3. Найдите и изучите любой учебник или учебное пособие по психологии творчества. Выполните задания и упражнения для самостоятельной работы. Напишите реферат (на 10 – 12 страниц) по теме на выбор: а) Волевая саморегуляция и творчество; б) Барьеры творческого мышления. Пути преодоления этих барьеров; в) Развитие творческих умений через обучение и практическую деятельность.

Выше уже было сказано о том, что хороший писатель – это всегда еще и хороший, вдумчивый читатель. От запойного хорошего читателя отличает то, что процесс потребления литературы у него под контролем. Не чтение руководит им, а он руководит чтением.

Все настоящие писатели много читали. У всех у них была развита культура чтения. «Библиотечная энциклопедия» определяет культуру чтения как «совокупность знаний, умений, навыков для оптимальной организации процесса чтения, достижения его общественно значимой направленности и других целей; одна из составляющих информационной культуры личности». Оптимизация процесса чтения – это и есть та цель, к которой необходимо стремиться для достижения вершин читательского мастерства. Очевидно, что любую книгу лучше читать обстоятельно, а не поверхностно, только так можно максимально погрузиться в нее и усвоить все заложенные автором смыслы.

Замечательный писатель и стилист Сергей Тимофеевич Аксаков в автобиографической книге «Детские года Багрова-внука» неоднократно упоминает о той роли, которое оказало на него чтение. Вот лишь некоторые из свидетельств: «По книжной части библиотека моя, состоявшая из двенадцати частей «Детского чтения» и «Зеркала добродетели», была умножена двумя новыми книжками: «Детской библиотекой» Шишкова и «Историей о младшем Кире и возвратном походе десяти тысяч греков, сочинения Ксенофонта». Книги эти подарил мне тот же добрый человек, С. И. Аничков; к ним прибавил он еще толстый рукописный том, который я теперь и назвать не умею. Я помню только, что в нем было множество чертежей и планов, очень тщательно сделанных и разрисованных красками. Ничего не понимая, я с великим наслаждением перелистывал эту книгу, вместе с моей сестрицей, и растолковывал ей, что какая фигура представляет и значит. Я должен был все сочинять и выдумывать, потому что не имел ни малейшего понятия о настоящем деле. Как бы я желал теперь услышать мою тогдашнюю болтовню! «Детская библиотека», сочинение г. Кампе, переведенная с немецкого А.С.Шишковым, особенно детские песни, которые скоро выучил я наизусть, привели меня в восхищение. […]

Самое любимое мое дело было читать ей [матери] вслух «Россиаду» и получать от нее разные объяснения на не понимаемые мною слова и целые выражения. Я обыкновенно читал с таким горячим сочувствием, воображение мое так живо воспроизводило лица любимых моих героев: Мстиславского, князя Курбского и Палецкого, что я как будто видел и знал их давно; я дорисовывал их образы, дополнял их жизнь и с увлечением описывал их наружность; я подробно рассказывал, что они делали перед сражением и после сражения, как советовался с ними царь, как благодарил их за храбрые подвиги, и прочая и прочая».

В последнем абзаце с наглядностью представлен творческий процесс тогда еще совсем юного писателя. Многократно читая любимые книги, он настолько вжился в образ и полюбил героев, что стал сочинять продолжение их приключений. В дальнейшем этот своеобразный фан-фикшн перерос в настоящее писательство, но взращен был на почве фантазирования и додумывания историй уже существующих персонажей.

Написано было так хорошо, что юный Аксаков захотел подражать написанному, заразился от авторов «Детской библиотеки» творческим духом. Не об этом ли подражании лучшим образцам говорит Плутарх в «Сравнительных жизнеописаниях»: «Чувствами внешними, воспринимающими все, что попадается, вследствие их пассивного отношения к впечатлениям, может быть, по необходимости приходится созерцать всякое явление, полезно ли оно или бесполезно; но умом всякий, кто хочет им пользоваться, очень легко способен всегда как направлять себя к тому, что он считает хорошим, так и изменять это направление. Поэтому надо стремиться к наилучшему, чтобы не только созерцать, но и питаться созерцанием. Как глазу нравится цвет, который своим блеском и приятностью живит и укрепляет зрение, так и ум надо направлять на такие предметы созерцания, которые, радуя его, влекут его к добру, ему свойственному. Эти предметы созерцания заключены в делах, имеющих своим источником добродетель: они внушают тем, кто их изучит, стремление к соревнованию и желание подражать». Перефразируя историка, читать можно все, что попадется под руку, однако, если есть желание употреблять свой ум себе на благо, то лучше читать первоклассных авторов и наилучшие книги. Тогда чтение будет не только услаждать чувства, но и приносить пользу, внушая желание подражать им, развивать литературный потенциал.

