.

– Да не за что извиняться! У нас дом приличный, проснулась – дергай вон за шнурок, так мы хоть будем знать, что ты встала и чего-то желаешь. Придем да поможем.

Женщина ловко выпутала Нику из тканевого плена и совладала с непослушным платьем.

– Садись, я тебя причешу.

– Как вас зовут? – учтиво поинтересовалась гостья. Ей еще хотелось узнать статус пожилой помощницы: служанка, экономка, родственница хозяина – как к ней обращаться, как вообще себя вести.

– Виола. А ты… ты не Анита, мне тут сболтнули? Но узнать твое имя Мир не додумался. Эх, чудодей…

– Я не Анита. Меня зовут Ника. И я до сих пор не понимаю, где я и почему!

Виола замахала руками:

– Он все тебе расскажет! Где ты? Ты в доме Мира. Поживешь у нас немного, он развеется, и… – Она понизила голос: – Мы все возлагаем на тебя большие надежды!

Ника невольно вспомнила сказку об аленьком цветочке, в ее мультипликационном изводе: «А может и случиться то, чего мы долго ждем!»1 Именно так пели слуги Чудовища, следя за тем, как он сближается с Красавицей – Белль. Кругленькая и уютная Виола напомнила ей миссис Потс, а ее собственное невольное перемещение в богатый дом загадочного мужчины – приключения Белль. Правда, ту, кажется, никто не кусал за ногу и не кидал в зеркальный лабиринт. Зато и хозяин тут вполне симпатичный, а уж его манеры и речи показались Нике безупречными.

Почему ей вечно приходят на ум сказки? Это просто потому, что я во всем стараюсь видеть сюжет, сказала себе Ника. Я собираюсь стать сценаристкой, поэтому и ищу везде архетипические истории.

– Хозяин… Мир сказал вчера, что я пробуду здесь некоторое время, – нерешительно проговорила Ника. – Вы знаете, о каком периоде может идти речь?

Виола помотала головой.

– Все вопросы к нему, все вопросы к нему. Мы тут ничего не решаем. Ему тоже не все подвластно, вон как все пошло-то не по плану, и он не в духе, но что ж поделать, ничего тут не поделаешь. Давай теперь разберемся с платьем… Мир хотел угодить Аните, платье заказал водяное, слышал, что она пловчиха. Что ж поделать, что ж поделать – может, все и к лучшему обернулось. Так, Ника?

– Т-так, – с запинкой отвечала Ника, пытаясь расправить лиф.

Хотел угодить Аните, значит. Это царапнуло сердце. А что такое «водяное» платье – это она о цвете, что ли?

– Красивая прическа вышла, – с удовольствием признала Виола, глядя на труды своих рук.

Зеркалом в полный рост комнату не обеспечили, так что гостье пришлось поверить Виоле на слово. Ника бросила взгляд на свое отражение и убедилась, что щеки у нее раскраснелись, как после игры в снежки на морозе.