Чтение сыграло большую роль в творческой карьере Мариной Цветаевой. Без преувеличения, цветаевский гений прорезался благодаря многократному чтению и перечитыванию Пушкина. В этом сама поэтесса признается в автобиографическом эссе «Мой Пушкин».

В доме Цветаевых имелось пушкинское собрание сочинений. Оно стояло в комнате старшей сестры Валерии, и маленьким детям читать его не разрешалось. Но разве можно запретить ребенку, указав на запретное и строго произнеся: «Ни в коем случае не трогать»?!

Сначала были прочитаны «Цыганы». В полной версии: с Алеко, Земфирой и медведем. В благопристойной, прореженной цензурой хрестоматии, которую выдали сестрам, когда они доросли, по мнению родителей, до такого чтения, остался только медведь.

Поэма была выучена наизусть. И вскоре представился случай рассказать эту волнующую историю няньке младшей сестры и заскочившей к ней на чай подруге. Женщины пришли в восторг. Так Цветаева получила первый положительный опыт литературного рассказа, а вернее пересказа. Опыт этот захотелось повторить.

После «Цыган» настал черед «Онегина». Словарный запас маленькой Цветаевой в результате «воровского чтения» обогатился новыми словами, да так что однажды едва не выдал свою обладательницу с головой:

 »– Тебе какая кукла больше нравится: тетина нюренбергская или крестнина парижская?

– Парижская.

– Почему? – Потому что у нее глаза страстные.

  Мать угрожающе:

– Что-о-о?

– Я, – спохватываясь: – Я хотела сказать: страшные.

  Мать еще более угрожающе:

– То-то же!», – вспоминает Цветаева.

Перечитывая собрание сочинений, Цветаева пропускала события своей еще только начавшейся жизни через поэтические пушкинские образы. Печальная луна, печальный лунный свет, море, волны, скамейка, на которой сидит Татьяна – любой предмет или явление вещного мира, окружавшего Цветаеву, находили свое наименование в пушкинском художественном мире. Пушкин был ее проводником, без преувеличения учителем.

Талант Тэффи тоже был сформирован книгами. Вот, что сама она сообщает об этом: «Я помню. Мне девять лет. Я читаю «Детство и отрочество» Толстого. Читаю и перечитываю».

Первой важной составляющей культуры чтения любого человека является отбор литературы. Можно ли сказать, что мы – то, что мы читаем? Наверняка.

К выбору литературы каждый начинающий писатель, да и любой, кто любит читать, подходит по-своему, тем не менее, имеет смысл ориентироваться на общие правила.

Стоит прочесть все самое интересное, что накопилось в мировой литературе к настоящему моменту и до чего можно дотянуться: общепризнанную классику, всех нобелевских лауреатов по литературе. Найти, если найдется, и сохранить себе список книг, которые читает ваш любимый писатель.

Вот, например, перечень авторов, которых читал Лев Толстой: Гомер, Плутарх, Тацит, Конфуций, Марк Аврелий, Макиавелли, Овидий, Данте, Шекспир, Мольер, Сервантес, Монтень, Руссо, Гете, Шиллер, Стерн, Диккенс, Теккерей, Карлейль, Шарлотта Бронте, Эмерсон, Вольтер, Дюма, Паскаль, Жорж Санд, Бальзак, Стендаль, Гюго, Золя, Мопассан, Доде, братья Гонкур, Лессинг, Гюйо, Верлен, Метерлинк, Рескин, Шопенгауэр, Торо, Бодлер, Ницше, Ибсен, Флобер, Дж. Элиот, Пушкин, Грибоедов, Лермонтов, Гоголь, Григорович, Белинский, Герцен, Тургенев, Тютчев, Фет, А. К. Толстой, Гончаров, Салтыков-Щедрин, Достоевский, Вл. Соловьев, А. Н. Островский, Чехов, Л. Андреев, Лесков, Горький.